Пропала девочка
«…И ясно, что евреи виноваты, осталось только летопись найти», — сказано поэтом и писателем Игорем Губерманом в одном из его знаменитых «гариков». Действительно — случилось? Случилось. Евреи где-то неподалёку были? Были. Так какого рожна ещё нужно?
Тисаэслар в конце XIX столетия — большое село в закарпатской Венгрии, около пятисот домохозяйств. В округе названия многих деревень и ближайшего городка начинаются с Тиса-: Тисалок, Тисанадьфалу, Тисатардос, Тисаладаны. Это и неудивительно: расположены они по берегам реки Тисы, левого и самого длинного притока Дуная, начинающейся в Украине и несущей свои воды через территорию Венгрии в Сербию. Большинство населения — христиане, этнические венгры и словаки, преимущественно католики. Имелась и небольшая еврейская община в 25 семей, со всеми полагающимися атрибутами — синагогой и кладбищем.
Накануне Песаха
1 апреля 1882 года 14-летняя девочка Эстер Шоймоши, служанка в доме зажиточного селянина Андраша Хури, была послана на другой конец села купить краску. На обратной дороге она встретила свою старшую сестру, которая оказалась последним человеком, видевшим Эстер живой, — домой девочка не вернулась. Её довольно быстро начали искать, но все поиски завершились безрезультатно. Через неделю подключилась местная полиция (комиссариат находился в соседней деревне). Тем временем мать Эстер припомнила, что злосчастным вечером 1 апреля, когда она пробегала мимо синагоги, её окликнул тамошний шамес Йозеф Шарф; тот, узнав, в чём дело, начал успокаивать заплаканную женщину. В частности, он рассказал, что несколькими годами раньше в одном селе по соседству тоже пропал ребёнок и местные жители грешили на евреев, а он просто заблудился и вернулся через некоторое время целым и невредимым. Тогда она не обратила на это внимание, а теперь всё казалось ей подозрительным, тем более что через три дня после пропажи её дочери начался праздник Песах.
Песах, «еврейская Пасха» — один из важнейших иудейских праздников, посвящённый исходу еврейского народа из Египта. Классический «кровавый навет» на евреев исходит из того, что евреям якобы для празднования Песаха нужна ритуально добытая кровь христианского ребёнка.
Шамес — один из руководителей (наряду с раввином и кантором) еврейской общины, отвечающий за административную и хозяйственную деятельность синагоги.
Разумеется, по деревне поползли обычные в таком случае слухи. Вполне вероятно, что ими дело и ограничилось бы, но соответствующую активность развил Геза Оноди, депутат парламента от округа, куда входило село Тисаэслар, убеждённый антисемит и горячий сторонник версии о совершении евреями кровавых ритуалов. К нему присоединился его коллега и единомышленник Дьёзё Иштоци, и они обратились к правительству с депутатским запросом, превратив исчезновение девочки в новость общенационального масштаба. Разумеется, это не могло не повлиять на «направление» судейских и полицейских умов — впрочем, в этой среде предубеждение к евреям в Австро-Венгрии и так было обычным делом.
Судебный следователь Бари, прибывший в деревню через семь недель после пропажи Эстер, довольно быстро нашёл «ключевого свидетеля» — им оказался пятилетний сынишка Йозефа Шарфа, Шмуэль. На него указали девочки, пасшие гусей на окраине села. Мальчик рассказал им, что они со старшим братом Морицем видели, как отец заманил девочку в синагогу, где три резника убили её и собрали кровь в специальный сосуд. Вероятно, он наслушался разговоров взрослых и старших ребят и начал фантазировать, как это нередко бывает с маленькими детьми.