Нюта Федермессер вдохнула жизнь в сельский дом милосердия в Ярославской области

TatlerОбщество

Высший свет

Глава фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер вдохнула жизнь в сельский дом милосердия в Ярославской области. А в Ксению Соловьёву вселила веру в чиновников.

Фото: Иван Берёзкин

Нюта Федермессер (фонд «Вера») в поселке Поречье-Рыбное. Шерстяные пальто и жакет, все Max Mara; легинсы из вискозы и эластана, Marina Rinaldi.

Вчера у Нюты Федермессер был длинный день. Хороший день, насыщенный. Такой, что даже телефон некогда было в руки взять. В одиннадцать вечера она открыла вотсап. И разрыдалась.

С самого утра Нюта вместе с Ингеборгой Дапкунайте выступали в Сколково перед большими людьми — вице-губернаторами и региональными министрами. Рассказывали о благотворительности, о своем фонде «Вера», о паллиативной помощи. Чиновники съехались в Москву повышать квалификацию, и в рамках повышения у них была неделя волонтерства. Нюта терпеливо объясняла мужчинам «с лицами будто на предвыборных плакатах «Вперед в будущее», что те, кто работает волонтерами на футбольных матчах, совсем не подходят для работы волонтерами в хосписе. Как не подходят и те, кого поисковые организации вроде «Лиза Алерт» оторвут с руками и ногами. Говорила, что волонтером может быть любой, важно только понять, зачем и где. Размышляла перед чиновной аудиторией о том, стоит ли заявлять о добрых делах во всеуслышанье или творить благо молча, без популизма. На вопрос, кто из них считает, что их должность предполагает социальную ответственность, руки подняли все. Когда Нюта спросила, кто знает, что такое хоспис, рук осталось восемь. Кто был в хосписе? Двое.

После теоретической части была практическая. Президентские кадровые резервисты отправились кто в детский дом, кто в больницу. В хоспис пожелали ехать лишь несколько человек, что Нюту, впрочем, не расстроило: «Если это был их сознательный выбор, значит, они точно будут нам помогать и содействовать. И их можно погрузить в контекст лучше, чем если бы их было сорок».

С папой в Москве, 1992.

Мужчины в костюмах закупили товары строго по выданному списку: «сласти, алкоголь, сигареты, женские косметички, оливки, маленькие расчесочки, огурчики маринованные, журналы со сканвордами, мужские носки больших размеров со слабой резинкой». Надо думать, уже тогда в головах государственных людей случился когнитивный диссонанс: куда их везут?

Сначала приехали в образцово-показательный, если этот эпитет уместен, Первый московский хоспис. Тот, что в 1992‑м был открыт на улице Доватора по инициативе Нютиной мамы, онколога Веры Васильевны Миллионщиковой. Там вице-губернаторам и региональным министрам стало понятно, что хоспис — это не белые больничные стены, приборы, безжалостно отсчитывающие последние секунды жизни, и тотальный страх перед тем, что начнется, когда этот отсчет завершится. Оказалось, хоспис — это обычный дом с коврами, занавесками, картинами, буфетом, книгами. Место, где устраивают романтические ужины при свечах, пикники на траве, где играют в карты и даже женятся. Где совсем не больно и уже не так страшно. Куда можно зайти двадцать четыре часа в сутки. Первое, что Федермессер сделала, возглавив в 2016‑м Центр паллиативной помощи в Марьиной Роще, — это помогла охраннику разучиться подпирать на ночь дверь доской. Нюта его этой доской чуть не огрела.

С улицы Доватора представители власти отправились как раз в Центр паллиативной помощи — серое советское здание, семь этажей, коридорная система. Прикрепили к груди бейджи с именами. Никаких регалий, просто и понятно: «Дмитрий, волонтер». Покатили по коридорам «тележки радости» с купленным по спискам. Тем, кто не понял на лекции в Сколково, сразу стало ясно, что такое «доступная среда»: попробуй катить тележку, если всюду порожки и лестницы. «А сигареты для кого?» — интересовались костюмы. «Для пациентов». — «А коньяк?» — «Так тоже для них». — «А у вас что — можно?» Очень быстро высокие чины стали садиться на корточки, чтобы быть вровень с больными, а еще лучше ниже — это не правило в хосписе такое, это происходит инстинктивно. В какой-то момент процессию окликнула пациентка: «Мужики, поправьте одеяло». Костюмы вернулись, поправили. Один прослезился: «Меня три года никто мужиком не называл. Как вы вообще добиваетесь, чтобы здесь не было подхалимажа?!» Другой ему ответил: «А здесь не надо».

Еще один впечатлительный вице-губернатор потом рассказывал Нюте о мужчине, которого увидел в палате: «Не старый совсем. Уже не встает. Мне сказали, ему два-три дня осталось. Я предложил все, что было в тележке. Он от всего отказался. Лежал лицом к стенке, меня не замечал. И я говорю ему: «Ну чего, давай выпьем тогда?» Он откликнулся: «Давай». Всего три слова смог сказать: «коньяку», «воды», «селедку». Но такое счастье в его глазах было — будто не больничный потолок над ним, а небо». Слуг народа сильно удивило, что врач, проводя обход, никуда не спешит. Дает пациенту ягодку и терпеливо ждет, чтобы убедиться: человек ягодку прожевал, не поперхнулся. «Удивительно, ваш персонал не хочет доминировать», — говорили чиновники. «Мне эта формулировка — «не хочет доминировать» — в голову даже не пришла бы, — рассказывает Нюта. — А им пришла. Однажды в Питере, на Экономическом форуме, я смотрела на тысячи этих спин. Одинаковые темно-синие пиджаки, идеально посаженные. Аккуратные волосы, ухоженные ногти — я на эти вещи всегда обращаю внимание. И ноль либидо. Ноль мужской энергетики. Такой обратный эффект: они хотят власти, потому что власть — это сексуально, а получается, что тестостерон, наоборот, падает. Оживают они, когда говоришь с ними о смерти, а не о жизни. Потому что как бы много власти они ни имели, сколько бы ни ездили в Куршевель, все боятся смерти. Даже если есть деньги лечиться в Швейцарии, умирать хочется дома, там, где корни. Когда с этими людьми говоришь о смерти, в них просыпается что-то человеческое. Да, это очень тугая аудитория. Но эта аудитория больше других хочет быть хорошей. Их ведь все ненавидят. Причем и они друг друга тоже. Это люди, которые живут жизнью, далекой от нашей, и в ней много говна и смрада. Когда меня спрашивают: «Вы правда верите в то, что все люди хорошие?» — я отвечаю: «Я верю в то, что все хотят быть хорошими». Вы знаете хотя бы одного человека, который мечтал бы оставить после себя гору трупов? Все рождаются одинаковыми, с розовыми пятками и попами. Нас все любят и целуют во все места, когда мы маленькие. Мы идем по улице за руку с мамой, и все нам улыбаются. Эта энергетика со временем теряется. Но до конца ведь ее не убьешь, людям надо дать возможность снова излучать любовь. Они хотят, но не знают, как это сделать».

С мужем, 2018.

И вот в одиннадцать вечера Нюта, отдав все силы тому, чтобы кадровый резерв президента Путина снова стал излучать любовь, выдохнула. Заперлась в кабинете и попросила у верного помощника Димы телефон, «на пять минут, расслабиться». Дима робко сказал: «Не надо телефон». Весь день, пока Нюта водила по хоспису сановных волонтеров, ее поливали в соцсетях грязью — информагентства сообщили, что Анна Константиновна Федермессер вступила в Общероссийский народный фронт. Писали всякое — от доброжелательного с виду «нет, ты не понимаешь, тебя используют: улучшат свою репутацию твоим именем, прожуют и выкинут» до хрестоматийного, в лучших традициях фейсбука (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) «продажного ничтожества». «Я взяла у Димы телефон. Все это увидела. И разрыдалась. Как если бы ты шел и вдруг от какого-то неожиданного звука испугался, до слез. Я не могла успокоиться. Вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, которой нужно, чтобы папа высморкал ей нос своим платком и обнял».

За день до этого Нюта собрала коллег по фонду «Вера» и предупредила: такая вот новость, меня пригласили в ОНФ, будут гадкие комментарии. Реакция последовала примерно следующая: «Анна Константиновна, а ОНФ — это что?» «Этим людям некогда читать фейсбук (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), понимаете? Они работают. Для них ОНФ и НТВ — аббревиатуры одного толка. В соцсетях пишут те, кому нечего делать, кому просто приятно баламутить общественность. Они сами эту повестку создают. Если у тебя другая повестка, если ты занят тем, что добываешь какому-нибудь Ивану Ивановичу в Ярославле обезболивающее, у тебя нет времени не то что писать такое — даже читать. Просто надо делать свое дело на своем месте. И этому не может помешать никакое говнометание».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Вне игры Вне игры

Тата Карапетян, героиня самого громкого светского расставания сезона

Tatler
Войну вели не Фрицы и Иваны. Ответ Леониду Гозману Войну вели не Фрицы и Иваны. Ответ Леониду Гозману

Политолог Александр Механик оценивает речь Леонида Гозмана о холокосте

СНОБ
С Думой о мире С Думой о мире

Мирослава Дума пересмотрела взгляды на моду и свой гардероб

Vogue
Почему вам нужно посмотреть третий сезон «Настоящего детектива» Почему вам нужно посмотреть третий сезон «Настоящего детектива»

С красавчиком Махершалой Али в главной роли

Vogue
«Я учусь ходить заново» «Я учусь ходить заново»

Никита Непряхин перенес тяжелую операцию и пересмотрел свои правила, цели, мечты

Psychologies
Точный метод. Как рекрутеры узнают то, что мы хотим скрыть Точный метод. Как рекрутеры узнают то, что мы хотим скрыть

Как рекрутеры узнают то, что мы хотим скрыть

Forbes
Куда, куда вы удалились? Куда, куда вы удалились?

«Татлер» вспомнил своих бывших — героев светской хроники 2008

Tatler
Лучше подавать холодным: обозреватель The New York Times рассуждает о том, почему каждому мужчине нужны враги Лучше подавать холодным: обозреватель The New York Times рассуждает о том, почему каждому мужчине нужны враги

Литературный критик рассуждает о преимуществах составления списка врагов

Esquire
Кибуцы: чем так привлекает жизнь в общине? Кибуцы: чем так привлекает жизнь в общине?

Почему люди XXI века стремятся жить в общине и делить все с соседями?

Psychologies
Sukhoi проигрыш. Как начался новый зимний сезон санкций Sukhoi проигрыш. Как начался новый зимний сезон санкций

США заблокировали поставки российских самолетов Sukhoi Superjet в Иран

СНОБ
По святым местам По святым местам

«Золотое кольцо России». Путешествие по маршруту Сергиев Посад – Калязин – Углич

АвтоМир
«Наш брак нельзя было спасти»: откровенный рассказ бывших супругов «Наш брак нельзя было спасти»: откровенный рассказ бывших супругов

Рассказ бывших супругов о том, почему они разошлись

Psychologies
Иду на контакт Иду на контакт

Что делать, если мужчина не решается сблизиться с тобой

Лиза
Как растут города. Этажность российских городов выросла в два раза за три десятилетия Как растут города. Этажность российских городов выросла в два раза за три десятилетия

Российские города продолжают неумолимо расти вверх

Forbes
Почти знаменит Почти знаменит

Перед вами — самые многообещающие молодые певицы страны и ближнего зарубежья

Vogue
5 ошибок, которые мешают вашему пылесосу нормально работать 5 ошибок, которые мешают вашему пылесосу нормально работать

5 ошибок, которые мешают вашему пылесосу нормально работать

CHIP
Ленни Кравиц Ленни Кравиц

Правила жизни Ленни Кравица

Esquire
Вот и прекрасна! Вот и прекрасна!

Простые психологические практики, чтобы полюбить и принять себя

Glamour
Наверное, показалось Наверное, показалось

Все знаки – всего-навсего продукт нашего подсознания

Cosmopolitan
Винтовка Мосина и другие знаменитые советские военные бренды Винтовка Мосина и другие знаменитые советские военные бренды

Не единым автоматом Калашникова славилась советская военная промышленность!

Maxim
Комсомольский комсомолец Комсомольский комсомолец

Уголок желтой прессы

Maxim
Какую светодиодную ленту выбрать для подсветки или декора? Какую светодиодную ленту выбрать для подсветки или декора?

Светодиодные ленты – удобный способ создать подсветку в квартире

CHIP
Стэн Ли Стэн Ли

Правила жизни создателя персонажей Marvel Стэна Ли

Esquire
Хрупкое эго. Как работать с сильными лидерами Хрупкое эго. Как работать с сильными лидерами

Один из главных минусов харизматичных лидеров — их незаменимость

Forbes
Гороскоп 2019 Гороскоп 2019

Астрологические особенности наступающего года

Yoga Journal
$7 млрд на лекарствах от рака: придет ли биотех на смену ИТ $7 млрд на лекарствах от рака: придет ли биотех на смену ИТ

Компания Moderna Therapeutics готова к полумиллиардному IPO

Forbes
Ночной дозор Ночной дозор

Петербургские рестораторы давно и без лишнего шума кормят бездомных

Собака.ru
Острые на язык Острые на язык

Звезды, которые регулярно оказываются в эпицентре скандалов

StarHit
«Я есть юмор!» «Я есть юмор!»

Ида Галич не боится быть смешной и нелепой, настоящей и простой

OK!
Королевы льда: как одеваются жёны и подруги российских хоккеистов Королевы льда: как одеваются жёны и подруги российских хоккеистов

Что носят и как выглядят спутницы российских хоккеистов

Cosmopolitan
Открыть в приложении