Внутри периметра старой Москвы все еще есть настоящая деревня, Терехово

Русский репортерОбщество

Последняя деревня Москвы. Как Терехово выжило внутри мегаполиса и что будет дальше

Дарья Соловьева

Внутри периметра старой Москвы все еще есть настоящая деревня, Терехово, в изгибе реки между Рублевским и Звенигородским шоссе, — она там стоит со времен Ивана Грозного. И скоро ее, скорее всего, не будет — снесут. Жители подали иск на департамент строительства столицы в Мосгорсуд и теперь ждут, что будет дальше. Корреспондент «РР» ждать не стал и отправился прямиком в Терехово, чтобы разобраться в этом деле.

У Андрея Орлова на террасе стоят две канистры бензина — давно приготовил. Зачем? Чтобы поджечь себя. Его деревню Терехово власти собираются сносить. Если это в самом деле случится, то Андрей станет человеком без определенного места жительства — по сути, бомжом. Как оказалось, не только он один. Департамент строительства деньги за снесенные дома дает не всем. А те, кому дает, брать не хотят: мало, да и не в бумажках счастье, а в самом Терехове.

Москва, деревня

Вообще Терехово — последняя деревня Москвы. Соседские деревни давно посносили, а эта все стоит, держится. Добираться до нее недолго — местные высчитали, что на машине 30 минут от Кремля. Если на общественном транспорте, то, конечно, дольше. Сначала на метро, потом на автобусе. Ну, минут за 50 от центра точно доедешь. Я добралась за полтора часа — автобус протарахтел мимо моей остановки. А что, оправдывался потом водитель, тут редко кто выходит.

До моей конечной остановки иду пешком — погода хорошая и виды живописные. По небу плывут кудрявые облака, а под мостом бежит Москва-река. Дорогу с двух сторон обнимают зеленые заросли. Птицы поют, солнце жарит — в общем, кайф.

Еле нахожу поворот на деревню и ныряю в кленовые заросли. Здесь вдоль дороги стоит пара бульдозеров и курят мужики:

— Скажите, а это точно Терехово?

— Да. Это вот, кажется, дом номер 15 был, — кивает мужик на груду развалин.

— Так деревню уже сносят?

— А я почем знаю? — пожимает он плечами. — Нам сказали мусор убрать, мы и убираем.

Вообще-то снос деревни пока приостановлен. Но потихоньку дома исчезают, а люди уезжают…

Благодать

Дома в Терехове прячутся за высокими заборами и стараются быть незаметными — как будто боятся, что сегодня-завтра их тоже снесут. Из-за заборов осторожно выглядывают только нарядные мезонины.

— Да вы не стойте на пороге-то, проходите-проходите, — приглашает меня в дом седой мужчина с грустными глазами.

— Не надо проходить, — одергивает его жена и смотрит на меня колючим взглядом. Ходят тут и пишут про нас всякое… А ты их потом в дом пускаешь. Они же все купленные.

— Я не купленная и не буду писать «всякое». Я как есть напишу.

— Ой ли? — криво улыбается блондинка. — Тогда слушай: правительство бесчинствует и не хочет с нами считаться.

— Таня, Таня, успокойся, — пытается остановить блондинку муж. Она и правда останавливается, но тут же заводится по новой.

— Можете себе представить, что вам в один прекрасный день придет от государства письмо примерно такого содержания: «Выселяйтесь, вы здесь никто»? Для чего тогда документы на собственность? Для чего закон существует вообще? По бумагам это моя земля, я здесь живу. Но правительство говорит: «Мне нравится твоя земля, и теперь здесь буду жить я. А ты езжай куда хочешь!» Да вы заходите, посмотрите, как мы живем. Вам тоже понравится.

Она наконец открывает дверь. Узкая тропинка ведет к зеленому домику с резными наличниками.

— Это еще мой прадед строил, — женщина любовно проводит рукой по шершавой стене дома. — Здесь даже табличка раньше висела: «Дом построен в 1932 году». Ну ладно, пошли дальше, покажу хозяйство. Тут у меня огурчики, помидорчики, а это слива желтая и синяя… Ну не благодать?

— Благодать, — вдыхаю я запах ярко-розовых пионов.

— Ну и почему мы должны отсюда уезжать? Знаешь, сколько департамент строительства дает нам за дом и за 20 соток? 20–30 миллионов рублей.

— Ну неплохо же, на квартиру хватит, — удивляюсь я.

— Но почему, ты скажи мне, я должна туда переезжать? Если уж департаменту так нравится моя земля, пусть он оценит ее справедливо и даст равнозначную замену: такой же дом, и чтобы как у нас — метро рядом и берег реки. Или я неправа? Почему бы нас в район Сокола, например, не переселить? А потому что там дома по 400 миллионов стоят и люди непростые живут. Мы тут письмо написали одному депутату: «Разъясните нам закон, может, мы чего-то не понимаем». Знаете, что он нам ответил? «Суд решит, он у нас самый гуманный».

— Как вы сами оцениваете ваши участки?

— Мы наняли независимых специалистов, и они назвали нам сумму в десять раз больше той, что предлагает департамент. Понятно, что такую цену власти платить не будут! Поэтому мы сумму урезали вдвое и послали начальнику: «Есть ваша, а есть наша цена, давайте эти цифры как-то сводить». Но нас никто слушать не стал. Теперь по закону суд должен выбрать незаинтересованную компанию, которая проведет независимую экспертизу и определит цену нашим домам и участкам. И знаете что? Суд назначил на это дело государственную компанию. Разве она может быть не заинтересованной в этом деле? Это какой-то беспредел.

— Ладно бы они скрывали, обманывали умно, — смеется муж блондинки, — так они изымают у нас землю за одну цену и тут же вывешивают в интернете документы, что продают эту землю по другой цене. И пишут, сколько они заработают на этом, — уже прикидывают, сколько наварят!

Канистра бензина

Олегу Гусеву сначала прислали одну оценку дома и участка, потом другую, потом вообще сказали, что ему ничего не положено — пусть собирается и уезжает. Андрею Орлову тоже решили не платить: мол, в былые годы он получил кооперативную квартиру от государства — это и есть его компенсация.

— А у меня этой квартиры давно нет, я с женой развелся и все ей оставил! Родительский дом — это все, что у меня есть.

— Что будет, если ваш дом все-таки снесут?

— Канистры с бензином у меня всегда наготове, — то ли шутит, то ли всерьез говорит он. Я надеюсь, что все-таки шутит.

Нас меняют на других

Говорят, раньше в Терехове были озера и заливные луга. На них, по слухам, позарился один барин и решил разводить здесь рыбу. Так появилась деревня. Тогда это была глушь, а сегодня — престижный столичный район на фоне Москва-Сити. Вон из-за кленов стеклянные небоскребы виднеются.

— Здесь мы играли в лапту, казаки-разбойники, чижика-пыжика, — машет куда-то в заросли Надежда Николаевна. — С тех времен уже все заросло…

— Здесь в футбол гоняли, — объясняет мне Ольга, ее соседка. — В общем, деревня жила как все деревни. И клуб, и библиотека, и школа — все было. А сейчас ничего не осталось.

Надежда Николаевна и Ольга взяли меня с собой на прогулку. Сегодня вечером у них скандинавская ходьба с лыжными палками.

— Муж-то у меня сам городской, — рассказывает Надежда. — Но ему всегда здесь очень нравилось. Он приезжал на танцы да на речку. А после купаний мы в этом поле целовались. Один раз нас парни застукали, так стыдно было.

— Посмотрите, какая красота, — обводит лыжной палкой вокруг Оля. — Так жалко, что все это уничтожат и застроят! Был зеленый остров, а будет транспортно-пересадочный узел.

— А что еще здесь будет?

— Говорят, что парламентский центр, а еще новые коттеджи и спортивные комплексы. Вон один уже начали строить.

Наша дорога упирается в табличку с надписью «stop». Здесь уже огородили землю для строительства.

— Нас просто меняют на других, — вздыхает Ольга. — Мы уедем, а другие приедут, но только те, кто побогаче, конечно.

— Вы не спрашивали департамент, можно ли вам здесь остаться?

— Конечно, спрашивали. И нам пришел такой ответ: «Для вас место не предусмотрено». Это в нашей-то деревне, где жили наши прапрапрадеды!

Бедная Вера

Терехово — место заколдованное, шутят местные. Но на самом деле не заколдованное, а просто красивое. Поэтому кто-нибудь время от времени пытается этой землей завладеть — Собянин не первый. Сначала глаз на Терехово положил Хрущев — съездил в Америку и решил открыть русский Диснейленд. Места лучше, чем Терехово, для этого, конечно, не нашел. Но потом то ли забыл, то ли забил. Только в 1990-х мэр Лужков и скульптор Церетели взялись построить здесь парк чудес. Первым «чудом» должно было стать исчезновение всех местных жителей.

— Как Лужков расселял? — поднимает кокетливо подведенную бровь Надежда Николаевна. — Помню, у теть Клавы в доме было прописано четыре семьи. И он каждой семье дал по квартире, представляете? Дал земельные участки, а еще компенсацию. Люди уехали и остались довольны.

Только парк тогда так и не построили — что-то снова пошло не так. Зато землю успели вывести из жилого фонда и отдать под строительство. Поэтому сейчас у нового мэра есть основания забрать землю для, так сказать, «государственных нужд».

— Если бы новые власти расселяли нас, как Лужков расселял, может быть, мы и сами бы уехали. Но власть у нас сегодня бандитская — ой, вы только это не пишите. И методы у такой власти соответствующие — ой, и это не пишите.

— Вот здесь жила бедная Вера, — останавливается у заросшего поля Ольга. — Муж у нее умер, и она осталась одна. Защитить ее было некому, и ее обманули.

— Она юридически неграмотная была, рынок и цены на квартиры не знала, вот и продала департаменту строительства землю за копейки, — вздыхает Надежда Николаевна. — А когда опомнилась, давай им звонить: «Я все верну, только не выгоняйте из деревни». На что ей ответили: «Кончено, вы можете вернуть деньги, но дом мы все равно снесем». И снесли. Она даже не успела никуда переехать. Несколько дней потом ходила, вещи из-под развалов собирала. Сейчас снимает где-то угол и ищет дешевую квартиру… Но я думаю, что не найдет. А если даже и найдет, денег ей все равно не хватит.

Вера не единственная, кого просто кинули. У Надежды Николаевны и Ольги дома вообще подожгли.

— Какая может быть после этого уверенность в завтрашнем дне? Когда в любой момент государство может выпнуть тебя из твоего дома, а если не уйдешь — поджечь! Какой после этого может быть патриотизм, когда у тебя нет никакой защиты от государства?!

Чувство родины

А еще в Терехове средь бела дня исчезают заборы. Вот снова приехал бульдозер и забор снес. Пять мужиков упрямо натягивают вокруг аккуратненького красного домика металлическую сетку — символ неприкосновенной собственности. Хотя в данной ситуации забор неприкосновенности не гарантирует. Бульдозер приедет и снова сетку снесет. Закон ему не указ — он как будто ездит сам по себе и сносит все, что пожелает. Остановить бульдозер не удавалось еще ни разу.

— Приехал однажды трактор, и 20 человек таджиков стали ломать забор, — рассказывают мне во дворе мужики. — При этом решения суда и прав никаких на это не было. Тут же вызвали милицию. Пока ждали ее, таджики успели забор снести и уехать. А милиция потом нам сказала: «Мы не знаем, кто это был, мы их не поймали». Такие дела.

— Я вот чего не понимаю, — говорит мужик с разорванной на локте рубахе. — Нас осталось всего-то 25 домов. Почему нас нужно выгонять? Почему я не могу на родной земле оставить пятачок для своей семьи? Я не знаю, как сыну сказать: «Парень, у тебя родину отымают». И потом, в деревне у нас образ жизни другой — мы не можем в квартирах жить. Хотя у многих здесь квартиры-то есть — люди на заводах заработали. Но тем не менее все стараются жить на земле, потому что земля — это свое. Это, знаете, как… Ты когда в дымке спать ложишься, особенно если выпьешь граммов 150, смотришь — туман садится в огороде… и мамку там видишь, как она с утра проверяет, че у нее там растет, а че не растет… Это же родное, это родина. Вот она у меня здесь начинается и здесь заканчивается. А мне говорят: «Пошел вон отсюда, голодранец, ты здесь никто». А куда я пойду?

Фотографии: Дарья Соловьева

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Авария в метро Авария в метро

Немецкий ретейлер Metro Сash & Carry сдает позиции и меняет форматы

Forbes
«Нет смысла ходить на работу, которая мучает»: карьерные советы главы Disney «Нет смысла ходить на работу, которая мучает»: карьерные советы главы Disney

Карьерные советы от Марины Жигаловой-Озкан

Forbes
Они записали убийство Они записали убийство

Квентин Тарантино, Брэд Питт и Леонардо ДиКаприо о главном фильме лета

Esquire
Вышли из моды: как Forever 21 оказалась на грани банкротства Вышли из моды: как Forever 21 оказалась на грани банкротства

Еще недавно Forever 21 был одним из самых заметных ретейлеров

Forbes
Леонид Гозман: Есть ли у евреев долг благодарности по отношению к сталинскому СССР? Леонид Гозман: Есть ли у евреев долг благодарности по отношению к сталинскому СССР?

Леонид Гозман: Есть ли у евреев долг благодарности по отношению к СССР?

СНОБ
Что произошло в мире моды за две недели Что произошло в мире моды за две недели

Теперь вы знаете, как выглядят самые дорогие кроссовки в мире

GQ
Думай как женщина Думай как женщина

Ирина Старшенбаум о мужчинах, съемках по любви и жизни на грани фантастики

Cosmopolitan
Премия «Оскар» обрадовала актрису меньше, чем треска Премия «Оскар» обрадовала актрису меньше, чем треска

Встреча с самой обаятельной и привлекательной, веселой, талантливой и светлой

StarHit
20 лет «Клану Сопрано»: рассказываем, как этот великий сериал изменил современное телевидение 20 лет «Клану Сопрано»: рассказываем, как этот великий сериал изменил современное телевидение

Чему сериалы научились у «Клана Сопрано», а в чем так и не смогли превзойти

Esquire
4 способа влюбиться в бекон: рецепты, которые точно зайдут (замена колбасе) 4 способа влюбиться в бекон: рецепты, которые точно зайдут (замена колбасе)

Осторожно — это слишком вкусные рецепты

Playboy
Как молодая мать в декрете создала бизнес с выручкой 2,5 млрд рублей в год Как молодая мать в декрете создала бизнес с выручкой 2,5 млрд рублей в год

Закрытый клуб распродаж детских товаров Mamsy начинался как семейный проект

Forbes
«Коммерсантъ» предупредил о возможном уходе Visa и MasterCard из России «Коммерсантъ» предупредил о возможном уходе Visa и MasterCard из России

Второе чтение поправок в закон «О национальной платежной системе»

Forbes
Лекарство от всех болезней или гибель цивилизации: чем обернется для человечества новый виток развития искусственного интеллекта Лекарство от всех болезней или гибель цивилизации: чем обернется для человечества новый виток развития искусственного интеллекта

Как искусственный интеллект изменит мир в ближайшем будущем

Forbes
Переписать Шекспира и быть смелее Переписать Шекспира и быть смелее

Встреча с главными музыкальными ньюсмейкерами лета-2019

StarHit
День Д День Д

Актриса Элизабет Дебики — о будущем Голливуда

Vogue
Григорий Служитель — о том, почему невозможно не влюбиться в Крит Григорий Служитель — о том, почему невозможно не влюбиться в Крит

Григорий Служитель объясняет, почему не устает возвращаться на Крит

РБК
В здоровом теле В здоровом теле

Звездный тренер о том, как помогала худеть Валерии

StarHit
Тест смартфона Unihertz Atom: крошечный защищенный смартфон для любителей приключений Тест смартфона Unihertz Atom: крошечный защищенный смартфон для любителей приключений

Unihertz Atom — защищенный смартфон с компактными размерами

CHIP
Что точно не стоит делать в баре? 7 самых популярных ошибок, которые всех бесят Что точно не стоит делать в баре? 7 самых популярных ошибок, которые всех бесят

Пожалуйста, не делай так в баре

Playboy
Медицинский гипермаркет дочери президента: Русская служба Би-би-си рассказала о бизнесе Марии Воронцовой Медицинский гипермаркет дочери президента: Русская служба Би-би-си рассказала о бизнесе Марии Воронцовой

Старшая дочь Путина оказалась совладелицей компании «Новая медицинская компания»

Forbes
Все смешалось в доме. Почему в парках строят музеи, а в опере гоняют скейтбордисты Все смешалось в доме. Почему в парках строят музеи, а в опере гоняют скейтбордисты

Главный тренд мировой архитектуры — mixed-use

Forbes
Том Холланд: почему нового Человека-паука полюбил весь мир Том Холланд: почему нового Человека-паука полюбил весь мир

В прокат вышел новый фильм о приключениях Человека-паука «Вдали от дома»

РБК
Остаться в живых Остаться в живых

Как себя вести, чтобы отдых на свежем воздухе не обернулся бедой

StarHit
Виктор Рыбин: «Дома меня ласково зовут: «Эй, иди сюда!» Виктор Рыбин: «Дома меня ласково зовут: «Эй, иди сюда!»

Солист группы «Дюна» о том, какие небылицы читает о себе в Интернете

StarHit
Кирилл Иванов (СБПЧ) — о Боге, политике и музыке, деле Голунова и о том, почему он никогда не переслушивает свои песни Кирилл Иванов (СБПЧ) — о Боге, политике и музыке, деле Голунова и о том, почему он никогда не переслушивает свои песни

В интервью Esquire лидер СБПЧ Кирилл Иванов рассуждает о семейных ценностях

Esquire
Трудности перевода: почему талантливый программист работает сторожем Трудности перевода: почему талантливый программист работает сторожем

Высшее образование в его нынешней форме стало анахронизмом

Forbes
6 образов Вуди Харрельсона, которые стоит повторить 6 образов Вуди Харрельсона, которые стоит повторить

Пришло время вспомнить, кто был одним из самых стильных мужчин в Голливуде

GQ
Уловка-210: почему так легко попасть в тюрьму за организацию преступного сообщества Уловка-210: почему так легко попасть в тюрьму за организацию преступного сообщества

Все чаще портреты бизнесменов сменяются их же фотографиями за решеткой

Forbes
12 финалисток «Девушки года Playboy 2019»: в конце останется только одна 12 финалисток «Девушки года Playboy 2019»: в конце останется только одна

Представляем ТОП-12 участниц конкурса «Девушка года Playboy 2019»

Playboy
Тони Старк против Питера Паркера: самые кассовые герои комиксов Тони Старк против Питера Паркера: самые кассовые герои комиксов

Кто из супергероев сорвал в кино самую большую кассу

РБК
Открыть в приложении