Цена грузинского протеста
Июньское обострение отношений между Москвой и Тбилиси уже негативно отразилось на грузинской экономике, однако возобновление диалога пока вряд ли возможно.
В Грузии подсчитывают убытки после июньского антироссийского протеста и ищут решения, чтобы хоть как-то смягчить его последствия. Напомним, что минуло уже почти два месяца с того момента, как президент Владимир Путин запретил осуществлять авиаперевозки пассажиров из России в Грузию и постановил вывезти оттуда российских туристов. Такие действия Кремля были продиктованы не только опасениями возможного нарастания агрессии по отношению к пребывающим в стране российским гражданам, но и желанием дать четкий политический сигнал по поводу выпада в адрес депутата Госдумы Сергея Гаврилова во время сессии Межпарламентской ассамблеи православия. Однако внутри этого политического месседжа для Грузии скрывается еще и экономическая подоплека: ее казна до сих пор довольно сильно зависит от северного соседа, и, хотя мирные отношения с Москвой выгодны грузинскому населению, местная элита не может отказаться от антироссийского курса. И тому есть несколько причин.
Нужны новые гости
Туристический бизнес — существенная статья доходов грузинской экономики. Так, эксперты рейтингового агентства Fitch Ratings отмечали, что вклад туризма в ВВП Грузии составляет порядка 7,5%. Сама страна традиционно входила в десятку самых востребованных российских туристических направлений. Например, в прошлом году Грузию посетили почти полтора миллиона российских граждан — это чуть больше 20% общего турпотока, а доходы по статье «туризм» составили около 710 млн долларов. В 2019 году аналитики прогнозировали рост первого показателя на 20%, второго — на 25%. Более того, с 2014 года между двумя странами ежегодно рос и товарооборот — стабильно на 10–15%. Однако эти цифры уже значительно подпорчены последствиями грузинских протестов.
Двенадцатого августа премьер-министр Грузии Мамука Бахтадзе на встрече с журналистами заявил, что потери страны за время действия запрета на воздушное сообщение между Грузией и Россией составили примерно 60 млн долларов. На 10% сократился пассажиропоток в международных аэропортах Тбилиси и Батуми. И это только за июль. В целом же за 2019 год экономика Грузии, как заявила на недавней пресс-конференции Мариам Квривишвили, глава Национальной администрации туризма, может потерять до двух миллиардов лари (около 700 млн долларов).
Под ударом оказались несколько грузинских авиакомпаний: Georgian Airways по итогам за июль отчиталась о потере порядка 25 млн долларов, а президент авиакомпании «Airzena — грузинские авиалинии» заявил, что если запрет на полеты не будет снят, то компания и вовсе может пойти ко дну. Закономерно страдают и представители малого и среднего бизнеса туристической и околотуристической отраслей. Многие из них уже оказались на грани банкротства и критически нуждаются в государственной поддержке. Шестнадцатого августа владельцы малых и средних гостиниц провели митинг в курортном городе Кобулети, требуя от правительства возместить им убытки из-за обострения отношений с Россией. Кроме того, предсказуемо ослабел и грузинский лари: в конце июня он достиг своего исторического минимума. Сократился приток российских инвестиций. Растут цены на топливо и на некоторые продуты.
Естественно, власть всячески пытается смягчить этот удар. В частности, уже было предложено субсидировать транзитные перевозки через Ереван, чтобы миновать запретное небо между Россией и Грузией. Попасть в страну из Москвы можно и через Минск, Баку, Стамбул и Анкару. Было также принято решение оказать финансовую поддержку владельцам тех гостиниц, которые планировали за счет традиционно прибыльных июля и августа расширить свое дело или вовсе только-только открыть новый отель.
Грузия пытается активнее привлекать гостей из других частей света, переориентировав свой туристический рынок на иные вкусы и запросы. Заметная роль в этом процессе отведена посольствам Грузии за границей, например в Дании, Литве, Великобритании и США. Представители профильных министерств уже проводят встречи с представителями туроператоров этих стран. Ставку делают на обеспеченных и искушенных отдыхающих. Этим критериям как раз соответствуют, к примеру, пожилые жители стран Северной Америки. Есть и соседи из Польши и Украины, которых Грузия также начала напористо зазывать к себе в гости.
Однако для того, чтобы заманить новых туристов, потребуется серьезная модернизация объектов инфраструктуры и масштабная маркетинговая кампания, ориентированная на «новых отдыхающих». Наконец, политики считают, что остаться на плаву Грузии поможет и внутренний туризм: на этом фронте сейчас работают некоторые представители шоу-бизнеса, зазывающие сограждан насладиться отдыхом, не пересекая зону таможенного контроля.
Тем не менее урон туристический отрасли уже нанесен, и грузинские власти вряд ли смогут покрыть все убытки в нынешнем году, не говоря уже о том, что перспективы преодоления конфликта с Москвой пока даже не проглядываются. Президент Грузии Саломе Зурабишвили на днях довольно категорично заявила, что России «необходимо признать, что отношения не могут строиться на принуждении. Когда мы увидим четкие сигналы в этом направлении, то, я уверена, мы будем готовы к диалогу в будущем». Так что кризис вполне может продлиться и усугубиться, и это в первую очередь не на руку грузинскому правящему блоку. У Москвы «в запасе» есть невведенные санкции, в то время как почва под ногами у нынешней политической грузинской элиты становится все более взрывоопасной и зыбкой.
Рейтинги правящей элиты неуклонно падают. Распавшаяся коалиция «Грузинская мечта», когда-то победившая политический блок бывшего президента Михаила Саакашвили, стремительно теряет свой электорат, так что на грядущих парламентских выборах «мечтатели» просто могут остаться не у дел. Правда, все эти тенденции фиксировались еще до обострения отношений с Москвой, и экономические последствия после действий Кремля явно не сыграли на руку и без того теряющей поддержку нынешней правящей силе. Да и в целом имеющийся в стране политический каркас уже долгие годы выглядит крайне пестро и не монолитно — сил, которые готовы побороться за свой «большой кусок пирога», предостаточно. Спрашивается: зачем же было провоцировать эскалацию политического кризиса, подхлестывая его пустеющим кошельком рядового грузинского гражданина?
Политический капкан
С одной стороны, антироссийская повестка уже почти десять лет доминирует в грузинском информационном поле — это важный «риторический козырь» в устах рвущегося к власти политика. То, как Россия решила вопрос Абхазии и Южной Осетии, грузинскую сторону, очевидно, категорически не устроило. Эта травматичная для грузинского сознания «болевая точка» не позволяет хотя бы нормализовать обычную рациональную коммуникацию между двумя странами — о дипломатических отношениях и постоянных политических контактах пока и речи быть не может. Поэтому эксплуатация антироссийских лозунгов — обязательный пункт в программе любого грузинского политика, который хоть на что-то рассчитывает. Даже те немногие силы, которые открыто выступают за нормальный диалог с Москвой, обязательно должны обозначить свою четкую негативную позицию по абхазскому и южно-осетинскому кейсам.
С другой стороны, как уже отмечалось выше, грузинская экономика, конечно, не тотально, но в значительной степени находится в зависимости от России — от ее туристического потока, ее рынка сбыта и т. д. И, казалось бы, спокойные и уравновешенные отношения с Москвой для Тбилиси более чем предпочтительны. Однако проблема в том, что большая часть политического истеблишмента в стране ориентирована на совершенно другие финансовые источники. «На сегодня политическая культура в Грузии, к сожалению, такова, что нынешние политические лидеры связаны не с внутренним, локальным бизнесом, а с крупными грантами, которые приходят в страну из-за рубежа, — рассказывает Вадим Муханов, старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО. — Они в массе своей не заинтересованы в том, чтобы лоббировать интересы внутренних экономических игроков. Политический истеблишмент, ориентированный на лоббизм внешнего крупного капитала, интересы внутреннего рынка — скажем, представителей малого и среднего бизнеса — игнорирует. В итоге эта зависимость делает их глухими к более широким электоральным группам». По сути, связь с внешним капиталом закономерно ставит на второй план внутреннюю экономичную повестку и еще больше стимулирует оплаченную грантодателем антироссийскую риторику, которая, в свою очередь, бьет по интересам обычного населения.
Складывается парадоксальная ситуация: вроде бы коммуницировать с Россией для Грузии полезно и экономически выгодно, однако стабилизировать этот процесс не получается, потому что это невыгодно политически — в прямом и переносном смысле этого слова. А на все это накладывается специфика закавказской политической культуры. Местное население крайне мобильно: оно легко выходит на улицы и готово идти до победного. Так, например, пришлось покинуть страну бывшему президенту Грузии Михаилу Саакашвили. По сути, электорат, проголосовав за «Грузинскую мечту», не поддержал эту коалицию, а использовал ее для того, чтобы продемонстрировать свою усталость от предыдущего правящего класса. Это было протестное голосование. Похоже, такая же судьба уготована и «Грузинской мечте».
Вот и выходит, что грузинская политическая система оказалась в капкане: ее представители повязаны, обслуживая внешние интересы богатых заказчиков, любой спокойный диалог с Москвой равносилен политическому самоубийству и ударит по карманам околовластной элиты, а кошельки грузинских обывателей пустеют, что заставляет их в конце концов выходить на проспект Руставели и требовать отставки правительства. Выхода из этого замкнутого круга пока не видно.
В подготовке статьи принимала участие Виктория Арутюнян
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl