«Июльский дождь» 55 лет спустя. Главный фильм Марлена Хуциева снова в прокате
На большие экраны выходит отреставрированный шедевр Марлена Хуциева «Июльский дождь». Это кино 1966 года стало символом эпохи. Пожалуй, главный фильм о хрущевской оттепели, ознаменовавший ее конец, в который раз пересмотрел Гордей Петрик, что советует сделать и вам
В первых кадрах «Июльского дождя» советские люди бодрым шагом идут по улице, минуя галантерейные и продуктовые магазины, — видимо, на работу. С первых минут кино Хуциева напоминает «Симфонию Большого города» Вальтера Руттмана. А черно-белая Москва 60-х в объективе Германа Лаврова похожа на веймарский Берлин Роберта Барберске — такая же живая и эклектичная. За кадром шумит советское радио — новости, прогноз погоды, голоса икон шестидесятников Шарля Азнавура и Луи Армстронга, футбольная трансляция, матч Бразилия — Португалия. Кадры улиц перемежают репродукции картин Возрождения — молодые герцоги, Богородица и Иисус. Их печатает в типографии главная героиня Лена (Евгения Уралова). А вот и сама Лена спешит на службу в скопище таких же, но одновременно и принципиально других людей, которые также торопятся на работу.
И тут — дождь, прямо как из ведра, именно что июльский. Под навесом магазина часов Лена многозначительно вздыхает: «Ну, теперь это надолго». — «Нет, почему же. Видите, как хлещет! Значит, скоро пройдет», — доносится мужской голос из столпотворения людей, ожидающих прояснения небосвода. Так и бывает в жизни. Мужчина с нежным именем Женя (его играет не актер, а скульптор Илья Былинкин, чье лицо зритель обречен забыть сразу же, как увидит, и будет потом вспоминать на протяжении всего фильма) отдаст Лене плащ и примется названивать ей каждый день. «А может, вы не существуете?» — спрашивает Лена Женю по телефону в одной из сцен. Кто знает? Весьма вероятно, что его вправду не существует. Во всяком случае во второй раз он в фильме не появляется.
«Июльский дождь» Марлена Хуциева — фильм-шаг, фильм-движение, наконец, фильм-поток. Движение жизни Лены, которое растворяется в других жизнях. Движение мутирующей Москвы, в которой уже разрушили памятники архитектуры XIX столетия и уверенно строят Новый Арбат. Движение времен года — от лета до 9 мая. Это, пожалуй, единственный фильм Хуциева, который делался именно что эстетским — с оглядкой на Феллини и Годара, чьи фильмы на закрытых показах к 1966 году уже отсмотрели все ведущие русские кинематографисты своей эпохи. Для советской интеллигенции «Июльский дождь» был патентованной классикой авторского кино — чем-то вроде отечественного аналога «На последнем дыхании» или «Сладкой жизни».