Драконы, эльфы, джедаи и супергерои: почему мы охотно смотрим киносказки
Сказочные сюжеты в кино и сериалах никогда не устареют: возродятся и переродятся в образе эльфов Толкина, драконов Мартина или джедаев из «Звездных войн». Разбираемся, где скрыт источник неисчерпаемой любви зрителей всех возрастов к киносказкам
Осенью полмира приклеилось к экранам, следя за фэнтези-шоу «Кольца власти» и «Дом дракона». А главной киносказке столетия, «Звездным воинам», в этом году стукнуло 45 лет, и новые шоу «Оби-Ван Кеноби» и «Андор», вышедшие на Disney+, стали своеобразным празднованием этого события. В основе этих проектов лежит сказка или миф, сочиненный выдающимися авторами: Джордж Лукас придумал Лею, Люка и Дарта Вейдера; Джордж Мартин добавил вымысел в реальные исторические события и получил Вестерос, драконов и Таргариенов; Джон Р.Р. Толкин и вовсе выдумал собственный эпос, захвативший умы не одного поколения и подаривший кинофраншизы, которые навсегда изменили подход к экранизации фэнтези, и самый дорогой сериал в истории телевидения.
Начнем с больных вопросов
Мы часто восклицаем: «Ах, снова тот же сюжет! Опять взялись за старое, не придумали ничего нового!». Странно, почему зритель смотрит то, что уже много раз видел? Ремейки, перезапуски и сиквелы — это кризис идей или лень сценаристов? Увы, нет. Кинематограф может страдать от экономической обстановки и стать жертвой тренда, но, уж точно не может жаловаться на кризис идей и жанровую бедность. Разнообразие способов подачи сюжета дает возможность переосмыслить знакомые истории и преподнести их в неожиданном свете.
Поэтому коллективное горевание при появлении новостей об очередном перезапуске истории из детства напрасно. Признаем, что в некоторых случаях негодование справедливо. Например, если сюжет уходит с большого экрана на телевизионный и теряет в оригинальности художественных решений за счет расширения общего хронометража. Однако кинематограф уже научился балансировать, отведя малому формату роль дополнительных материалов к общей истории (пример — сериалы Marvel для Disney+, выходящие между кинотеатральными блокбастерами).
Однако даже самый распоследний сиквел или никому не нужный приквел, как в случае с франшизами «Терминатор» или «Чужой», а также различные «сказки на новый лад» вроде бесконечных «Золушек» — это не признак кризиса идей, а эксплуатация знакомого сюжета и героев в интересах нового поколения зрителей, которым нужны зрелища в определенном прочтении.
Если же сюжет и герои живут в массовой культуре больше, чем 50-70 лет, их можно записывать в архетипы — обитатели культурного кода. С такими персонажами и обстоятельствами, в которых они обретают жизнь, кинематограф готов вести дела очень долго. Этому есть объяснение.
Причем здесь Люк и Лея?
Персонажи долгоиграющих киноисторий становятся эпическими, вечными в парадигме сторителлинга. Так случилось, например, с героями саги «Звездные войны» Лукаса. Люк и Лея, мастер Йода и Энакин Скайуокер превратились в былинных героев.
Создавая их, Лукас черпал вдохновение из масштабной исследовательской работы Джозефа Кэмпбелла «Тысячеликий герой», которая открыла миру сенсационную концепцию мономифа.
Мономиф — это идея о единой структуре сюжета всех мифов в мире, так называемого пути героя. Из мифа в миф он проходит одну и ту же стезю с одними и теми же испытаниями.
Кэмпбелл был первым, кто ввел в употребление этот термин. Он посвятил свою работу распространенному в фольклоре многих народов мифологическому сюжету — истории героя и его чудесного рождения, подвигов, встречи с красавицей, мудрого правления и таинственной гибели. Это Гильгамеш и Геракл, Ясон и Одиссей, Кухулин и Диармайд и так далее.
Нетленная популярность сюжетов о них обоснована тем, что они представляют собой символические выражения сотворения мира и становления личности — важнейших событий для коллективной и индивидуальной истории человечества.
Лукас никогда не скрывал своего увлечения «Тысячеликим героем» и даже признавал, что без идей Кэмпбелла (которого в шутку называл своим мастером Йодой) был обречен писать сценарий своей космической саги по сей день. Лукас был абсолютно увлечен идеей предоставить новому поколению ценности и смыслы, психологический фундамент, который хранился в работе Кэмпбелла.
Отец мономифа, к слову, оригинальную трилогию посмотрел и убедился лично, что его труд оказывает нужный эффект — вдохновляет «человека искусства».
Так мономиф Кэмпбелла стал скринрайтинговой технологией. Внимательный голливудский сценарист Кристофер Воглер («Путешествие писателя») обнаружил, что кэмпбелловской концепции придерживается огромное количество современных сценариев, и трансформировал ее в 12-ступенчатую модель повествования, которой по сей день пользуются многие сценаристы.
Но кинематограф не открыл мономиф, а унаследовал его, опираясь на «Тысячеликого героя». Первая наша встреча с условным Кухулином на его пути к подвигам и катарсису случается не в «Звездных войнах», а в знакомых с детства сказках.
Путь героя
Мы отражаем свой мир с помощью символических историй из жизни. База для этого закладывается еще в детстве, когда родители знакомят нас со сказочными героями. Красная шапочка, Колобок, Аленушка и братец Иванушка, Василиса Премудрая, Иван-дурак, Золушка, Баба Яга, Кощей и другие служат нам основой для формирования психики и познания мира и человеческих отношений. Как бы мы не пытались избежать этого, сказка остается с нами на всю жизнь.
Марина Руденская, психолог, практикующий гештальт-терапевт
«Сказка — это прямой путь в бессознательное. Родители начинают знакомить нас со сказкой еще в довербальный период, когда мы еще не понимаем многих слов. В этот период легче всего описать героя простым языком. Результат записывается на подкорку. Когда во взрослом возрасте мы неожиданно попадаем в сказочный мир через текст или фильм, срабатывает резкое погружение в прошлое, когда родители были источником историй.