База тренера
Интегральный психолог, коуч и энергопрактик Татьяна Лейбман тренирует дух и нейронные связи: помогает составить и реализовать стратегии личного развития Павлу Деревянко и Сабине Ахмедовой. Пятнадцать лет медитаций и телесно-ориентированных практик от тантры и рэйки до биодинамического дыхания должны сложиться в дизайнерский ретрит-отель в новом месте силы Северо-Запада — на Карельском перешейке, где муж Татьяны Вячеслав стал пионером локального фермерства и агротуризма: создал бренд «ЧистоЯгода» и теперь выращивает экологически чистые землянику, клубнику, малину и голубику, за которыми стоят в очереди все главные рестораторы Петербурга.
Как во время весеннего обострения отличить коуча здорового человека от коуча курильщика, задумалась Ксения Гощицкая и отправилась на фермерские угодья семьи Лейбманов, чтобы выяснить этот вопрос у Татьяны, коуча с золотым дипломом Международного эриксоновского института.
Как разобраться в коучах и чем они отличаются от классических психотерапевтов?
Вы были искусствоведом, стали коучем. Ваш муж был нефтяным магнатом, стал фермером. Еще пять лет назад это бы звучало дико, а сейчас — power couple. Как так вышло?
Новый бизнес мужа продиктован местом, где мы живем — природа Карельского перешейка просто потрясающей чистоты и красоты. Озеро, на берегу которого мы построили дом, называли озером Монахов. Слава общался с финном, который когда-то жил на этой территории, в 1930-х здесь проходила линия Маннергейма. Финн рассказал, что здесь были сельскохозяйственные поля и фермы, так что получилось, мы продолжили традицию. В Финляндии Слава увидел продвинутые тоннельные системы выращивания ягод с автоматизированным поливом, подогревом, освещением. И подумал: а почему бы у нас не сделать такое. И сделал! Сейчас думаем, как приспособить технологии к выращиванию цветов — на это точно будет спрос. Еще мечтаем построить в этих краях ретритный отель по принципу Chiva-Som (пятизвездочный дизайнерский спа-курорт в Таиланде. — Прим. ред.). Когда в пандемию стало сложно выезжать, стало очевидно, что в России необходимы места, где можно пройти оздоровительные программы у талантливых мастеров, преподающих разные техники. Все контакты у нас уже есть.
Телефонами остеопатов и энергопрактиков сегодня делятся неохотно — записывайся потом за два месяца. Как вы их собрали?
Разными практиками я начала заниматься в 2000-х: случайно попала на йога-класс и поняла, что это моя среда, мой вайб, мой ресурс. Так что к моменту нашего знакомства с мужем — мне тогда было 19 лет — я уже вовсю была погружена в исследование методов работы с собой. Тогда это вообще не было популярно, друзья крутили пальцем у виска: «Куда-куда ты идешь? На медитацию?» А я еще подростком начиталась Кастанеды, Ошо, Блаватской, Рериха, Зеланда — на меня всегда смотрели, как на ребенка с необычными увлечениями, я привыкла к таким реакциям. Мне же все это было дико интересно: экзотика, эзотерика, путешествия, красота мира. Но не просто картинка, а то, что за ней стоит: например, мне хотелось узнать, как монахи становятся нетленными, что происходит с биохимией их тела, почему мощи становятся чудотворными. Я всегда любила копнуть поглубже.
И вы решили копать в психологии?
Не сразу! Я из простой московской семьи, мама — инженер, воспитывала нас с сестрой одна, папа погиб, когда мы были маленькими. Мы учились в хорошей школе, потом поступили в МГУ, я — на факультет политологии, быстро поняла, что это совсем не мое, перевелась на исторический, а потом на историю искусств — его и закончила с удовольствием. Параллельно пробовала разные ментальные и телесные практики — тогда их было гораздо меньше. Искала, что отзывается, но зашла не с той стороны: качала энергию.
Подождите, что же плохого в том, чтобы стать энергичнее?
Повышать уровень энергии можно тогда, когда ты достиг уровня психологической зрелости. Иначе тебя колбасит точно так же, как и раньше, только с еще большей амплитудой. Когда я это осознала, поступила в Московский институт гештальта и психодрамы МИГиП. Сам гештальт-подход мне не очень близок, но метод работы в группах был полезным — он помог подсветить и увидеть подавленные травмы, которых в себе не замечала: кто-то из группы делится опытом, который к тебе вроде бы не имеет никакого отношения, а тебя вдруг цепляет. Бывает, вскрывается такое, что ты не подозревала в себе ни сном ни духом. Я обнаружила очень глубокую травму и стала тотально ее прорабатывать. Это заняло много времени, даже близкие меня не понимали, сколько можно уже взаперти сидеть, а я знала: буду сидеть, сколько нужно. Отодвинула все дела, плакала, проживала, отпускала. В нашем воспитании есть большой пробел — нас не учат горевать. Чувства принято маскировать, замазывать, принимать антидепрессанты и делать вид, что все нормально. Между тем, на Руси всегда были плакальщицы — они помогали физической реализации эмоции горя. У меня, кстати, именно после того, как я все выплакала, в жизни случился большой прогресс — заблокированная энергия освободилась.