В ожидании евангелистов
Как-то приехал я в монастырь к старой знакомой. И увидел там четыре иконки евангелистов. Так началась история их долгого ожидания мной и музеем.
Однажды я узнал, что моя старая знакомая Лена, жена замечательного художника Валеры Дьяченко, работает реставратором во вновь открывшемся монастыре на Белой горе, что недалеко от Перми. Я поехал в экспедицию и решил её навестить. У неё была отдельная келья, она же мастерская, где Лена жила и работала. Келья была буквально завалена иконами. Иконы стояли, лежали, висели и были везде. Думаю, что монастырю вернули какие-то иконы, отнятые при советской власти, и многое принесли местные жители. Мы с Леной разобрали все завалы, и я увидел там большого житийного Николу 90 на 70 см явно невьянского письма, а следующая находка меня просто поразила — это были четыре круглые иконки с изображениями евангелистов, причём высокого письма. Скорее всего 1830-х годов, писали их, возможно, для Царских врат единоверческой церкви. Видно было, что иконы побывали в безжалостных руках уверенного в себе поновителя: фоны были закрашены грубой бронзовой краской, мало того, поверху был нанесён какой-то орнамент, чтоб покрасивее, а сверху иконы были залиты каким-то жёстким мебельным лаком, чтоб было поярче. Но лики были практически не тронуты, и они были очень красивые, у меня аж сердце защемило.
Я говорю: «Лена, откуда это у вас?»
Она говорит: «Кто-то привёз да подарил, но я за них не берусь. Во-первых, непонятно, что делать с этим лаком, а во-вторых, куда они? Новые Царские врата собирать в невьянской манере? Кто возьмётся написать Благовещение и Троицу? Тем более здесь исторически академка, да Афон и Невьянск сюда никак не вписываются».