Почему Толстой не имел права бросать Анну Каренину под поезд
Друг нашей редакции Мария Микулина написала новую смешную книгу под названием «Женщина на пике мозга». Публикуем отрывок из нее.
Осторожно, эта статья содержит спойлеры к роману «Анна Каренина». Хотя можно было и не предупреждать: книга вышла в 1877 году, если бы хотели, прочитали бы за 144 года!
Когда мы с моим соавтором Романом Кантором писали сериал «Анна К» для Netflix, у меня почти два года была только одна настольная книга. Нет, не Библия. Как ни странно, «Анна Каренина» Льва Николаевича Толстого.
Я прочитала «Анну Каренину» вдоль и поперек, по диагонали, задом наперед, отрывками, целиком с конца, целиком с начала, с примечаниями, с комментариями, отрывками, урывками, наскоками и напрыгами. Не уверена, что когда-нибудь захочу перечитать «Анну Каренину» еще раз. Ну разве что в 90 лет, когда меня настигнет деменция и я напрочь забуду, какие отношения связывали меня с этим произведением полвека назад.
В какой-то момент нашего бурного рабочего / профессионального романа с «Анной» я настолько обнаглела, что начала считать себя специалистом по книге. К счастью, быстро опомнилась: во всем мире и без меня хватает людей, которые считают, что разбираются в творчестве Льва Николаевича, и некоторые действительно разбираются.
Поэтому все, что я скажу ниже, носит характер исключительно любительской критики и не может быть использовано против меня на литературном суде.
Анна
Начну с хорошего. «Анна Каренина», без сомнения, великолепный роман. Сколько бы раз я ни перечитывала последнюю страницу 7-й части — когда Анна стоит у колес проезжающего товарного поезда, пропускает один состав, потому что ее за руку держит красный мешочек, отпускает его и ныряет под колеса, как ныряла, бывало, в воду, — я неизменно плакала. Можно было бы списать мои слезы на нервное перенапряжение от написания сценария… Хм, пожалуй, что можно. Но сцена все равно невероятно сильная.
Теперь обо всем остальном.
Толстой, без всяких сомнений, не только гений слова и дела, но и ужасный морализатор, зануда и лицемер. Нагулявшись в молодости так, как не снилось современным моргенштернам, он женился на прекрасной невинной 18-летней Софье Берс и начал учить основам праведной жизни всех, кто готов был слушать. А слушать его готовы были очень и очень многие, не зря толстовство пользовалось такой популярностью.
Но чего я персонально не могу простить Льву Николаевичу — это его жестокости. Жестокости по отношению к Анне. Это же как нужно не любить собственную героиню, чтобы бросить ее под поезд? Можно сколько угодно рассуждать о символизме и необходимости этого жеста: мол, поезд олицетворяет промышленную революцию, и еще что-то, и еще что-то — помнится, читала я такое исследование. Но никакой символизм не прощает жестокости.
Поверьте, если бы я любила героиню, никогда не бросила бы ее под поезд. Даже если бы ей нужно было умереть, я бы предложила ей те же таблетки — чего-чего, а таблеток и других запрещенных препаратов у Анны было в избытке. Серьезно, что может быть хуже, чем бросить героиню под поезд? Разве что сжечь ее живьем на костре — вероятно, у Толстого была такая запасная версия.