Конец двусмысленности
Краткая история культурных реформ — от открытия до закрытия «Гоголь-центра»
Открытие «Гоголь-центра» в 2012 году — событие знаковое: это лишь часть программы по обновлению московских культурных институций, которые должны стать более открытыми, современными, «европейскими». Закрытие «Гоголь-центра» тоже воспринимается в контексте общих культурных изменений: теперь от институций ждут поддержки «традиционных ценностей», а слово «европейский» звучит как обвинение. Десять лет, уместившиеся между этими событиями,— время сложной динамики между разными подходами к культуре и меняющейся государственной политикой. Юрий Сапрыкин внимательно рассмотрел культурную политику прошлого десятилетия и попытался представить себе ближайшее будущее.
По состоянию на 2012 год культурой интересуются в основном те государственные инстанции, что занимаются большими городами — пишут долгосрочные проекты развития, которое в то время еще понимается как «модернизация», или решают текущие хозяйственные проблемы. Для большого муниципалитета культура — это прежде всего ветшающая инфраструктура, огромная, оставшаяся с советских времен сеть музеев, театров, библиотек и ДК. С ними что-то нужно делать — позднесоветская парадигма, когда государство содержало все это хозяйство ради воспитания и просвещения граждан, давно ушла в прошлое. Позиция ответственных лиц в этом вопросе на 2012 год была примерно такой, что, раз все это уже существует, пусть оно хоть что-то зарабатывает, а не висит вечным балластом на бюджете. Театр (музей и т. д.) в этой концепции — прежде всего предприятие, экономическая единица, и если билетов туда не достать за месяц — это лучше, чем если в него свозят солдат, чтоб хоть как-то заполнить зал.
Чтобы зарабатывать, культурное предприятие должно научиться разговаривать с людьми, которые, возможно, в театр и музей ходить не привыкли. Нужно стать для них интересным — через дизайн и коммуникации, громкие события, да хоть бы и кафе с тыквенным супом. Культурная институция перестает быть только местом сохранения наследия и трансляции культурного опыта — и становится, хотя бы отчасти, фабрикой новых впечатлений. В этом смысле театр — это отчасти медиа, отчасти общественное пространство вроде обновленного городского парка.
Институция, наделенная такими свойствами, производит «современность» — трудноуловимое качество городской среды, которое прекрасно считывает самая динамичная и (как было принято говорить в 2012-м) «креативная» аудитория. Условный «Гоголь-центр» нужен стране и городу в том числе для того, чтобы в нем было интересно условному айтишнику: тогда завтра он придумает новый сервис, от которого всем станет легче жить, заработает миллион и заплатит с него налоги.
Серебренников и проект «Гоголь-центр»
Август 2012
Один из лидеров нового театрального поколения приводит в захиревший репертуарный театр свой курс из Школы-студии МХАТ — уже сыгравшийся в проекте «Платформа» на «Винзаводе». «Гоголь-центр» — это пластика, музыка, поэзия, заново переосмысленная классика и молодая харизматичная труппа. В последующее десятилетие Кирилл Серебренников — любимец московской публики, лицо российского искусства за рубежом и фигурант «театрального дела». Иногда эти три ипостаси перекрещиваются совсем уж причудливо: премьера фильма «Лето» на Каннском фестивале и балета «Нуреев» в Большом театре проходит, пока их автор сидит под домашним арестом — что не мешает столичной элите, даже из самых близких к Кремлю кругов, заполнять ложи и делать селфи в фойе. В любом случае в театре все 10 лет постоянный аншлаг.
Борис Юхананов и Электротеатр
Июль 2013
Самое немыслимое кадровое назначение: худруком театра имени Станиславского становится Борис Юхананов — мэтр кино- и театрального авангарда, харизматик, эзотерик и идеолог «новопроцессуального театра». При Юхананове театр меняет название, обзаводится кафе и книжным магазином, но главное — превращается в постоянно действующую лабораторию, где создается самый передовой современный театр. Электротеатр — единственный драматический театр, который делает ставку на современную оперу (по заказу театра создан, в частности, уникальный оперный сериал «Сверлийцы»), и один из немногих, куда приезжают ставить европейские театральные звезды, но главное — здесь возникает среда какого-то экспериментального священнодействия, завораживающая всех, кто оказался в этом поле.
То, что в Пермскую оперу при Курентзисе приезжают ставить Кастеллуччи или Роберт Уилсон, не просто расширяет кругозор горожан — вслед за европейскими театральными звездами в город потянется турист, а там, глядишь, и инвестор. Город, создающий подобную современную среду, может быть, не решает «задач, стоящих перед страной», но оказывается способен конкурировать с другими мировыми мегаполисами — за людей, ресурсы и идеи; именно поэтому в создание «очагов современности» легко вовлекаются частные деньги. То, что в Лондоне есть Tate Modern, а в Москве — «Гараж» или «ГЭС-2»,— это и вопрос городского престижа, и инструмент создания частной репутации. В начале 2010-х актуально представление о некоторых общемировых стандартах, до которых хотелось бы дотянуть российские города: «Нам бы хотелось,— говорит Сергей Собянин на встрече с московскими рестораторами в марте 2014-го,— чтобы Москва походила на большой европейский город, а не на азиатский закуток».
«Гараж» в парке Горького
Июнь 2015
Крупнейший на тот момент проект в области современного искусства, созданный при участии Романа Абрамовича и Дарьи Жуковой, «Гараж», открывшийся в Бахметьевском гараже на улице Образцова, переехал оттуда во временный павильон в парке Горького и наконец занял постоянное место — в бывшем ресторане «Времена года», реконструированном по проекту Рема Колхаса. «Гараж» устраивает масштабные выставки современных западных звезд и поддерживает проекты молодых российских художников, но дело не только в искусстве, которое здесь выставляется. Библиотека, архив, эндаумент-фонд, образовательные и издательские программы, акцент на экологичности и инклюзии: «Гараж» — образец того, как может работать культурная институция в России XXI века. Предполагается, что в итоге главным зданием «Гаража» станет находящийся по соседству павильон «Шестигранник» архитектора Жолтовского, проект реконструкции делает японское бюро SANAA. На сегодня по крайней мере выставочная программа институции в значительной степени свернута.