Рассказ «Графские похороны» о потере, который хочется перечитывать снова и снова

СНОБКультура

Катерина Кузнецова: Мне не больно, я не скучаю

Два года назад Катерина Кузнецова написала для сотого номера журнала «Сноб» эссе о поэте Евгении Гороне. Сегодня мы публикуем ее не менее яркий и откровенный рассказ «Графские похороны» о потере, который хочется перечитывать снова и снова

46d791c4fa41a71ad6d0d4be0ecf37b540db233b5ace263ba7de9cb9ba2a0c19.jpg
Иллюстрация: Анастасия Нильская

Он всегда казался мне исключительным.

И так же о нем хотелось написать, но всякий раз, принимаясь за попытку, я понимала, что рождаю лишь ужасающую фальшь и не могу даже робко приблизиться к тому образу текста, который есть внутри. Я не могла писать о нем хуже, чем он был. 

Он был человеком, который научил меня не стесняться, тем, кто показал мир настоящим и обнаженным — таким, где корчатся от боли, но кто-то превращает это в танец, а кто-то — в оправдание. Говорят, мы любили друг друга. Я бы сказала, что мы были как два портрета одной сущности разной кисти. 

Он не был первым французским аристократом, а я первым русским писателем, которые нашли друг друга. Мы любили много чего. А потом он умер, будучи совершенно здоров, из-за ошибки медсестры, первый и единственный раз угодив в какую-либо статистику. 

А я нашла начатый и незаконченный черновик письма к нему. Со времен Отечественной войны между французской провинцией и нашей столицей не было более надежной регулярной связи, чем наша с ним. 

И в этом тексте я могу лишь продолжить, но не перестать.

ИЗ МНОЖЕСТВА…

С этих слов начинается девиз твоего рода, сопровождающий поблекший герб с козлом и кубком (не козел, знаю, какая-нибудь серна, антилопа, благородный олень). Ты только однажды, когда мы познакомились, перевел гордое изречение с латыни и рассказал, что все это значит, но я еще не очень могла разбирать твою речь, да и сколько книг и дней прочла потом? 

Так или иначе, и то и другое (герб и девиз «Из множества единственным быть в памяти») в итоге украсило тяжелую мраморную урну с твоим прахом, наверное, тоже фамильную (надеюсь, не многоразовую). Я упорно старалась вспомнить, что там дальше, после множества? Заспанное и помятое солнце зимнего дня слепило до рези в глазах. Ветер лихо сдирал чешую с рыбьих хребтов сугробов, лупил по лицу сияющей льдистой крошкой. Река вся была укрыта туманом, свободную гладь ближе к набережной волновали идущие суда, дальше иногда поблескивали края расколотых льдов. За Петропавловской крепостью извергались трубы, густой дым не успевал разойтись, стоял колом, как накрахмаленные складки жабо. Колонны, ясное дело, тоже стояли, багровели аккуратными рубцами. 

Твой старший сын, Николя, столь же бледный и застывший, как голубое небо, казалось, сам сейчас умрет и рухнет в воду — от отвращения или изумления, но, вероятнее, от холода. Он почти не дышал. Черное строгое пальто (как сказала бы моя бабуля, «полупердяй») уступало даже моему легкому весеннему, ярко-розовому. Заснеженная ушанка из меха выглядела хорошо, подчеркивая его квакерскую стать Каренина, о которой ты говорил, что это сгущенная матерью польская кровь. Про фуксию Скиапарелли, твой любимый цвет, я, конечно, не помнила; просто с тем, чтобы выглядеть подобающе и одеваться по погоде, у меня как с латынью и миром геральдических существ. Румянец твоего внука пылал в схожих тонах, он единственный выказал признаки интеллекта, надел пуховик в пол, современную версию боярского кафтана с серебряными пуговицами и высоким воротом.

Николя сказал что-то вроде «наконец-то», сверху добавил пару приличествующих случаю прилагательных, отодвинул задубевшей перчаткой крышку урны, и выпростал прах. 

Ветер не рассчитал силу, тут же разнес слежавшиеся фракции того, что от тебя осталось, и до нервно качающейся глади добралась только горсть пепла. Он поплыл в тумане, расползаясь, словно подтаивая на солнце, его продолжало раздувать до тех пор, пока воде и воздуху оставалось, что делить. Пока существовало нечто, что еще могло считаться твоим в настоящем времени. 

Прости. Как и всегда, пишу поздно. 

Кто же знал, что ты внезапно умрешь из-за ошибки медсестры, прямо перед тем эпически упав с коня? Зачем тебе на седьмом десятке понадобилось воскрешать забытый навык верховой езды, не спрашиваю — захотел и сделал. Тут же написал мне, как это духоподъемно, замечательно и что мы должны, как встарь, скакать по полям. 

Я ответила, что тебя опять тянет к земле, как и со вспышкой сельского хозяйства, внезапным усыновлением пакистанца и сезонными строительными работами. Ты прислал стикер с радостным актером Козловским (обычно предпочитал патриарха Кирилла или Тома оф Финланд). Он до сих пор реет и пляшет в нашем заброшенном чате. Это последнее письмо я откладывала, потому что еще не знала, чем все закончится и сердце успокоится (ли?). 

Впрочем, не знаю и теперь, но пообещала написать о твоих похоронах. Так что пользуюсь случаем, дабы два раза не вставать (мы всегда были людьми практичными). 

И за Петербург прости. 

Могу лишь надеяться, что ты при волеизъявлении перепутал Неву и Волгу. Во-первых, вполне в духе, сколько несчастных и святых, Людовиков и Карлов, менялись местами и престолами, сколько пережаренных фактов из биографий одних героев доставалось другим, и, в конце концов, сколько ты менял последовательность собственных жен. Тебя больше волновала суть: мясо, а не соус, цвет, а не форма, любовь, а не последствия, страсть, а не боль. 

Во-вторых, попытка организоваться с Волгой-матушкой провалилась в моменте выбора места и состава участников. Все шесть твоих жен, четверо сыновей, включая пакистанца и Дементную даму, бурно высказывались, споры ни к чему не приводили, следом грянула пандемия, год речи не шло, чтобы выполнить завещание. 

Мне пришлось сильно настаивать — хотя бы на Неве. 

В-третьих, только когда все решилось, сыновья озаботились специальным кожаным чехлом для урны из синей буйволиной кожи с плетеными ручками, и дело наконец пошло. Целью ведь было заставить их выполнить твою волю. В пику уже твоему собственному отцу, безупречному интеллектуалу, подверженному левым настроениям одновременно с вековыми устоями (как те славные предки, что приносили из Святой земли и сифилис, и лепру). Понятно, что ты не хотел иметь ничего с ним общего, и вместо уютного склепа решил остаться свободным, смешаться с бесчинной грязью великой русской реки, исправить оплошность прародителя, трухнувшего встать под знамена Бонапарта и здесь погибнуть.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Где есть и чем вдохновляться: художник Александр Сорокин — о любимых инклюзивных местах в Москве Где есть и чем вдохновляться: художник Александр Сорокин — о любимых инклюзивных местах в Москве

Художник Александр Сорокин — о любимых местах в Москве и кино

СНОБ
Памяти «Янтарей» Памяти «Янтарей»

Гибель экипажа корабля «Союз-11» оказала большое влияние на космонавтику

Вокруг света
Картины, которые изменили живопись, но остались в тени Картины, которые изменили живопись, но остались в тени

Четыре неочевидные картины, которые повлияли на искусство

СНОБ
Анапа как конкурент Прованса. Тест-драйв Haval Jolion Анапа как конкурент Прованса. Тест-драйв Haval Jolion

Новый Краснодарский край — если и уступающий Европе, то не везде и не во всем

СНОБ
Прививка от аллергии АСИТ — как она работает? Прививка от аллергии АСИТ — как она работает?

Вместо того чтобы смягчать симптомы аллергии, можно устранить причину

СНОБ
Синдром раздраженного кишечника: 4 самых распространенных симптома Синдром раздраженного кишечника: 4 самых распространенных симптома

Как распознать у себя синдром раздраженного кишечника?

Cosmopolitan
Провальная стратегия: 6 моделей купальников, которые плохи в реальной жизни Провальная стратегия: 6 моделей купальников, которые плохи в реальной жизни

От каких купальников лучше отказаться

Cosmopolitan
Космический туризм сильно влияет на изменение климата. Вот почему эту отрасль нужно серьезно контролировать Космический туризм сильно влияет на изменение климата. Вот почему эту отрасль нужно серьезно контролировать

Как космический туризм может навредить экологии

Популярная механика
История карт: от наскальных рисунков до ГИС История карт: от наскальных рисунков до ГИС

Как менялись карты мира

Вокруг света
«Все цветы мне надоели, кроме „Астры“!»: вспоминаем поколения популярного немецкого хэтча «Все цветы мне надоели, кроме „Астры“!»: вспоминаем поколения популярного немецкого хэтча

Обзор предшественниц культовой модели Opel Astra

Maxim
Неандертальцы изготовили костяное украшение более 51000 лет назад Неандертальцы изготовили костяное украшение более 51000 лет назад

Ученые нашли у входа в пещеру Айнхорнхеле артефакт из кости гигантского оленя

N+1
Одна вокруг света: горные дороги, озерная гладь и пестрый город Одна вокруг света: горные дороги, озерная гладь и пестрый город

127-я серия о кругосветном путешествии москвички Ирины Сидоренко: Гватемала

Forbes
Перекошенное лицо, рубцы, инфекции: пластика, о которой пожалели пациенты Перекошенное лицо, рубцы, инфекции: пластика, о которой пожалели пациенты

Когда люди жалеют о пластике

Cosmopolitan
8 эпических фейлов известных разработчиков игр 8 эпических фейлов известных разработчиков игр

Когда есть бесконечно много денег и энтузиазма — что может пойти не так?

Maxim
Мать честная Мать честная

Яна Рудковская впервые показывает миру лицо младшего сына Арсения

Vogue
Сергей Шнуров, Саша Барон Коэн, Том Харди — 7 хулиганов, от которых мы без ума Сергей Шнуров, Саша Барон Коэн, Том Харди — 7 хулиганов, от которых мы без ума

Эти парни наделали шуму своими выходками, но именно за поведение мы их и любим

Cosmopolitan
Жизнь — это путешествие. История русского мистера Смита Жизнь — это путешествие. История русского мистера Смита

Рассказ Стаса Сырокомского об Австралии, путешествиях и надоедливых кенгуру

4x4 Club
Карина Оганджанян: Сегодня креатив может менять мир Карина Оганджанян: Сегодня креатив может менять мир

Карина Оганджанян — о российском почерке рекламы и о том, как креатив меняет мир

СНОБ
Как понять, что вы состоите в зрелых отношениях Как понять, что вы состоите в зрелых отношениях

Несколько признаков здоровых, зрелых отношений

Psychologies
Сервер на колесах: каким будет транспорт будущего Сервер на колесах: каким будет транспорт будущего

Рано или поздно беспилотный транспорт станет повседневной реальностью

Популярная механика
Совсем другое тело Совсем другое тело

Наталья Давыдова – фитнес-гуру – о том, как обрести тело мечты после 35 лет

Домашний Очаг
Лимонову нужен был хаос, потому что он сам из демонария. Виктория Токарева: «Ничем не интересуюсь, но все знаю» Лимонову нужен был хаос, потому что он сам из демонария. Виктория Токарева: «Ничем не интересуюсь, но все знаю»

Писательница Виктория Токарева вспоминает Эдуарда Лимонова и его жен

СНОБ
Страстная Вера Страстная Вера

Режиссер Вера Кричевская наконец закончила свой фильм о телеканале «Дождь»

Vogue
С расчетом на российских коллекционеров: в Лондоне продают рисунок Леонардо да Винчи С расчетом на российских коллекционеров: в Лондоне продают рисунок Леонардо да Винчи

Многовековая иррациональная русская любовь к Леонардо да Винчи двигает арт-рынок

Forbes
Как отмыть белые кроссовки: полный разбор и 6 полезных советов Как отмыть белые кроссовки: полный разбор и 6 полезных советов

Грязь на любимых сникерах — это не приговор

Playboy
Дмитрий Бычков и Варвара Шаталова: Дмитрий Бычков и Варвара Шаталова:

Дмитрий Бычков и Варвара Шаталова — о скалолазании и любви

Караван историй
Женская онкология: опасные формы рака, которые можно предотвратить Женская онкология: опасные формы рака, которые можно предотвратить

Группа онкологических заболеваний, которыми страдают исключительно женщины

Cosmopolitan
Путеводитель налево. Как сохранить жену, любовницу, нервы и муки совести Путеводитель налево. Как сохранить жену, любовницу, нервы и муки совести

Как заниматься сексом с разнообразными женщинами на глазах у жены

Maxim
Играл джаз и был недоволен собой: ​история типографа Эда Бенгуиата, который создал шрифты для Ford и The New York Times Играл джаз и был недоволен собой: ​история типографа Эда Бенгуиата, который создал шрифты для Ford и The New York Times

Дизайнер, который создал и «возродил» более 600 шрифтов

VC.RU
5 сюрпризов самого большого «Кадиллака» 5 сюрпризов самого большого «Кадиллака»

Новый Escalade пришел, чтобы править

Maxim
Открыть в приложении