Глава из книги Гришковца «Театр отчаяния. Отчаянный театр»

EsquireКультура

Москва—Берлин

В мае 2018 года в издательстве «КоЛибри» выходит мемуарный роман Гришковца «Театр отчаяния. Отчаянный театр». Esquire публикует главу из книги, рассказывающую о первой поездке автора за рубеж.

Летом 1990 года писатель Евгений Гришковец сел в поезд Москва–Берлин, собираясь покинуть Россию навсегда. 23-летний молодой человек идеализировал заграницу, не догадываясь, что меньше чем через полгода разочаруется в идее эмиграции, вернется на родину в Кемерово и откроет театр «Ложа».

Поезд Москва–Берлин уходил с белорусского вокзала под марш «прощание славянки». Я его не слышал два с лишним года, со времени службы. Из динамиков на перроне полетели первые звуки, вагон вздрогнул, медленно-медленно двинулся на Запад, и мое сердце сжалось. Я понял, что прежде не чувствовал, какая гениальная и великая музыка этот марш. Я не слышал раньше, как много в нем грусти, печали и торжества прощания. Поезд сам по себе был как поезд, вагон как вагон. От тех, которыми я ездил из Кемерово, он отличался только новизной и чистотой. Все в вагоне было новенькое и блестящее. Проводницы выглядели нарядно и строго.                 

А вот пассажиры в большинстве оказались точно такими же или даже хуже тех, к которым я привык в поездах, идущих по Транссибирской магистрали. Все-таки я предполагал, что публика, едущая в Берлин или Варшаву, будет иная: церемонная, с кожаными чемоданами, напоминающая ту, что могла видеть гибель Анны Карениной. Но пассажиры поезда Москва–Берлин образца того лета в большинстве своем были военными Западной группы войск или их семьями. Пассажиры другой категории везли огромные сумки, набитые невесть чем. Они собирались доехать до Варшавы и сойти. По ним было видно, что они привыкли буквально жить в поездах.                  

Когда я заглянул в купе, в котором должен был ехать на верхней полке, там уже сидел дядька в голубоватой майке с лямками, синих застиранных трениках и тапочках-шлепанцах на босу ногу. Дядька был маленький, сухонький, испитой, с пушком светлых жиденьких волос на круглой голове и с прокуренными усами. На плече у него синела большая наколка танка. На крючке справа от двери висела военная форма с погонами прапорщика. В купе стоял сильный запах ног.

Еще до того как поезд тронулся, мы познакомились. Звали его Николай Витальевич, но он сразу предложил обращаться к нему просто Виталич. Возвращался он на службу в свой полк под Берлин из Вологодской области после отпуска. Как только он заговорил, к запаху ног добавился дух перегара. По словам Виталича, он пил уже две недели и намерен был пить до Бреста, до польской границы.

– Дальше не смогу, – сказал он. – Дальше – чужая земля. Ответственность большая. Честь мундира.

Когда поезд тронулся, две полки в нашем купе остались не заняты. Этому Виталич обрадовался, спросил у меня, служил ли я в вооруженных силах, и, узнав, что я имел военный опыт, сразу предложил мне выпить. У него с собой было что и с чем. Он достал свой чемодан и, прежде чем отпереть его, закрыл дверь в купе.

Этому я решительно воспротивился и дверь открыл. Я не в силах был оставаться с ногами Виталича в закрытом пространстве. Это он понял.

– Ты, наверное, давно отслужил, – сказал он сочувственно, – отвык уже...

Выпивать я отказался вежливо, но твердо. Он тяжело вздохнул и убрал чемодан под полку. 

– Да... Точно, давно отслужил. И точно не в танковых войсках, – печально сказал Виталич. – Подождем других соседей. Может, будут...

В это время в купе заглянул молодой офицер в пограничной форме, поздоровался и пригласил войти двух молодых людей. Одного высокого блондина, другого маленького, рыжего и кудрявого. Они были необычно одеты и с большими рюкзаками.

– Это ваши попутчики, – сказал он нам. – Они англичане, едут до Берлина. По-русски не говорят. Гудбай, – сказал он англичанам и ушел.

Парни поздоровались и стали устраиваться на своих полках, перебрасываясь между собой фразами, которые я, к своему удивлению, понимал. 

Последние три с половиной школьных года я проучился в школе No21. Это была первая и единственная школа в городе Кемерово с «английским уклоном». То есть с усиленным изучением английского языка. Она не была привилегированной и престижной, когда я в ней учился. Не успела еще стать. Усиленное изучение английского языка в Кемерово казалось в то время чем-то сложным и непрактичным. Зачем мог понадобиться английский язык в Кемерово, никому не было понятно. Просто школа сама по себе была хорошая. Вот родители и добились моего в нее перевода.

Когда я пришел в двадцать первую школу, мои одноклассники уже учились по особой программе пять лет. А в той школе, из которой я пришел, вообще не было учителей иностранных языков и уроки проводила учительница географии. Мне пришлось очень тяжко в «английской» школе. Родители нанимали мне репетитора. Я целый год света белого не видел, а только зубрил английский. Это было вдвойне обидно, потому что я был уверен, что читать английских авторов в подлиннике я не стану, а поговорить по-английски вне стен школы мне не придется. Спасибо родителям за то, что они затолкали меня в ту школу. 

До встречи с двумя молодыми англичанами мне не приходилось общаться с людьми, которые говорили бы по-английски между собой, и не по заданию учителя. Мне, когда я мучительно учил английский, всегда интересно было узнать, применим ли этот язык на практике, работает ли он? Оказалось, что он был применим. Это меня и удивило. Услыхав, что пришедшие к нам в купе парни говорят на непонятном языке, Виталич встал с места и, кряхтя, приопустил окно. 

– Англичане... – сам себе сказал он, – они к нашему духу непривычные.
Английские попутчики очень обрадовались тому, что я их понимаю и могу говорить. Я, конечно, понимал далеко не все. Я не мог себе представить, что настоящие англичане так бегло и неразборчиво говорят. Уверен, что наша учительница по английскому языку и тем более завуч невысоко оценили бы произношение тех ребят, но смогли бы его исправить за полгода, если бы те усердно занимались и ходили на дополнительные занятия.

Высокого звали Мюррей, а рыжего Джон. Они ехали поездом из Пекина. Им хотелось доехать до Лондона обязательно по железной дороге. Даже Ла-Манш они хотели пересечь на железнодорожном пароме. Тоннеля под этим проливом тогда еще не было. Они долго пробыли в Китае по каким-то миссионерским церковным делам, это я не очень хорошо понял.

Мы много говорили. Они впервые путешествовали по России. Им было интересно. И хоть Мюррей и Джон уже успели проехать полстраны по Транссибирской магистрали, но видели они только вокзалы, мрачные пригороды и много-много деревьев в окне поезда. Поговорить же им ни с кем не удавалось. Я был первым их русским попутчиком, который как-то говорил по-английски.

А они были первыми в моей жизни людьми из-за границы, из иного мира, из мира, откуда привозили пластинки и где жили любимейшие музыканты. Из мира, который был только в фантазиях.

Я, конечно же, стал расспрашивать тех ребят про свои любимые группы, при виде которых я, наверное, упал бы в обморок. Мне интересно было, ходили ли они на концерты «Пинк Флойд» или «Куин», слушали ли они «Генезис» или «Ес»... Парни переглядывались, пожимали плечами и говорили, что они, конечно, знают названия, но все эти группы для них были старые. Их слушали их отцы. Сами же они называли кучу исполнителей, которых любили. Я не слышал ни об одном. Ни одно название не было знакомым.

Попытка поговорить о литературе моментально провалилась, потому что ребята совсем ничего не читали ни из великой русской литературы, ни из английской. Про театр они сообщили, что ни разу ни в одном не были, а про пантомиму сказали, что впервые о ней слышат.

Меня это здорово озадачило. Ребята выглядели как образованные люди, современные и умные. Они были ни много, ни мало британцами! Я не мог себе представить, что англичане не любят «Пинк Флойд» или «Лед Зеппелин». Творчества в жизни моих попутчиков не было нисколько вообще. Они про него даже не помышляли. Хотя со мной общались очень приятно, остроумно, доброжелательно. Но Шекспира, Свифта, Диккенса или Теккерея не читали и, услышав их великие имена, скривились и замахали руками, как наши школьники, услыхав имена Грибоедова, Некрасова, Пришвина или Короленко.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Краткая история советского спортивного стиля, часть первая (1920–1960-е) Краткая история советского спортивного стиля, часть первая (1920–1960-е)

У СССР со спортом и физкультурой всегда были особые отношения

Esquire
5 фактов о показе Philipp Plein в Каннах 5 фактов о показе Philipp Plein в Каннах

Все самое важное, что нужно знать о показе бунтаря Филиппа Пляйна

Vogue
Эдуард Веркин: Общественное устройство грядущего — не хлеб фантастической литературы Эдуард Веркин: Общественное устройство грядущего — не хлеб фантастической литературы

Писатель Эдуард Веркин — о том, что будет волновать человечество в будущем

СНОБ
Донные мины: самое опасное морское оружие Донные мины: самое опасное морское оружие

Едва появившись на флоте, мины потеснили артиллерию

Популярная механика
Иметь или быть? Иметь или быть?

Как современное общество стало материалистическим

kiozk originals
Книга недели: «О чём думают растения» Книга недели: «О чём думают растения»

О книге «О чем думают растения. Постигая устройство природы»

Популярная механика
Сколько должен длиться секс? Сколько должен длиться секс?

Сколько должен длиться нормальный половой акт, чтобы не было мучительно стыдно

Maxim
Концы в воду Концы в воду

Квартира на озере Комо, которую дизайнер Массимо Мольтрасио оформил сам для себя

AD
Каково это – быть мэром Москвы Каково это – быть мэром Москвы

Размышления московского градоначальника Сергея Собянина

Esquire
Как подготовиться к серфингу в городе Как подготовиться к серфингу в городе

Как подготовиться к первым урокам серфинга

Esquire
Трудно быть принцем Трудно быть принцем

Принц Гарри — отнюдь не хрестоматийный принц из сказки

The Rake
Прирожденные лидеры: 10 самых влиятельных директоров в мире по версии Forbes Прирожденные лидеры: 10 самых влиятельных директоров в мире по версии Forbes

В рейтинге самых влиятельных людей половина — руководители крупных корпораций

Forbes
Главные вечеринки ПМЭФ 24 мая: бои, рок-концерты и вечеринки банков Главные вечеринки ПМЭФ 24 мая: бои, рок-концерты и вечеринки банков

Ключевые вечеринки традиционно проводятся в первый день Петербургского форума

Forbes
Opel Antara: наследство GM Opel Antara: наследство GM

Настало время разбираться с оставленным нам наследством General Motors

АвтоМир
Длинные руки «Буяна» Длинные руки «Буяна»

В 2015 году мы узнали, что наносить ракетные удары можно из Каспийского моря

Популярная механика
Номер люкс Номер люкс

Vogue вместе с McKinsey & Company изучили привычки русских модниц

Vogue
Работники физического труда умирают раньше Работники физического труда умирают раньше

Интенсивные физические нагрузки на работе сокращают жизнь

Популярная механика
Пермские боги Пермские боги

Деревянные ангелы и апостолы из коллекции Пермской художественной галереи

Seasons of life
Приемный сын Вуди Аллена выступил в защиту отца Приемный сын Вуди Аллена выступил в защиту отца

Приемный сын Вуди Аллена выступил в защиту отца, обвиняемого в педофилии

Esquire
Совсем поехали. Каршеринг в России набирает обороты Совсем поехали. Каршеринг в России набирает обороты

Каршеринг в России развивается активнее, чем где бы то ни было в мире

Forbes
Умная плесень, или как на самом деле выглядят инопланетяне? Умная плесень, или как на самом деле выглядят инопланетяне?

Как будут выглядеть пришельцы из космоса

Популярная механика
Соболев против Славы КПСС: история вражды Соболев против Славы КПСС: история вражды

Давненько мы не слышали ничего от Гнойного

Cosmopolitan
Обязательная программа: что нельзя пропустить на Bosco Fresh Fest Обязательная программа: что нельзя пропустить на Bosco Fresh Fest

Bosco Fresh Fest 18 возвращается в Москву

Cosmopolitan
Путь к сердцу женщины: 4 рецепта идеального романтического ужина Путь к сердцу женщины: 4 рецепта идеального романтического ужина

Сытая женщина больше настроена на романтический лад, чем голодная

Playboy
“Донбасс” Сергея Лозницы. О чем фильм, победивший в Каннах “Донбасс” Сергея Лозницы. О чем фильм, победивший в Каннах

Рассказываем, как устроен фильм “Донбасс”

Esquire
«О красоте»: отрывок из раннего романа британской писательницы Зэди Смит «О красоте»: отрывок из раннего романа британской писательницы Зэди Смит

Издана книга Зэди Смит «Время свинга» на русском языке

Esquire
Столичный бенчмарк Столичный бенчмарк

Резиденции Noble Row в Хилковом переулке в Москве

Robb Report
Корея без Путина: чем закончится встреча лидеров КНДР и США Корея без Путина: чем закончится встреча лидеров КНДР и США

Северная Корея боится утратить независимость, отказавшись от ядерного оружия

Forbes
Можно ли возродить динозавров? Можно ли возродить динозавров?

Смогут ли люди когда-нибудь погулять по парку хоть какого-нибудь периода?

Популярная механика
49 вопросов, которые укрепят ваши отношения 49 вопросов, которые укрепят ваши отношения

Как повторить прекрасные мгновения с партнером

Psychologies
Открыть в приложении