И себе, и людям
Инклюзивный театр, мерч из вторсырья, котоковоркинг и керамика, сделанная незрячими: разбираемся, что такое социальное предпринимательство в России и как оно меняет пространство вокруг нас прямо сейчас.
Еще недавно словосочетание «социальное предпринимательство» звучало в нашей стране как заклинание на арамейском языке. Инклюзивные кафе и спектакли, вещи, созданные людьми с ограниченными возможностями, – все это существовало на уровне частной инициативы. Из нее-то и вырос сегодняшний соцбизнес как важное общественное явление. Оказалось, что помощь, забота и эмпатия могут стать еще и составляющими успешной бизнес-модели. Да и сам успех измеряется не только финансовыми показателями, но и базовыми человеческими ценностями.
В 2012 году в сфере социального предпринимательства в России работали от силы пять компаний. Они существовали благодаря льготным займам фонда региональных социальных программ «Наше будущее» – первой организации, занявшейся развитием соцбизнеса. Прошло меньше 10 лет – и ситуация кардинально поменялась. В реестре социальных предпринимателей уже больше 3 тысяч имен, а география охватывает всю страну: лишь четверть проектов сегодня приходится на столицу. Соцбизнес по-русски – это и бионические протезы, дающие людям с инвалидностью суперсилу (проект «Моторика» Ильи Чеха), и украшения, сделанные молодыми людьми, пострадавшими от насилия (JewelGirls Вероники Антимоник), и деревянные пазлы, развивающие память у пожилых (томская фабрика «Мирабилис» Елены Аксютиной), и туристические поездки со смыслом для поддержки малых регионов («Альтуризм» Екатерины Затуливетер). У него много лиц – и это радует.
За счет чего живет социальный бизнес? Раньше предпринимателям помогали льготные займы упомянутого фонда «Наше будущее». Сейчас схем финансирования больше: это могут быть «умные» гранты от крупных инвесторов, которые смотрят на отдачу KPI, а также венчурные инвестиции (вложения в молодые инновационные компании) или частные вклады за долю в бизнесе. На сегодняшний день для социальных предпринимателей нет никаких налоговых послаблений, преференций и дотаций. Их дает некоммерческая деятельность в социально значимых сферах, поэтому большинство компаний регистрируются как фонды с гибридной формой финансирования. Но уже через 2-3 года все может поменяться, уверена Екатерина Халецкая, один из главных экспертов по теме и руководитель компании Impact Hub, помогающей соцбизнесу встать на ноги. В 2019-м был принят закон, закрепляющий социальное предпринимательство как вид коммерческой деятельности в сфере малого и среднего бизнеса, и при Госдуме появились рабочие группы, активно планирующие форму его поддержки – денежными субсидиями, софинансированием и так далее. Это дает надежду на то, что ситуация изменится в лучшую сторону. «К социальному предпринимательству приходят по-разному, – объясняет Халецкая. – Одни пытаются решить проблему, с которой столкнулись сами, – например, семья с особенным ребенком. Другие оказывают кому-то помощь и начинают всерьез интересоваться вопросом. Третьи загораются самой идеей социально значимых коммерческих проектов». Impact Hub – международная ассоциация. Екатерина и ее единомышленник и основали российское отделение семь лет назад. Сейчас подобных компаний уже несколько: центр содействия инновациям в обществе «СОЛь», «Технологии возможностей» (проекты на стыке бизнеса и науки), детский хаб «Навстречу переменам», проект «Мастера», помогающий креативным предпринимателям. «В отличие от других сфер, в нашей исключительную роль играет мотивация, – говорит Халецкая. – Те, кто занимается социальным предпринимательством, гораздо реже выгорают». Важную роль в масштабировании соцбизнеса играет доходность. «Чем больше на рынке успешных компаний, тем больший интерес к этой сфере проявляют инвесторы самого разного уровня – от частных инициатив до крупных корпораций вроде «Росатома» или «Билайна», – объясняет коллега Халецкой Анастасия Гулявина, сооснователь Impact Hub и один из экспертов Impact Investing Club, объединяющего потенциальных « доноров». В качестве примера привлекательного с точки зрения инвестиций регионального проекта Анастасия приводит экоотель, появившийся на развалинах бывшей турбазы в деревне Голубино Архангельской области и дающий возможность заработать местным жителям. Или невероятный по силе эмоциональной отдачи проект «Путешествия мечты» Светланы Нигматуллиной из Калининградской области. Оказавшись в инвалидном кресле, Нигматуллина не опустила руки, выучила итальянский, объехала полмира, а затем получила диплом гида и едва ли не единственная в стране проводит инклюзивные туры.