Самые жестокие и необычные наказания в истории человечества
Рассказывая об уровне насилия в различных государствах, рабстве, смертной казни, убийствах за суеверия и войнах, канадский ученый, нейропсихолог, лингвист и дважды лауреат Пулитцеровской премии Стивен Пинкер доказывает: именно сейчас мы живем в спокойное и мирное время. Опираясь на исторические факты, автор показывает, как появлялись декларации о правах человека, как возрастала эмпатия и как жизнь стала все чаще признаваться высшей ценностью. С разрешения издательства «Альпина нон-фикшн» «Сноб» первым публикует отрывок из книги «Лучшее в нас: Почему насилия в мире стало меньше»
Развенчание религиозных догм и предрассудков искоренило одну из причин для применения пыток, но суды все еще использовали их в качестве наказания за мирские преступления и правонарушения. В древности, в Средние века и в начале Нового времени люди считали жестокие наказания абсолютно обоснованными. Смысл наказания видели в том, чтобы сделать нарушителя настолько несчастным, чтобы и ему самому, и свидетелям казни больше не захотелось преступать закон. С этой точки зрения чем жестче наказание, тем лучше оно служит своей цели. К тому же государство, лишенное сильной полиции и эффективного суда, должно стараться произвести максимальное впечатление минимальными средствами. Наказания должны быть такими жуткими и запоминающимися, чтоб каждый, кто это видел, был приведен страхом к покорности и разнес весть другим, запугав и их тоже.
Но привлекательность варварских наказаний была не только в их практической пользе. Очевидцы наслаждались жестокостью, даже если она не служила интересам правосудия. Например, животных истязали ради чистого удовольствия. В Париже XVI в. популярным развлечением было сжигание кошек — несчастное животное подвешивали над костром и медленно опускали в огонь. Как пишет историк Норман Дэвис, «зрители, в том числе короли и королевы, корчились от смеха, пока животное горело и обугливалось, воя от боли». Популярны были собачьи и петушиные бои, бег быков, публичные казни животных-«преступников», травля медведей: животное приковывали к столбу и спускали на него собак, которые или гибли сами, или разрывали медведя на части.
Даже если люди не наслаждались пытками, они относились к ним с леденящим безразличием. Сэмюэл Пипс, вероятно один из наиболее утонченных людей своего времени, сделал 13 октября 1660 г. следующую запись в дневнике:
Ходил на Чаринг-Кросс смотреть, как повесят, выпотрошат и четвертуют генерал-майора Гаррисона; пока с ним это проделывали, он выглядел настолько бодрым, насколько может быть человек в его состоянии. Вскоре его четвертовали, показав его голову и сердце народу, издававшему радостные крики… Оттуда отправился к моему патрону, затем сводил капитана Каттенса и мистера Шепли в таверну «Солнце» и угостил их устрицами.
Шуточка Пипса про то, что Гаррисон «выглядел настолько бодрым, насколько может быть человек в его состоянии», относилась к человеку, которого частично задушили, выпотрошили, кастрировали, сожгли у него на глазах его же внутренности, а потом отрубили ему голову.
Даже менее замысловатые расправы, известные нам под эвфемизмом «телесные наказания», представляли собой отвратительные пытки. Сегодня дети фотографируются у колодок и позорных столбов, которые собирают вокруг себя туристов в исторических местах. А вот описание реальной казни у позорного столба в Англии (XVIII в.):
Один из них, низкорослый, никак не мог дотянуться до отверстия, предназначенного для головы. Однако солдаты просунули его голову в дыру, и бедняга скорее висел, чем стоял. Вскоре лицо его почернело, и кровь хлынула из ноздрей, глаз и ушей. Тем не менее толпа в ярости нападала на него. Солдаты открыли колодки, и горемыка упал замертво у подножия пыточного инструмента. Второй же бедолага был так изувечен и изуродован предметами, которые в него бросали, что лежал там без особых признаков жизни.