Бог и деньги: как относились к богатству протестанты и староверы
В чем сходство и различия русского старообрядческого предпринимательства и западного протестантского.
Тезису о том, что современный капитализм — во многом порождение религиозных традиций протестантизма, много лет. Об этом еще в 1905 году писал в книге «Протестантская этика и дух капитализма» немецкий социолог Макс Вебер. Сегодня некоторые исследователи утверждают, что протестантизм не только повлиял на капитализм, но и привел к экономическому расцвету всего западного общества.
Но как же в таком случае быть с российской историей — ее дореволюционным периодом? Обращаясь к нему, мы можем увидеть немало примеров успешного предпринимательства, построенного на совсем иной религиозной идеологии — старообрядчестве. В чем сходство и отличие русского старообрядческого предпринимательства и западного протестантского?
Богатство как призвание
Возникшее в Европе начала XVI века движение за реформы и обновление церкви стало ответом на злоупотребления в католицизме. Реформаторы, получившие наименование протестантов, тем не менее в первые десятилетия проповедовали традиционные христианские взгляды на богатство, присущие католической церкви, которая формально осуждала стяжательство. Однозначным поначалу было и отношение к предпринимательству. По словам первого идеолога реформации Мартина Лютера, если кто-либо «хочет быть богатым, то пусть берет в руки плуг и добывает от земли».
«Я не замечаю того, — писал Лютер, — чтобы купцы приносили в страну множество хороших обычаев. И Бог по этой причине в старину повелел народу Израиля жить вдали от моря и не увлекаться торговлей».
Но со временем взгляды изменились — благодаря учению о предопределении и концепции призвания. Эти взгляды были присущи второму поколению реформаторов наиболее известным из которых был Жан Кальвин, признававший все профессии равными в призвании, к которому человек «поставлен Богом» и через которое им «действует» Святой Дух. Кальвин фактически не отвергал и торговлю, подчеркивая, что «нет дела нечистого и презренного, которое не засияло бы перед Богом и не стало бы драгоценным если, выполняя его, мы служим нашему призванию».
Это учение стало получать распространение во второй половине XVI века. Вышедшие из кальвинизма идеологи (пуритан, квакеров, баптистов и пр.) подчеркивали, что прибыль как результат успешного предпринимательства является следствием благочестия и добродетели. Получение предпринимательской прибыли было не только оправдано, но и предписано — как проявление Божьего благословения. А бедность и нищенство, наоборот, стали восприниматься как следствие неизбранности и греха.
Кроме того, на основе тезиса о божественном происхождении всех земных благ, в кальвинизме уточнялась концепция собственности. Кальвин, ссылаясь на апостолов Луку и Павла, утверждал, что «все наши дары суть имущество Бога», а мы — «распорядители всего, что Господь дал нам». Эта мысль позже развивалась духовными руководителями пуританизма: «...Человек — лишь управляющий благами, доверенными ему милостью Божией, он подобно рабу в библейской притче, обязан отчитываться в каждом доверенном ему монете». В отличие от дореформационного христианства, Кальвин из тезиса о Божьей собственности фактически вывел принцип священной частной собственности. «Бог велел нам прилагать все свои усилия к сохранению достояния каждого человека, — писал Кальвин. — Мы должны усвоить, что имущество человека достается ему не случайно, но по воле Того, кто является полновластным хозяином и Господином всего, и поэтому никто не вправе красть у кого бы то ни было его богатство, дабы не нарушить установленное Богом распределение».