«Внутренне я нахожусь все еще в Чечне»
Малика Мусаева о своем фильме «Клетка ищет птицу» из конкурса Берлинале
16 февраля открывается 73-й Берлинский международный кинофестиваль, где в конкурсной программе Encounters состоится премьера фильма «Клетка ищет птицу» Малики Мусаевой, выпускницы Кабардино-Балкарской мастерской Александра Сокурова. Сокурсники Мусаевой после выпуска из года в год представляют российское кино на крупнейших международных фестивалях: Кантемир Балагов («Теснота», «Дылда»), Кира Коваленко («Разжимая кулаки»), Владимир Битоков («Глубокие реки», «Мама, я дома»), Александр Золотухин («Мальчик русский», «Брат во всем»). Как это принято у выпускников Сокурова, дебют снят на родине режиссера — для Мусаевой это Чечня. «Клетка ищет птицу» — элегия о положении женщин в чеченском обществе, где юность и жажда свободы вступают в противоречие с традицией, а борьба между ними происходит глубоко внутри героинь. О съемках на Северном Кавказе, учебе у Сокурова и чеченском кинематографе Малика Мусаева рассказала Константину Шавловскому.
Как появилась идея этого фильма и насколько он автобиографичен?
После выпуска в мастерской Александра Николаевича я уехала в Гамбург и окончила магистратуру в Гамбургской медиашколе. Написала сценарий, историю про чеченских беженцев в Германии, но не нашла финансирования. И Александр Николаевич, с которым мы постоянно поддерживали связь, предложил запуститься через его фонд «Пример интонации». Я начала писать историю о женщине, которая хочет развестись и борется за своего ребенка,— это очень типичная история для Чечни. Потом у меня появилась другая героиня, которой только предстоит выйти замуж, и еще одна, и я поняла, что это будет такой коллаж из женских судеб. Эти женские образы все взяты из моей жизни, из жизни моей семьи, родственников и друзей.
Насколько я понимаю, в фильме снимались непрофессиональные артисты.
Да, это все жители маленького села Аршты на границе Чечни и Ингушетии, где мы и сняли наш фильм. Село ингушское, но там проживают чеченцы-мелхи. Главная героиня и ее подруга — они и в жизни лучшие подружки, вместе ходят в один класс. Брат главной героини — на самом деле ее брат. Ее матушка в фильме — это ее тетя и так далее. В принципе они все, можно сказать, играли самих себя.
Как удалось уговорить целое село сниматься в кино? Я читал, что в Чечне к кинематографу относятся несколько настороженно.
Вообще, найти место для съемок фильма было очень сложно. Мы с директором фонда Сокурова Николаем Янкиным объездили, наверное, весь Северный Кавказ: проехали горные селения Дагестана, всю Кабардино-Балкарию объездили, в Ингушетии были. Хотя мы и понимали, что это будет очень тяжело и опасно, но все-таки я уговорила Николая поехать в Чечню, в село, где я жила, когда началась вторая чеченская война. Очень хотела снимать там. Мы приехали, и люди пугались, выходили, спрашивали: «Откуда вы? Зачем вы приехали?» Сниматься в кино — об этом и речи быть не могло, никто бы просто не согласился. Потом мы поехали в село Безенги Верхней Балкарии, где мне очень понравилось, но балкарцы не захотели, чтобы мы снимали у них чеченскую историю. У кавказских народов все ведь очень непросто в отношениях друг с другом. И в общем, я уже отчаялась что-то найти, когда мы приехали в Аршты. Там я познакомилась с директрисой местного ДК Джалилей Дзейтовой, попросила ее собрать местных ребят, рассказала, что буду снимать. Так я со всеми и познакомилась, ночевала у них, и мы еще до съемок как-то все сроднились, поэтому на съемках они мне доверились.
Под актрис переписывалась история?
Да, конечно, я во многом шла от людей, от их характеров, пластики. А девушка, которая играет сестру главной героини, когда прочитала сценарий, расплакалась. Спросила меня: ты что, снимаешь про мою жизнь? Потому что она на тот момент находилась в процессе развода с мужем, который отобрал у нее детей. По чеченским законам, когда пара разводится, дети остаются у мужа или родственников со стороны мужа. Поэтому для нее это была еще такая, очень личная история, которую она параллельно проживала и в жизни.
