Удивительно, но Анна Варпаховская за сорок лет не слишком изменилась

Коллекция. Караван историйЗнаменитости

Анна Варпаховская. Ангел навынос

Ирина Майорова

Фото: из архива А. Варпаховской

Удивительно, но за сорок лет она не слишком изменилась - во всяком случае, зрители со стажем сразу узнали в стервозной мамаше главной героини сериала "Восток-Запад" трогательную в своей искренности и непосредственности разлучницу Лизочку из фильма "Суета сует". За узнаванием последовали вопросы: "Где была? Почему так долго не снималась? Куда десятилетиями смотрели режиссеры, не приглашавшие в кино актрису, которой подвластно все - от комедии и фарса до высокой трагедии?" Чтобы получить ответы на эти (и не только) вопросы, мы и встретились с Анной Варпаховской.

— Если проводить аналогию — понимаю, кому-то она может показаться нескромной — с Раневской, то для меня фразы «Борюся, иди на повышение! Борюся, не иди на повышение!» на долгие годы стали таким же «проклятием», как для Фаины Георгиевны «Муля, не нервируй меня!». Однако поводов быть благодарной этой картине, режиссеру Алле Суриковой, партнерам Фрунзику Мкртчяну, Галине Польских, Леониду Куравлеву гораздо больше.

Роль Лизочки не была кинодебютом — двумя годами раньше вышел многосерийный фильм «Хождение по мукам», где мне достался эпизодический персонаж — жена акцизного чиновника Зоя Ладникова, убившая своего любовника-студента. Алла Сурикова, открывавшая картиной «Суета сует» личный режиссерский счет в большом кино, увидела мою фотографию в картотеке «Мосфильма». Для кинопроб был выбран финальный эпизод, когда Лизочка приходит объясниться к жене обожаемого Борюси. Я придумала, что буду держать в руках букет ромашек и нервно терзать их во время путаного монолога: «Бывшего мужа... жена новая... ваш Борюся... наш Борюся...» Текст, кстати, тоже придумала сама — в сценарии он был другим, более связным и гладким. Краем глаза увидела реакцию Аллы Ильиничны — она была довольна, смеялась — и я поняла, что справилась. А уж когда услышала, как Галина Польских говорит Леониду Куравлеву: «Посмотри, какая чудная, смешная девочка!» — окончательно уверовала в себя.

В картине «Суета сует» с Фрунзиком Мкртчяном. Фото: из архива А. Варпаховской

В киношной среде у Эмиля Брагинского была репутация человека, который не терпит ни малейшего отступления от авторского текста. Наверняка с Эльдаром Рязановым, постоянным соавтором в написании сценариев, были особые рабочие отношения, но другие режиссеры и уж тем более актеры, вздумавшие что-то исправлять в диалогах, получали по полной. Хорошо, что я узнала об этом после окончания съемок, иначе точно не осмелилась бы импровизировать напропалую.

Как ни странно, моя отсебятина не только не раздражала, а даже нравилась Эмилю Вениаминовичу, что придало мне смелости попросить написать дополнительный эпизод, который, к моему удовольствию, до сих пор вспоминают зрители.

Когда сценарист в очередной раз появился на площадке, с ходу заявила, что мне не хватает в фильме сцены, где Лизочка говорит Борюсе, что полюбила его за красоту.

— Душевную? — без энтузиазма уточнил Брагинский.

— Нет! Снаружи!

Эмиль Вениаминович расхохотался, и через четверть часа диалог был готов:

— Я точно знаю, за что тебя полюбила. За красоту!

— Меня?! А, за душевную...

— Нет, за красоту снаружи. Ты же писаный красавец, Борюся! У тебя лицо воина. А глаза? Прекрасные глаза...

Работа над этим эпизодом пришлась на середину съемок, когда мы уже были единой командой, прониклись друг к другу симпатией, подружились, когда я узнала Фрунзика Мкртчяна как очень интеллигентного, мягкого, тактичного человека, а в первый съемочный день он напугал меня взрывным темпераментом и сомнениями в моей профпригодности. В кадре нам предстоял долгий страстный поцелуй, и меня разбирало любопытство: как это технически возможно при столь выдающемся носе партнера? После первого дубля Фрунзик напустился на Сурикову: «Кого ты привела?! Что это за артистка, которая целоваться не умеет?! Давайте еще дубль!»

Потом еще и еще... В перерывах видела лицо Суриковой — поначалу на нем читалась растерянность, затем — сомнение, потом она еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Причину подобной палитры чувств я узнала позже: оказывается, Мкртчян был известен в киношной среде как актер, ненавидящий дубли. Уговорить его хотя бы на один повтор со ссылкой на плохое качество отечественной пленки было делом непростым, а тут сам в который раз требует повторения.

Выход фильма на экраны совпал с моим «походом» в роддом, где я родила первенца — сына Леню. Нянечки и медсестры других отделений бегали в детскую смотреть, не похож ли малыш на Фрунзика Мкртчяна (такова была вера в реальность происходящего на экране) и страшно разочаровывались, увидев, что малыш рыжий и курносый, копия своего папы. Когда нас выписывали домой, муж, принимая сына из рук медсестры и разглядывая маленькую мордашку, в свойственной ему манере острить с серьезной миной проронил: «Ну отец-то понятно кто, а кто мать?»

С сыном Леней. Фото: Из архива А. Варпаховской

С приглашением в «Восток-Запад» связана удивительная история. Продюсер проекта пришла на спектакль «Прощальное танго», где я играла Эдду, присмотреться к моему партнеру, которого прочили на одну из ролей в будущем сериале, а ушла с твердым убеждением, что мать главной героини должна играть я. Хотя, кажется, уже была утверждена другая актриса... Более того, продюсер поставила перед сценаристами задачу — переписать роль Ольги Павловны «под актрису Варпаховскую».

Продюсер сериала «Восток-Запад» поставила перед сценаристами задачу — переписать роль Ольги Павловны «под актрису Варпаховскую». С Евгенией Лозой. Фото предоставлено Star Media

При первой встрече режиссер Денис Елеонский отнесся ко мне настороженно — я это почувствовала, но причину узнала позже: кто-то нашептал ему про мой тяжелый характер, из-за которого со мной якобы «просто невозможно работать». Когда окончилась первая смена, Денис, сияя довольной улыбкой, поблагодарил за профессионализм, терпение и самодисциплину.

Елеонский из тех режиссеров, кто одобряет импровизацию на площадке, ценит актерские находки. Помню, снимали эпизод болезни моей героини, которая лежит в постели и затухающим голосом излагает подруге свою последнюю волю. Ситуация вроде бы трагическая, но Ольга Павловна не та особа, по которой зритель станет скорбеть. И я придумываю продолжение предсмертного монолога: «Зина, мне так плохо. Похороните меня в закрытом гробу... — достаю из-под подушки зеркало, одобрительно осматриваю себя и припудривая пуховкой щеки и нос, щебечу: — Только в закрытом гробу...»

Денис Елеонский — режиссер, с которым мне всегда в радость и удовольствие работать. Фото: из архива А. Варпаховской

Денису импровизация понравилась, как, впрочем, и многие другие. Во втором сезоне моя героиня знакомится с владельцем антикварного магазина турком Волканом и между ними вспыхивает страсть. Перед съемками эпизода «грехопадения» Ольги Павловны мучилась сомнениями: «В моем возрасте рушиться в объятиях мужчины на постель? Обсмеют же...» И разбавила высокий диалог о взрыве чувств и отчаянно колотящемся сердце фразой, под которую героиня падает-таки на кровать, куда до этого бросила свою роскошную широкополую шляпу: «Осторожно, моя шляпа!»

Еще со студенческих времен терпеть не могу ни «чистых героинь», ни «записных злодеек». Чтобы персонаж вызывал у зрителя интерес, в нем должно быть намешано и хорошее, и плохое. Та же Ольга Павловна в первых сериях предстает редкостной стервой, и мне самой понадобилось время, чтобы, разобравшись в ее сущности, понять: женщина прежде всего сама страдает от противоречий, которые раздирают ее изнутри и делают глубоко несчастной. Как только я себе это уяснила, среди зрительских отзывов стали появляться слова сочувствия в адрес моей героини. А ведь предыдущие просто били наотмашь: «Сволочь редкая, эта Ольга Павловна! Врет, изворачивается, пышет ядом! Уверена, Варпаховская играет саму себя, потому что так вжиться в роль невозможно».

— До ваших студенческих времен очередь еще дойдет, а сейчас расскажите о проведенном на Колыме раннем детстве, о родителях. К сожалению, тех, кто видел на сцене спектакли вашего отца — замечательного театрального режиссера Леонида Викторовича Варпаховского, — сегодня почти не осталось.

— Да, это так, но к счастью, остались телевизионные записи некоторых спектаклей, поставленных отцом: «Странная миссис Сэвидж» в Театре Моссовета, «Оптимистическая трагедия» — в Малом, радиоверсия папиной постановки «Маскарада» Лермонтова, в которой были задействованы легенды Малого театра Михаил Царев, Никита Подгорный, Владимир Кенигсон, Нелли Корниенко, Элина Быстрицкая. Ну и конечно, сотни, тысячи рецензий на спектакли, созданные Леонидом Варпаховским не только на столичных, но и на периферийных сценических площадках — Алма-Аты, Киева, Тбилиси, Ленинграда, Магадана. Из конца в конец большой страны он колесил не по своей воле.

Одна из колымских фотографий отца: они уже знакомы с мамой, но до моего появления на свет еще далеко. Фото: из архива А. Варпаховской

Первый раз папу арестовали в 1936 году. Обвинения строились на том, что он видел (даже не читал!) статью Троцкого, напечатанную в американском журнале «Таймс» в 1928 году, то есть еще до высылки Льва Давидовича из Союза, и переведенную на русский язык Миликовским — «дважды близким родственником» обвиняемого. «Дважды» — потому что Соломон Абрамович был женат на сестре папы Ирине Варпаховской, а первой женой отца была сестра Соломона — блестящая пианистка, ученица самого Нейгауза Ада Миликовская. Из четверых ареста чудом избежала только тетя Ира. Сначала чекисты взяли Соломона, вскоре после этого Леонида, а потом и Аду. О судьбе Миликовских близкие узнали только в 1956 году: брат после двух лет в лагере на Верхней Колыме «тройкой» при УНКВД Дальстроя был приговорен к высшей мере «за контрреволюционную троцкистскую деятельность» и принял смерть в марте 1938-го, сестру обвинили в «шпионской деятельности в пользу Японии» и расстреляли в июне того же года на Бутовском полигоне НКВД, известном сегодня как место массовых казней и захоронений жертв сталинских репрессий.

За папой «черный воронок» приехал двадцать второго февраля 1936 года, накануне первого дня рождения их с Адой первенца — моего старшего брата Феди. Уходя из дома под конвоем энкавэдэшников, Леонид Варпаховский сокрушался, что завтра воскресенье, а значит, разобраться в недоразумении и отпустить его смогут только в понедельник, уже после именин Феденьки. В Москву он вернулся спустя двадцать лет, большую часть которых провел в лагерях БАМлага и Дальстроя.

Первый приговор по тем временам был на удивление мягким — «за содействие троцкизму». Особое совещание при НКВД отправило папу в Казахстан в ссылку на три года. В Алма-Ате его приняли режиссером в Русский театр драмы имени Лермонтова, где за год с небольшим он поставил несколько замечательных спектаклей, о которых восторженно писала местная пресса. Как ни печально, эти рецензии приблизили новый арест и новый приговор. Бдительность проявил начальник управления по делам искусств при Совнаркоме Казахской ССР, гневно обрушившийся на руководство театра за то, что «пригрело под крылом государственного преступника». Отца допрашивали в течение нескольких дней, не давая спать, есть и пить. Держали на ногах по десять — двенадцать часов, предлагали проявить «гражданскую сознательность» и дать показания против людей, с которыми работал или приятельствовал в Москве. Мой брат Федя видел протоколы допросов отца, который о каждом, про кого спрашивали, говорил: «Знаю этого товарища как глубоко порядочного человека, патриота своей страны и народа». К сожалению, не все, кого спрашивали об отце, вели себя так же, как он. Это относится и к Всеволоду Мейерхольду, которого папа боготворил.

Их знакомство состоялось в 1931 году. В московской прессе была опубликована рецензия Леонида Варпаховского на один из спектаклей ГосТиМа (Государственный театр имени Мейерхольда. — Прим. ред.), которая привлекла внимание режиссера-новатора глубиной и точностью наблюдений, и он пригласил автора в ассистенты. Спустя короткое время отец уже возглавлял лабораторию при театре, призванную изучать творческий метод Мейерхольда. Несколько месяцев даже жил в квартире Всеволода Эмильевича и его жены Зинаиды Николаевны Райх и мог наблюдать некоторые особенности в их отношении к коллегам.

«Однажды Мейерхольд и Райх посмотрели спектакль в театре у Таирова и вернулись ужасно расстроенными: постановка имела огромный зрительский успех, игра исполнявшей главную роль Алисы Коонен была блистательна, — вспоминал папа. — Зинаида в досаде и негодовании металась по комнатам, потом подлетела к телефонному аппарату, набрала номер Таировых и защебетала: «Алисочка, спектакль бесподобный, ты божественна, но дружеский совет — не подходи так близко к рампе, при ее свете видны все твои морщинки». Положив трубку, удовлетворенно потерла ладони: «Все, теперь они точно до утра не заснут!»

Мейерхольд имел обыкновение, приблизив к себе человека, через какое-то время без видимых причин резко его оттолкнуть. Впервые гневно обрушился на Варпаховского по наущению жены. Райх возмутилась, что Леонид посмел сфотографировать ее на репетиции (отец делал это постоянно, все давно к этому привыкли)... «не в той юбке». Вскоре отличавшийся чуть ли не параноидальной мнительностью Мейерхольд заподозрил руководителя лаборатории в «краже» его творческих находок. Отец тут же написал заявление об уходе, собрал все записи, снимки, фотопленки, погрузил на подводу и отвез к театру. Однако своего отношения к Мейерхольду не изменил, продолжая восхищаться его творческим гением.

В начале шестидесятых, готовя цикл статей к девяностолетию Мейерхольда, папа обнаружил среди хранившегося в Центральном государственном архиве литературы и искусства творческого наследия режиссера документ, прочитав который, двое суток лежал лицом к стенке, ни с кем не разговаривая. Это был ответ Мейерхольда на запрос военного комиссара Краснопресненского района дать «подробную политическую характеристику Л.В. Варпаховскому». Мейерхольд обвинял отца в формализме, карьеризме, антисоветских методах работы и завершал письмо фразой, гарантирующей интерес органов НКВД к тому, кому дается характеристика: «...глубоко убежден в том, что в лице Варпаховского мы имеем тип, чуждый нам, с которым надо быть весьма и весьма осторожным».

Не удивлюсь, если где-то в архивах хранятся и другие доносы Мейерхольда на отца, повлиявшие на то, что через полтора года казахстанская ссылка была заменена на десять лет лагерей.

Папа сделал копию «политической характеристики», но никому, кроме домашних, ее не показывал и даже запретил упоминать. Не хотел бросать тень на память Мастера, который и сам стал жертвой молоха, и до конца своих дней пропагандировал творчество Мейерхольда, называя его великим режиссером и педагогом. В этом весь папа — мягкий, интеллигентный, великодушный, умевший прощать любые совершенные в отношении него подлости.

В 1940 году, не отбыв в БАМлаге и трети десятилетнего срока «за контрреволюционную агитацию», Леонид Варпаховский получает новые десять лет по той же «контрреволюционной статье», но местом отбывания срока назначается Магадан. О том, как на Колыме они познакомились с мамой, осужденной на восемь лет лагерей как жена врага народа, их огромной любви, которую оба пронесли до конца дней, я расскажу позже, а пока еще об одной низости, «благодаря» которой отец восемь месяцев провел в камере-одиночке.

В мае 1947 года, скостив полгода за постановку оперы «Травиата» в Магаданском музыкальном и драматическом театре имени Горького, папу освободили, но он уже в качестве вольнонаемного решил остаться на Колыме — с Большой земли доходили слухи, что все, кто возвращался, тут же получали новый срок, а то и расстрельную статью.

После пяти месяцев свободы — новый арест. На сей раз по доносу популярнейшего в тридцатые годы исполнителя лирических песен и романсов Вадима Козина, отбывавшего в Магадане срок по трем статьям, из которых только одна была политической, а две другие — «нетрадиционные отношения» и «совращение несовершеннолетних».

Чтобы была понятна бредовость и гнусность обвинений Козина, приведу один пример. На концерте, который был поставлен отцом, один из актеров читал рассказ, как фашисты повесили старую женщину за то, что скрывала партизана. В финале звучали «Реквием» Моцарта в исполнении хора и оркестра и слова, которыми папа дополнил рассказ: «Скоро день наступит, когда придет расплата». Козин увидел в них «призыв Варпаховского к американцам, чтобы освободили Колыму», а «Реквием» отнес к разряду «религиозного антисоветского хлама». Лицемерию этого человека не было предела: видя в коридорах суда (по этому делу отца судил военный трибунал) маму, которую в зал не пускали, «сладкоголосый тенор» подходил к ней, утешал, говорил, что все будет в порядке, а вернувшись в зал суда, продолжал «хоронить» папу.

На процессе Леонид Варпаховский, отказавшись от адвоката, защищался сам и делал это настолько грамотно и, по рассказам очевидцев, настолько блестяще, что прокурор снял все обвинения. Вот только после оправдательного приговора он еще восемь месяцев провел в камере-одиночке.

Следующая встреча жертвы и «обличителя» произошла спустя много лет в Москве. Хорошо помню день, когда папа, вернувшись домой после репетиции, сказал маме:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Алла Довлатова: «Жена Нагиева мстила соперницам» Алла Довлатова: «Жена Нагиева мстила соперницам»

По дороге Нагиев наплел мне, семнадцатилетней дуре, что совершенно свободен

Коллекция. Караван историй
Брови-антиэйдж: три формы, которые сделают тебя визуально моложе Брови-антиэйдж: три формы, которые сделают тебя визуально моложе

Какая форма бровей может сделать тебя визуально моложе и свежее!

Cosmopolitan
Лариса Рубальская. Человек неомраченных будней Лариса Рубальская. Человек неомраченных будней

Интервью с российской поэтессой и автором текстов песен Ларисой Рубальской

Караван историй
Как часто нужно менять постельное белье и стирать одежду: 9 вопросов о гигиене Как часто нужно менять постельное белье и стирать одежду: 9 вопросов о гигиене

Список правил для современной хозяйки, которая действует по науке

Популярная механика
Нина Дворжецкая и Алексей Колган: Нина Дворжецкая и Алексей Колган:

Нина Дворжецкая и Алексей Колган — о своей семье, детях и любви

Караван историй
«Горький мир» «Горький мир»

Российское общество тяжело переживало последствия Русско-японской войны

Дилетант
Елена Блиновская. Больше всех я люблю скептиков Елена Блиновская. Больше всех я люблю скептиков

Большое интервью с создательницей «Марафона желаний» Еленой Блиновской

Коллекция. Караван историй
Жизнь среди других Жизнь среди других

Как помочь ребёнку социализироваться и строить отношения с другими детьми?

Здоровье
«Элина говорила: «Я умею держать себя в руках. Никто не должен видеть меня слабой», — рассказывает родная сестра Элины Быстрицкой София Шегельман «Элина говорила: «Я умею держать себя в руках. Никто не должен видеть меня слабой», — рассказывает родная сестра Элины Быстрицкой София Шегельман

О детстве, первых шагах в профессии и других событиях из жизни Элины Быстрицкой

Караван историй
Братья Третьяковы. За великую заслугу пред Москвою... Братья Третьяковы. За великую заслугу пред Москвою...

Был Третьяков человеком непафосным, избегал публичности и похвал в свой адрес

Караван историй
Владимир Кошевой: «В моей жизни искушений было немало» Владимир Кошевой: «В моей жизни искушений было немало»

Владимир Кошевой вспоминает, как ездил на пробы в Москву на электричках зайцем

Караван историй
Как узнать, какой пластик можно перерабатывать: разбираемся в маркировке Как узнать, какой пластик можно перерабатывать: разбираемся в маркировке

Разбираемся в маркировке пластика

Cosmopolitan
Юрий Соколов. Наша банда Юрий Соколов. Наша банда

Юрий Соколов — о своей театральной банде

Коллекция. Караван историй
Палеопатологи диагностировали у женщины XVI–XVII веков паралитический полиомиелит Палеопатологи диагностировали у женщины XVI–XVII веков паралитический полиомиелит

Полиомиелит — болезнь, с которой человечество сталкивалось еще в древности

N+1
Самый умный в дикой природе: 5 животных с высоким интеллектом Самый умный в дикой природе: 5 животных с высоким интеллектом

Люди — самые разумные существа в мире?

Популярная механика
Разгрузить голову: 3 эффективных упражнения Разгрузить голову: 3 эффективных упражнения

Умственный детокс: простые упражнения, которые помогут выдохнуть

Psychologies
Сказка об утраченных глаголах, или Как торопиться, да не оторопеть Сказка об утраченных глаголах, или Как торопиться, да не оторопеть

Понять, как в сочетании слов проговаривается нечто большее

Наука и жизнь
Как экономили женщины в СССР: эти советы актуальны всегда Как экономили женщины в СССР: эти советы актуальны всегда

Привычки наших мам и бабушек, которые действительно помогают экономить

Cosmopolitan
Как выжить и преуспеть в эпоху перемен, не выгорая и не впадая в отчаяние Как выжить и преуспеть в эпоху перемен, не выгорая и не впадая в отчаяние

Отрывок книги «Стратегии перемен» Джона Коттера

Forbes
«Я все равно буду счастлива!»: история Зинаиды Михайловны Туснолобовой-Марченко, которая без рук и ног прошла вoйну «Я все равно буду счастлива!»: история Зинаиды Михайловны Туснолобовой-Марченко, которая без рук и ног прошла вoйну

Ее жизнь — это настоящая летопись борьбы с тем, что невозможно победить

Популярная механика
Мужчины, которые ненавидят женщин: как распознать мизогина Мужчины, которые ненавидят женщин: как распознать мизогина

Как понять, от кого держаться подальше?

Psychologies
Пластика в 14, анорексия, отказ от мечты: как мать лепила звезд из сестер Хадид Пластика в 14, анорексия, отказ от мечты: как мать лепила звезд из сестер Хадид

Хотели ли сестры Хадид именно такой жизни?

Cosmopolitan
«Мой «Мой

Чем известен McDonnell Douglas F-4 Phantom II

Популярная механика
Без паники Без паники

Как бороться с тревожностью, которая мешает жить

Лиза
Квантовая интерференция помогла проконтролировать ультрахолодную химическую реакцию Квантовая интерференция помогла проконтролировать ультрахолодную химическую реакцию

Физики показали управление скоростью химической реакции

N+1
Счастливые килограммы: почему мы толстеем после свадьбы Счастливые килограммы: почему мы толстеем после свадьбы

Почему после свадьбы многие женщины толстеют.

VOICE
Увеличиваем оперативную памяти в ноутбуке: без мам, пап и сервисов Увеличиваем оперативную памяти в ноутбуке: без мам, пап и сервисов

Как увеличить объем оперативной памяти в ноутбуке

CHIP
Строгость в СССР: что раньше запрещали школьницам, но теперь это в порядке вещей Строгость в СССР: что раньше запрещали школьницам, но теперь это в порядке вещей

Что и почему запрещали в школах Советского Союза?

Популярная механика
5 настоящих зомби среди насекомых 5 настоящих зомби среди насекомых

Зомби на планете Земля уже существуют

Популярная механика
Туже? Только бы не хуже! Туже? Только бы не хуже!

Можно ли «вытопить» жир c боков или сузить талию, затянув себя в чудо-пояс?

Здоровье
Открыть в приложении