Нужна ли России общественная дискуссия о Сталине
По мере неспешного приближения к полуторавековой дате появления на свет «вождя всех времен и народов» его образ все больше сливается в сознании соотечественников с образом новогоднего Деда Мороза
Два раза в год это имя — то ярче, то бледнее — непременно проступает на поверхности общественного бытия. Ну, и общественного сознания, само собой — уж такого, какое есть, другого, извините, не завезли.
Даты смерти некоторых исторических персон запоминаются гораздо лучше и крепче, чем даты их рождения. Вот и об этом персонаже существенно чаще вспоминают 5 марта каждого года, то есть в годовщины того дня, когда он завершил свое физическое существование.
Официальную дату его рождения, которая, как, кстати, и дата смерти, не совпадает, как известно, с реальной, которую и подавно никто, кроме узких специалистов, не может вспомнить, помнят немногие.
Я, конечно, помню. Хотя бы потому, что краешком детской памяти застал густой след той искрящейся и дымной кометы, которая промчалась в непосредственной близости от моего отчего дома 21 декабря 1949 года, когда «все прогрессивное человечество» в едином порыве праздновало 70-летие «Великого вождя».
Само событие я помнить не могу — был слишком мал. Но след его, повторяю, длился долго, чуть ли не до достопамятного ХХ съезда.
Во всяком случае в Музее подарков Сталину я успел побывать. С мамой, естественно.
Чего там только не было! Как все это волновало нежный ум! И присланное из Китая рисовое зернышко с вырезанным на нем поздравительным текстом, который можно было рассмотреть лишь с помощью большого увеличительного стекла, и присланный еще откуда-то макет Московского Кремля, выполненный то ли из шоколада, то ли из сахара, и ковер с понятно чьим портретом, вытканный безруким таджикским колхозником посредством, естественно, ног. И еще бог знает что.