«Трамп загнал себя в патовую ситуацию»
Американское решение выйти из многосторонней ядерной сделки с Ираном столкнулось с жестким противодействием ключевых партнеров США, к которому, похоже, в Вашингтоне готовы не были. К чему это может привести, «Огонек» выяснял у главного научного сотрудника института США и Канады Владимира Васильева
Владимир Сергеевич, после объявления Дональдом Трампа о выходе США из ядерной сделки с Ираном прошло уже две недели, однако резоны для такого радикального шага так по-прежнему и не ясны. Как это все же надо понимать?
— Моя интерпретация событий такова: США покинули сделку прежде всего по экономическим соображениям. Американцев напугала та скорость, с какой экономика Ирана стала развиваться, выйдя из-под санкций: в 2016 году она выросла на 13 процентов (эффект их отмены), в 2017 году — почти на 4 процента, да и на 2018–2019 годы темпы прогнозируются не меньшие. А это значит, что у Ирана не сегодня — завтра появятся ресурсы для развития своей ракетной программы. В Вашингтоне убеждены, что нынешнее соглашение свою роль сыграло, задержав появление иранского ядерного оружия примерно на год, но сейчас сделка уже не работает. Чтобы вернуть экономику Ирана в состояние, в котором она пребывала в эпоху санкций, нужно два элемента: первый — восстановить эти самые санкции (это не сделать по щелчку, потребуются месяцы), второй — подключить к этому союзников.
Важно понять: речь все же идет о сломе всей сделки или о попытке ее перекроить под некие новые американские «хотелки»? Согласитесь, слом — это одна история, а торг — совершенно другая. Что вы думаете на этот счет?
— Развал сделки — это автоматическое возобновление Тегераном своей ядерной программы. Значит, какая-то сделка должна быть — она отдаляет военное решение проблемы. Американцы считают, что нужно начать переговоры по новому тексту соглашения с Ираном. Обозначены два важных пункта (подключить к ядерной сделке и ракетную программу, а также потребовать от Тегерана прекращения поддержки террористов), но они не единственные, есть, например, требование круглосуточного доступа американских инспекторов на военные объекты страны. Иран вряд ли пойдет на новое соглашение на таких условиях. И я не знаю, как Белый дом будет выкручиваться из такой патовой ситуации, куда сам же себя и загнал. На мой взгляд, администрация Трампа стала жертвой собственных амбиций, потеряв имиджевые очки и выставив себя недоговороспособной стороной.
— Есть ли у Трампа ресурс для того, чтобы принудить европейцев изменить подходы?
— Протекционистские меры в этой ситуации — как раз тот самый ресурс по принуждению союзников к тому, чтобы они были сговорчивее и поддержали позицию Штатов. Введение американских санкций против Ирана бессмысленно без участия Евросоюза. Это прекрасно понимают в Вашингтоне. Если США и ЕС не выступят единым фронтом, в проигрыше окажутся американские компании: Boeing, например, договорился о поставке 80 магистральных самолетов Ирану и, если он не выполнит контракт, его заменит Airbus, который тоже договорился на поставку 100 самолетов (поставил же только три). А между тем по итогам 2017 года торговый баланс стран ЕС и Ирана был положительным для Евросоюза: экспорт составил 10,7 млрд евро, импорт — 10,1 млрд евро (то есть Европа в плюсе на 0,6 млрд евро). Особые выгоды имеет Германия: соотношение ее экспорта — импорта в Иран — 2,8 против 0,3 млрд евро. То есть положительное сальдо торгового баланса составило 2,5 млрд евро. Терять такой перспективный рынок немцы не хотят. Более того, 60 процентов всех инвестиций ЕС в иранскую экономику приходится на Германию. В этой связи я не исключаю весьма жесткого противодействия европейских стран эгоистическим прихотям Вашингтона. Я говорю о всем Евросоюзе, потому что все страны — члены этой организации в большей