Худой мир
В марте этого года исполняется 105 лет Брестскому миру, позволившему России закончить Первую мировую войну. Затянувшиеся переговоры сопровождались драматическими, а временами и курьезными эпизодами
Фрагмент взят из книги Игоря Тышецкого «Происхождение Второй мировой войны» (Международные отношения, М.2020), и переделан автором специально для журнала «Вокруг света»
2 декабря 1917 года начались германо-российские переговоры о перемирии, хотя военные действия на восточном фронте были прекращены еще ранее. Состав первой советской международной делегации стоит того, чтобы рассказать о нем подробнее.
Всего в делегацию входили двадцать восемь человек. Из них девять относились к техническому персоналу (переводчики, юристы, писарь и ординарцы), а остальных можно было разбить на три группы. Первую из них составляли шесть уполномоченных вести переговоры: большевики Адольф Иоффе, Лев Каменев, Григорий Сокольников, Лев Карахан и левые эсеры Анастасия Биценко (единственная женщина на переговорах) и Сергей Масловский. Среди них непосредственно на переговорах говорили только двое первых. Остальные глубокомысленно молчали.
Будущему заместителю наркоминдел и советскому полпреду Льву Михайловичу Карахану, считавшемуся секретарем российской делегации, было вообще не до переговоров. Он занимался в Бресте бизнесом, точнее говоря – валютной спекуляцией. Карахан продавал на местном рынке рубли (здесь за сто рублей давали 350 марок), а полученную немецкую валюту менял в Петрограде, где в то время марка стоила восемь рублей. Но иногда офицерам из состава русской делегации хотелось, чтобы Иоффе и Каменев тоже замолчали. Хорошо говорить они умели только на митингах, а когда необходимо было вести речь по существу, постоянно путались и говорили глупости. Об этом довольно подробно написал подполковник российского Генерального штаба Иван Фокке, сам бывший участником тех переговоров.
Крестьянин и царь
Другую группу составляли рядовые члены делегации. В нее по большевистской разнарядке входили матрос, солдат, рабочий и крестьянин. Рабочий запомнился, главным образом, своим развязным поведением и периодическим хамством по отношению к германским офицерам.
Но самой колоритной личностью в составе советской делегации был крестьянин Роман Сташков. По разным воспоминаниям, большевики, у которых в наспех составленной делегации отсутствовал крестьянин, подобрали его в Петрограде за несколько часов до отъезда, когда он шел на вокзал, чтобы уехать домой в Белгородскую область. Посулами и обещаниями мужика с лохматой бородой ив зипуне уговорили «представлять крестьян» в советской мирной делегации в Бресте. Там его почти не видели трезвым. Обычно он молчал и лишь за обедом интересовался у разливавших белое и красное вино немцев, «которое из них покрепче будет».
Наконец, в последнюю группу входили девять военных и морских специалистов во главе с контр-адмиралом Василием Михайловичем Альтфатером, внешне похожим на Николая II, из-за чего случались даже забавные конфузы. Местный православный батюшка, например, решил, что в переговорах тайно участвует бывший император.
Без военных специалистов «уполномоченные» были бы как слепые котята. С германской стороны все было проще. Среди переговорщиков были только военные Четверного союза, а руководил ими генерал-майор Макс Гофман, бывший начальником штаба Восточного фронта. Обычно Гофман, не перебивая, выслушивал пламенные выступления Иоффе и Каменева, а затем вежливо просил их перейти к делу.
Тупик на переговорах
15 декабря перемирие было подписано. Оно было рассчитано на двадцать восемь дней. Соглашение носило исключительно технический характер – войска оставались на тех позициях, где они к этому времени находились. Немецкие специалисты особо подчеркивали, что речь идет именно о военных условиях, а идеологические и территориальные дискуссии – это «дело политиков». Большевики, правда, в своих информационных сообщениях все равно заявляли, что немцы согласились вести переговоры на предъявленных им условиях. Под ними подразумевался мир без аннексий и контрибуций и право наций на самоопределение.