Сети раздора: чего мы ждем от психологов в интернете?
Выбирая психолога, мы внимательно изучаем его странички в соцсетях. Кому-то важно, чтобы специалист был близким по духу. Кто-то ищет профессионала, который не говорит о личном вообще. О том, можно ли угодить всем одновременно, рассуждают сами специалисты.
Пытаясь выбрать подходящего специалиста, мы часто обращаем внимание на то, как он позиционирует себя в соцсетях. Кого-то привлекают психологи, которые откровенно и с радостью рассказывают о своей жизни. А кто-то, наоборот, таких остерегается, предпочитая работать с терапевтом, который не ведет ни Instagram (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), ни Facebook (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена).
В группах клиентов, пострадавших от недобросовестных специалистов, часто спорят о том, есть ли у психолога (который, собственно, такой же человек, как и все мы) право делиться в соцсетях фотографиями семьи, рецептом любимого пирога или новой песней любимого артиста. Мы решили узнать, что думают об этом наши эксперты — психолог Анастасия Долганова и специалист по ориентированной на решение краткосрочной терапии, психолог Анна Резникова.
Свет в окошке
Почему мы зачастую смотрим на психолога как на небожителя? Возможно, это просто часть процесса развития науки: несколько веков назад врача, умеющего срастить кости или вырвать зуб, считали волшебником. И даже слегка побаивались. Сегодня мы, с одной стороны, меньше удивляемся чудесам медицины, с другой — всецело доверяем себя специалистам, считая, что они в ответе за наше благополучие.
«От восприятия психотерапевта как злого или доброго мага мы пришли к восприятию психотерапевта как колосса, идеала, на который можно опереть собственную хрупкую жизнь, — поясняет Анастасия Долганова. — Клиентская потребность в этом так же велика, как и неспособность психологов и психотерапевтов этим желаниям соответствовать...
Вне профессии есть целая мифология о том, каким должен и не должен быть психотерапевт и как специалист, и как человек. Например: ему можно сказать все, и он все примет, потому что он терапевт. Он не должен злиться на меня, не должен быть грубым, ему не может быть скучно со мной. Он не должен рассказывать о себе, не должен толстеть, болеть или разводиться. Он не может уйти в отпуск, если мне плохо. Он не может быть против того, что я беру консультацию у другого специалиста. Ему должны нравиться все мои чувства и решения — и так далее».
Иногда нас разочаровывают в психологе совсем уж неожиданные вещи — причем далеко не все они относятся, собственно, к работе. К примеру, клиентка отказывается от работы с терапевтом, потому что он «неспортивный», а клиент после трех сессий прерывает встречи, потому что в кабинете специалиста не идеальный порядок. У каждого есть право на свои представления о прекрасном, но и специалист не всегда может предсказать, что именно станет триггером для клиента. И пораниться в этой ситуации могут оба, причем весьма серьезно.
Но и с очарованием тоже стоит обходиться крайне осторожно. Бывает, что пользователи соцсетей так очаровываются фотографиями психолога на мотопробеге, в компании любимой бабушки или котов, что хотят попасть к нему и только к нему. О чем сигнализирует психологу такой подход клиента?
«Если клиент выбирает терапевта, исходя из того, что тот все-таки пишет о своей личной жизни, об этом хорошо бы поговорить на сессии. Обычно за таким подходом скрывается много фантазий и даже боли клиента, которые можно обсудить», — считает Анна Резникова.
Анастасия Долганова напоминает: «Наверное, одна из самых малоосознанных как самими психологами, так и их клиентами идей состоит в том, что психотерапия — это вообще-то в первую очередь работа. Это не идеальная жизнь и не идеальные люди. Это сложный труд, и романтический или демонический ореол ему только мешает».
Знать или не знать — вот в чем вопрос!
Некоторые потенциальные клиенты оценивают специалиста именно с точки зрения того, насколько откровенен он в интернете. Что за чувства испытывает тот, кто принципиально ничего не хочет знать о специалисте как о человеке и выбирает психолога по принципу «если нет в Facebook (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) — значит, точно хороший профессионал»?
«Я ничего не хочу о тебе знать» означает «Я хочу, чтобы ты был идеалом», — объясняет Анастасия Долганова. — Даже психоаналитики, для которых отсутствие самораскрытия долгое время было существенной частью профессиональной техники, теперь не относятся к этому принципу категорично. Психически и психологически здоровый человек способен выносить рядом с собой другого, не идеализируя его, — и это часть роста и развития, задач, которые будет преследовать любая глубокая психотерапия».
Работа — это только часть личности. За плечами любого специалиста — преодоления и переживания, ошибки и победы, боль и радость. Он и правда может любить дурацкие комедии, валяние из войлока и подледную рыбалку. И писать об этом — тоже может. Так стоит ли подписываться на обновления своего терапевта? Решение, как обычно, за нами.