Очень личная… литературная Москва
Нынешний гость журнала – журналист, писатель, теледокументалист Вячеслав Недошивин, автор недавно вышедшего в свет двухтомника «Литературная Москва. Дома и судьбы, события и тайны» и «Атлас. Литературная Москва. Домовая книга русской словесности, или 8000 адресов прозаиков, поэтов и критиков (XVIII— XXI вв.). И если в первом томе автор рассказывает 320 историй о литературных домах Москвы, то вторая книга – это составленная впервые в мире полная энциклопедия всех литературных адресов города за четыре последних века. Труд Вячеслава Недошивина, который без преувеличения можно назвать грандиозным, подвижническим – это результат всей жизни автора, когда книги эти писались им не по страницам и даже не по абзацам – по строчкам с фамилиями героев, названиям улиц и номерами домов, уцелевших до наших времен или, увы, утраченных к настоящему времени. В книге собраны адреса от протопопа Аввакума, Кантемира, Фонвизина до Цветаевой, Солженицына и Бродского. 20 адресов Пушкина, 19 – Чехова, 14 – Бунина, 24 – Есенина, 26 – «вечно бездомной» в Москве Ахматовой и тысячи и тысячи имен и адресов поэтов, прозаиков, литературоведов, библиофилов и ценителей русского слова.
О том, насколько нам нужен и важен сегодня духовный мост между «литературными веками», мы беседуем с Вячеславом Недошивиным.
«Знание – сила»: Вячеслав Михайлович, сначала о некоей символике вашей биографии. Вы родились в 1945-м, в год нашей победы над фашистcкой Германией. Родились в Ленинграде – культурной столице страны. И – 6 июня, в один день с великим Пушкиным. Не это ли стало неким «компасом», зарядившим на такую привязанность к теме литературных домов, сначала в Петербурге, а затем и в Москве?
Вячеслав Недошивин: То, когда и где нам родиться – заслуга родителей, и за приятную символику надо благодарить их. Дальше многое зависит от собственного любопытства и того волнения личных открытий, которые нас подстерегают.
Получилось так, что первые двадцать лет своей жизни я прожил в Петербурге на Загородном проспекте. Он не за городом, а как раз в центре, и берет начало от Владимирского проспекта, что в двух шагах от Невского. Ныне он сплошь каменный и многоэтажный, но я помню еще бренчавшие по нему трамваи, дворы, забитые штабелями дров, помню выгоревшие навечно камины в подъездах доходных домов… Работая журналистом сначала в родном городе, потом в Москве, я постепенно узнавал, по чьим следам ходил и чьим соседом бывал. Начать с поэта Капниста, на даче которого на Загородном проспекте в начале 1790-х бывал сам Державин. Здесь же жил Дельвиг, и в его доме бывали Пушкин, Вяземский, Жуковский, Крылов, Баратынский, польский изгнанник Мицкевич… Пунш, дурачества, споры, чтение стихов, рождение «Литературной газеты», первые гранки которой Дельвиг тут же и правил «в шелковом малиновом халате», отгородившись от гостей ширмой… Пройдешь квартал – и дом, где жил Тарас Шевченко, затем дома с квартирами Александра Грина, поэтессы Елизаветы Полонской. Тут же на проспекте поселился когда-то будущий премьер Временного правительства Керенский, и в том же доме было первое в городе семейное гнездо литературного критика Осипа Брика с молодой еще Лилей Брик.
Загородный проспект кажется нескон- чаемым по именам – вот площадка открытого на нем (потом переехавшего) знаменитого Тенишевского училища, и на ней гоняет мяч юный Осип Мандельштам, который был принят в него в 1899 году. Именно про Загородный он написал, что там, «во дворе огромного доходного дома, с глухой стеной, издали видной боком, десятка три мальчиков в коротких штанишках, шерстяных чулках и английских рубашечках со страшным криком играли в футбол». Мандельштам дважды жил на моем проспекте, в 1911 и в 1913 годах. А Анна Ахматова лишь навещала здесь свою подругу Лидию Чуковскую, живущую на Загородном. И это – лишь одна улица. Невероятно ведь!
Но так рождался интерес к «каменной летописи» литературы, к географии поэзии, если можно так сказать, к оживающим «великим теням» нашей богатой словесности. Особо интересным было соединять мемуары, переписки, дневники великих с конкретными фасадами домов, с комнатами за ними, где клубились нешуточные страсти, горячие споры, измены и – драмы «дружбы-вражды» писателей, весь тот «сор», по словам Ахматовой, из которого и рождалась наша великая литература. Дворы, подворотни, флигели, лестницы, чердаки, пороги старых квартир, где сегодняшние хозяева чаще всего и не знали, кто век назад выглядывал на мир из их окон…