«Мне говорили, что снимать таких героев аморально»
Алексей Суховей о своем документальном сериале «Сироты»
На платформе Premier вышел документальный сериал Алексея Суховея «Сироты», получивший в прошлом году гран-при в национальном конкурсе фестиваля «Послание к человеку». Это пятисерийная сага о выпускниках детского дома-интерната, которые живут вместе в небольшой квартире на окраине Москвы и пытаются разыскать своих родителей. Сериал выпускника Школы документального кино и театра Марины Разбежкиной (Разбежкина выступила художественной руководительницей проекта) и Михаила Угарова снят методом длительного наблюдения и в первую очередь поражает степенью близости к героям: в кадре они обсуждают самые интимные вещи, словно бы не замечая режиссера-оператора. О личных границах и их отсутствии, воспроизводстве насилия и болезненной актуальности фильма Алексей Суховей рассказал Константину Шавловскому.
Почему ты решил снимать выпускников домов-интернатов и как нашел своих героев?
Любопытно, что сейчас, готовясь к интервью, я перечитывал свой дневник и нашел запись, где обозначил темы будущей работы: «Насильственное взросление. Разрушение естественного хода вещей. Отрыв от семьи». Это то, что меня интересовало с самого начала. А познакомились мы довольно давно: одна из героинь фильма, Нина, была со своим сыном в московском центре реабилитации «Маленькая мама», где работала подруга семьи. Когда я решил с ней познакомиться, выяснилось, что Нина собирается на неделе выходить замуж за Сашу. Тогда я предложил, что буду оператором на их свадьбе, и так у меня появилась возможность войти в их жизнь. Примерно раз в квартал я встречался с ними на протяжении нескольких лет, старался быть чем-то полезным, чтобы не потерять связь. Потом я как-то съездил с этим материалом на питчинг и помню, что западных продюсеров он сильно испугал.
Чем?
Мне говорили, что снимать таких героев аморально. Я отбивался, говорил, что ребята совершеннолетние, что у нас честные отношения, что я объясняю им, что и зачем я делаю.
А как ты им объяснял, что и зачем ты делаешь?
Когда начались съемки уже для Premier, я им сказал, что буду снимать сериал для платформы про их жизнь.
Но ты же понимаешь, что они не понимали, на что на самом деле соглашаются. Если твои герои значения слова «оргазм» не знают, то едва ли они понимают, что такое документальное кино. Ты сам не думал, что это ничтожная сделка?
То есть ты тоже считаешь, что это аморально?
Я просто уточняю, был ли зазор между вашим формальным договором и их пониманием того, что ты делаешь, и было ли это для тебя проблемой?
Да, конечно, я думал об этом. И все же я считаю, что это был равноценный обмен. Потому что я честно прожил с ними это время. Понятно, что в какой-то момент я садился в машину и ехал в свою семью, где не бегают насекомые, где нет таких проблем, давления и страхов. Но я сделал все, что мог, чтобы минимизировать тот социальный разрыв, который существует между нами. И делился с ними всем, что у меня есть.
Например?
Когда Лену, героиню, которая появляется в четвертой серии, порезал ее молодой человек, я помог ей обратиться за помощью в «Насилию.нет». Очень много всего по быту. Да я с ними прямо жил как на две семьи. У меня из-за этого даже в собственной семье начали возникать серьезные проблемы.
И сколько это продолжалось?
Почти год. Причем сначала график был — два дня снимаю, один отдыхаю. Но отдыха в реальности не было, потому что у меня было семь героев, и каждый мне как своему очень близкому родственнику все это время писал обо всем, что с ним происходит. Поэтому я 24/7 принадлежал им полностью.
Но если ты так плотно участвовал в их жизни, это разве не противоречит методу наблюдения? Ведь без твоей помощи их жизни была бы другой?
Я помогал им прочесть счета или заполнить какую-то форму на «Госуслугах», и это не тот вид участия, который мог серьезно изменить их реальность. Там, где я понимал, что вмешательство будет существенным, я не вмешивался. Но есть одна вещь, которая действительно была спровоцирована моим присутствием. Почти все мои герои были оставлены родителями в роддоме, у них не было никакой информации о родственниках. А когда ребенка оставляют в детском доме, то его регистрируют, и в регистрационной книге есть графа «Примечания». Это такая волшебная графа, в которой содержится информация о родителях. Там может быть указано место прописки — и это самое здоровское. А может просто какое-то описание родителя, рост, цвет глаз, как для фоторобота. И когда я об этом узнал, то пошел с ребятами в очередь в «Мои документы».