Удивительная лазерная скульптура: Мартин Томски
Давным-давно в одной несуществующей стране, где еще не было компьютеров, тысячи мальчишек проводили дни с лобзиком и выжигателем по дереву. Одни по принуждению и неохотно, другие – отдаваясь этому скрупулезному занятию с искренним интересом. Результат, конечно, выходил разный, но ни у кого не получалось создавать фанерные работы так мастерски, как это удается лондонскому художнику Мартину Томски… и его лазерам.
Пролог. Деревянные миры
Каждая работа Мартина — отдельная сказка. Вот шкаф, за дверями которого скелет с невинным видом пьет свой английский чай. Вот вечно одинокий древнегреческий Харон и его кошка — в лодке, пересекающей Стикс, а также дома, за завтраком, в гостиной, на кровати… Вот могучий Ктулху, оплетенный послушными ему чудовищами океана… Истории из таких иллюстраций рождаются сами собой, ведь каждая из этих то ли картин, то ли скульптур — новый придуманный мир.
Вот девочка, которая оказалась прямо на книжной странице и с удивлением оглядывает открывшуюся ей страну, такую чудесную и такую опасную… Китайская пагода, банный дом, на каждом этаже которого разворачивается небольшая драматическая сценка, а за стенами возникает целая деревенька с ее жителями… Мир Мартина изображен с такой тщательностью, с такими тонкими деталями, что трудно поверить: все это просто выпилено из дерева, как когда-то в детстве.
Глава 1. Мальчик из книжного магазина
Младший из семи детей в семье чешских эмигрантов, Мартин Томски рос в окружении братьев, сестер — и бесчисленных сказок: родители его были издателями и книготорговцами, и дефицита поразительных историй мальчик не испытывал. Тихоня, он не любил бесконечной суеты, возни и шума большого семейства и проводил целые дни за рисованием, пока это увлечение не переросло в настоящую страсть. Постепенно иллюстрации к чужим историям превратились в самодостаточные произведения с собственными фантастическими мирами, с населяющими их чудовищами и героями.
«Я всегда обожал старинную сказочную литературу и современную фэнтези, — рассказал Мартин «Популярной механике». — В детстве моими любимыми авторами были Дж. Р. Р. Толкин и Урсула Ле Гуин с ее эпическим циклом о Земноморье. Но сейчас мне больше других нравится Чайна Мьевиль, который описывает совершенно необычные и невероятно сложно выстроенные миры… А еще — чешская, пражская мистика, такая, например, как «Голем» Густава Майринка».
Этот сложный набор авторов — от британского пращура фэнтези Толкина и до Майринка, «Эдгара По австрийской литературы» — много говорит о непростом характере самого художника. Точнее, о его обозначившемся уже во взрослые годы стремлении работать в жанре не просто сказки, но сказки почти обязательно страшной, в которой нет идеального выбора: направо ли пойдет герой, налево или прямо — везде его ждет опасность. Впрочем, в те годы тихий мальчик из книжного магазина об этом еще не думал. Он просто читал взахлеб и рисовал почти все остальное время.