Кайл Чайка: В поисках минимализма
В книге «В поисках минимализма: Стремление к меньшему в живописи, архитектуре и музыке» (выходит в издательстве «Альпина Паблишер») культурный обозреватель Кайл Чайка рассуждает о возникновении этого культурного течения, объясняет, в чем заключаются причины нашего стремления избавиться от лишнего, и почему сейчас минимализм приобрел особую популярность. «Сноб» публикует одну из глав.
По всему миру, словно грибы, вырастают жилые дома особого вида. Они распространяются как метастазы. Это не совсем лофты, хотя в рекламе их часто называют именно так, и таунхаусами их тоже не назовешь. Для них больше подходит сокращенное название «кондо», так как это слово возникло недавно, не связано ни с какими географическими реалиями, а значит, для него характерна вполне соответствующая данной ситуации пустота. Такие дома, по сути, просто поставленные одна на другую коробки. Кажется, девелоперов волнует не структура здания, а просто его объем. На определенном куске земли надо разместить как можно больше коробок, чтобы потом сдать их в аренду или продать и получить максимальную прибыль. Фасады делаются из материалов, которых в природе не найдешь. Вместо нескольких ровных рядов прямоугольных окон здесь делают стеклянные стены от пола до потолка. Их приходится наглухо занавешивать, чтобы защититься от солнечного света днем и сохранить хоть какое-то подобие уединения с наступлением темноты. Когда в Бруклине напротив моего дома возвели такое здание (странную кирпичную структуру с громоздкой пристройкой, нависшей над моей спальней), то сначала стеклянные стены оставались темными, словно закрытые глаза. Затем какому-то предприимчивому риелтору пришло в голову обставить один этаж так, будто там кто-то живет. Каждый вечер, проходя мимо, я смотрел на картинку, готовую для выкладывания в Instagram (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), — белая кровать, белая прикроватная тумбочка, белый стол, белые кухонные шкафы, — и пытался понять, привлечет ли будущих жильцов столь радикальная обнаженность их личной жизни. Жителям многолюдного города должна быть приятна мысль о светлом и просторном месте обитания, но все же обычно считается, что в доме мы можем отгородиться от остального мира и сохранить личное пространство. Здесь же, напротив, все примитивные составляющие типичного «креативного» бруклинского существования были выставлены напоказ. Одноцветная композиция демонстрировала, насколько искусственной и шаблонной может быть такая жизнь: как будто, купив недвижимость, человек обязан играть определенную роль и выставляться на всеобщее обозрение так, словно его поместили в фотографию с пустым фоном.
Этот тренд, использующий скупые изобразительные средства, стал синонимом минимализма. Его суть — жизнь в окружении как можно меньшего количества вещей, отказ от связей с окружающим миром. Визуальная пустота притягивает нас ощущением свободы, она избавляет от опасности погрязнуть в вещах: пространство этого не позволит. Оно всегда подобно пустому холсту. Правда, при виде такой квартиры возникает вопрос: каким образом столь радикальный стиль, совершенно не похожий на привычный нам образ дома, стал популярен в самых разных городах и весях? Мне было неприятно ловить себя на том, что я подглядываю за чужой жизнью, но, надо признать, выставленная напоказ квартира смотрелась хорошо.
Предшественницей этих «аквариумов» можно назвать большую стеклянную коробку, которая стоит на плоском склоне заросшего травой холма в Нью-Канаане. Это укромный городок в штате Коннектикут, жители которого ездят в Нью-Йорк на свои высокооплачиваемые работы. Коробка, о которой идет речь, — это просторный дом 17 метров длиной и 10 метров шириной. Все четыре его прямоугольные стены сделаны из прозрачного стекла, вставленного в темные стальные рамы, на их фоне непрозрачные пол и крыша словно парят над землей. Сквозь стены видны деревья. Внутреннее пространство дома не разделено перегородками, единственное непрозрачное исключение здесь — сложенный из красного кирпича объемный цилиндр, расположенный справа от входа. По всему пространству стеклянной коробки аккуратно, словно в гостиной кукольного домика, расставлены низкие кресла из кожи и стали, кушетка, письменный стол, кровать — единственные признаки человеческого присутствия.
Создатель и владелец этого здания, американский архитектор Филип Джонсон, называл его Стеклянным домом. Он был построен в 1949 году, но выглядит так, будто его спроектировали вчера. Дом Джонсона произвел революцию задолго до появления неотличимых друг от друга кондоминиумов, и уже одно его странное название подчеркивало, что это первая в своем роде постройка. Стеклянный дом помог Джонсону распространить в Америке столь близкую ему новую эстетику ХХ века. Ее принципы — полная пустота и полная прозрачность.