В чем сила, Джек?
Как история одной бандитской разборки рассказала о крахе Британской империи и научила правде Данилу Багрова
В марте 1971 года на экраны вышел фильм «Убрать Картера», криминальный боевик с неожиданным антигероем в исполнении Майкла Кейна,— дебют в большом кино Майка Ходжеса. Спустя 50 лет «Убрать Картера» кажется идеальным анамнезом, моментальным фото Британии — развалившейся сверхдержавы, где во всем сквозили усталость, тревога и страх будущего. В тот же год вышли «Дьяволы» Кена Расселла, «Воскресенье, проклятое воскресенье» Джона Шлезингера, «Злодей» Майкла Тачнера, «Ночной мотоциклист» Алистера Рида и, конечно, «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика — все это были картины так или иначе пугающие. Однако главным фильмом, задававшим меланхоличное настроение близящейся пропасти, оказалась история одной бандитской мести. Фильм, который положил начало жесткому британскому нуару и выпустил на свободу «Таксиста» Мартина Скорсезе и «Брата» Алексея Балабанова.
Два Майкла
27 января 1970 года на пол прихожей в лондонской квартире 37-летнего Майка Ходжеса, когда-то закончившего курсы бухгалтеров в Бристоле, но после армии оказавшегося в свингующем Лондоне и сделавшего карьеру на телевидении, упал массивный конверт. Внутри было письмо от не слишком известного, но, кажется, довольно напористого продюсера по имени Майкл Клингер.
МАЙК ХОДЖЕС: «Я сохранил письмо Клингера — оно датировано 27 января 1970-го. И в эту дату мне самому трудно поверить: уже 20 июля мы снимали первые лондонские сцены, а на следующий день наш Картер отбыл на поезде в Ньюкасл. Мы справились со съемками за 45 дней. И уже в начале следующего года фильм был в кинозалах. Я подумал, что дальше так и буду делать кино — быстро придуманное, быстро сыгранное, инстинктивное. Но за следующие 40 лет я сниму всего девять фильмов. Нелегко полагаться на инстинкты в индустрии, которой управляют советы некомпетентных и вечно испуганных руководителей».
Клингер был старше Ходжеса почти на десять лет и происходил из совершенно иной среды. Лысый, улыбчивый, с сигарой и пышными бакенбардами — он выглядел даже не продюсером, а чистейшей карикатурой на среднестатистического представителя продюсерского цеха,— Клингер родился в семье польских иммигрантов и возмужал в богемном лондонском Сохо, среди публичных домов, грошовых театриков и кабаре. В кино Клингер пришел из бизнеса довольно-таки эксцентричного, но по меркам Сохо едва ли предосудительного: он был владельцем стрипклуба, на сцене которого частенько проводили мероприятия с названиями вроде «Миссис Синема». Карьеры в кино часто делаются именно таким образом: судьба свела Клингера с Джеймсом Каррерасом, бравым подполковником в отставке и одним из продюсеров знаменитой хоррор-студии Hammer, а тот познакомил его с прокатчиком дешевого палпа Тони Тензером, который прославился среди прочего тем, что первым успел показать англичанам прелести юной Брижит Бардо («Уличный свет», 1955). Вместе Тензер и Клингер сперва открыли киноклуб, членам которого показывали по абонементам кино для взрослых, а затем дерзнули ворваться и в кинопроизводство. Начав в первой половине 1960-х с легкой эротики («Голые, в чем мать родила») и умеренно шоковой документалистики в духе Якопетти («Лондон без прикрас» и «Примитивный Лондон»), они плавно повернули в сторону хорроров. И так бы, наверное, и продолжали зарабатывать на пикантном и жареном, если бы в 1964-м в Лондоне не оказался Роман Полански, уже попрощавшийся с Польшей, но еще не доехавший до Голливуда. Клингер, видевший «Нож в воде», снятый в 1962-м еще в Польше, помог иммигранту и почти соотечественнику, но еще больше Полански помог ему самому: успех двух первых англоязычных фильмов польского вундеркинда — «Отвращение» (1965) и «Тупик» (1966) — превратил специалиста по стриптизу и низкобюджетным ужастикам в респектабельного кинодеятеля, заставив начать поиски других еще не замеченных, но уже многообещающих авторов. Майк Ходжес, десять лет отработавший на третьем телеканале Британии ITV (это было первое островное телевидение, научившееся зарабатывать на рекламе), был как раз из таких. К тому моменту, как на него положил глаз Клингер, в его портфолио были расследовательские документалки из знаменитой серии «World In Action» и два игровых телевизионных триллера — только что вышедшее «Подозрение» и «Слух» (его покажут в марте 1970-го): бесхитростные, сделанные на коленке для цикла «Кино в кресле» картины, в которых при желании можно было обнаружить потенциал.Клингер был старше Ходжеса почти на десять лет и происходил из совершенно иной среды. Лысый, улыбчивый, с сигарой и пышными бакенбардами — он выглядел даже не продюсером, а чистейшей карикатурой на среднестатистического представителя продюсерского цеха,— Клингер родился в семье польских иммигрантов и возмужал в богемном лондонском Сохо, среди публичных домов, грошовых театриков и кабаре. В кино Клингер пришел из бизнеса довольно-таки эксцентричного, но по меркам Сохо едва ли предосудительного: он был владельцем стрипклуба, на сцене которого частенько проводили мероприятия с названиями вроде «Миссис Синема».
Карьеры в кино часто делаются именно таким образом: судьба свела Клингера с Джеймсом Каррерасом, бравым подполковником в отставке и одним из продюсеров знаменитой хоррор-студии Hammer, а тот познакомил его с прокатчиком дешевого палпа Тони Тензером, который прославился среди прочего тем, что первым успел показать англичанам прелести юной Брижит Бардо («Уличный свет», 1955). Вместе Тензер и Клингер сперва открыли киноклуб, членам которого показывали по абонементам кино для взрослых, а затем дерзнули ворваться и в кинопроизводство. Начав в первой половине 1960-х с легкой эротики («Голые, в чем мать родила») и умеренно шоковой документалистики в духе Якопетти («Лондон без прикрас» и «Примитивный Лондон»), они плавно повернули в сторону хорроров. И так бы, наверное, и продолжали зарабатывать на пикантном и жареном, если бы в 1964-м в Лондоне не оказался Роман Полански, уже попрощавшийся с Польшей, но еще не доехавший до Голливуда. Клингер, видевший «Нож в воде», снятый в 1962-м еще в Польше, помог иммигранту и почти соотечественнику, но еще больше Полански помог ему самому: успех двух первых англоязычных фильмов польского вундеркинда — «Отвращение» (1965) и «Тупик» (1966) — превратил специалиста по стриптизу и низкобюджетным ужастикам в респектабельного кинодеятеля, заставив начать поиски других еще не замеченных, но уже многообещающих авторов.
Майк Ходжес, десять лет отработавший на третьем телеканале Британии ITV (это было первое островное телевидение, научившееся зарабатывать на рекламе), был как раз из таких. К тому моменту, как на него положил глаз Клингер, в его портфолио были расследовательские документалки из знаменитой серии «World In Action» и два игровых телевизионных триллера — только что вышедшее «Подозрение» и «Слух» (его покажут в марте 1970-го): бесхитростные, сделанные на коленке для цикла «Кино в кресле» картины, в которых при желании можно было обнаружить потенциал.