Смысл жизни
Я — Гном. Понял? Гном! А ты — дылда. Это по-твоему ты человек, а по-моему — переросток. Тупой, слабый, трусливый переросток. Въехал? И что с того, что ты выше меня на полторы головы? Не-не, ты не отводи глазки, ты на меня смотри, вот сюда. Да, у меня есть автомат. Ваш, между прочим, автомат. Вы его придумали, а мы не смогли, мы с топорами к вам пришли и ваши автоматы забрали. Вот так просто взяли и забрали. Автоматы забрали, пулемёты, машины — всё, что захотели, то и забрали. Могли вообще всё забрать, только нам не нужно много. Гномы не дылды, чтобы себя разным барахлом заваливать, нужным и ненужным. Больше, конечно, ненужным.
Да не дёргайся ты, не стану я тебя убивать. И калечить не стану. Пожалуйста, чего там. Только ведь глупость спускать нельзя, особенно дылдам. Ты меня почему толкнул? Что-что? Начал, так говори! Я сказал — говори! Не заметил? То есть маленький я , крохотный. Такой, что ты меня просто не увидел? Так, да? Нет, не дёргайся, просто отвечай — так?
Я с тобой нормально разговариваю. Если бы мои приятели из бригады увидели — обхохотались. А я разговариваю, другой бы уже врезал по этим самым… Вот так, да, только сильнее. Я же маленький, низкорослый, мне удобно бить таких длинных, как ты, именно сюда. Как вы называете это? Причинное место? Вы по-всякому называете.
Не скули. Я говорю — не скули, а то ещё получишь. Теперь в рожу свою бледную и босую. Мне теперь удобно в харю тебе прикладом двинуть. Ты же хлипкий… Вы все — хлипкие, легонько двину — зубы посыпятся, нос въедет в череп… Да и сам череп разлетится на осколки. Потому что ты — дылда!
В глаза мне смотри, в глаза!
Так почему ты меня толкнул? Спешил? А сейчас чего не спешишь? Стоишь тут на коленях, ноешь и за причинное место держишься? А ? Не слышу! Со мной разговариваешь?
Ну не балбес? Совсем дурак. Это метро, понимаешь? Это — ниже поверхности. Значит, мы тут главные! Мы вообще везде главные, а тут — особенно. Вон, остальные ваши вдоль стеночек идут, смотрят, чтобы… А ты лучше остальных? Что-что? Лучше? Хуже? Да вы все — пустая порода. Примесь.
Я когда узнал, что мы одного с вами корня, — не поверил. И приятели-соратники не поверили. Пошли к Головастому, а тот подтвердил. Да, говорит, проверили. Сами дылды и проверили. Оплодотворили, значит, нашим семенем свою бабу.
Честно — я бы этих учёных всех грохнул. Ну не родственники мы с вами, не родственники. Или ты по-другому считаешь, дылда? Родственники? Да? Нет? А почему ты не хочешь со мной родственником быть? Брезгуешь? Высокий слишком для этого? Можешь меня толкать, когда вздумается, как своего брата?
Ещё получи! И ещё!
Ладно, мне некогда тебя учить. Вот я — тороплюсь. А с тобой ваши поработают, из вспомогателей. Вы его не сильно, человечки. Он уже своё огрёб. Так, добавьте и выкиньте наверх, пусть пешком ходит, нечего ему место в метро занимать. Дураков нужно учить, поняли?
Вроде поняли.
На что дылды бестолковые, а во вспомогатели так вообще безмозглые идут. И ведь гордятся, идиоты. Повязку нацепят, усы разрешённые отрастят… но услужливые. Я вообще мог бы этого дылду не трогать, пальцем указал бы на него вспомогателям, они бы его и отполировали. Потому что я приказал, господин младший десятник особой бригады. Да.
Это внизу, у нас, я был кем? Считай, никем я был. Рубильщиком я был. Кайлом махал, породу дробил. Год дробил, два дробил. Пятьдесят лет дробил, если по-дылдовскому считать. Ну и что, что живём мы долго? Пятьдесят дет — это пятьдесят лет. Надоело мне это кайло, сил нет никаких.
Но ведь ничего не скажешь — отец мой в соседнем забое рубит, братья, опять же. Дед бы тоже рубил с прадедом, только погибли они безвременно. Прадеда породой завалило, не повезло. Дед без вести пропал. В нижних ярусах сгинул, как не бывало.
Я что — лучше остальных?
Наше предназначение такое, говорил отец. Во славу рода и на благо Клана. Если хорошо работать, то рано или поздно можно в заханырку золота и камешков столько отложить, что и на женитьбу хватит, и на бригадирство какое-никакое… Можно. Рано или поздно. Только вот отцу удалось на женитьбу собрать. И всё. И то — Клан выручил, а то никто отцу бы дочь в жёны не отдал. Спасибо Клану, помогает. Ты ему три четверти выработки отдаёшь всю жизнь, а он тебе — помощь, чтобы, значит, род не прервался.
Отец один сколько бы наработал? А вместе с сыновьями, со мной и тремя моими братьями — во сколько раз больше? В пять раз больше. Прямая выгода Клану и Клановщикам. И за каждого рождённого ребёнка немного в заханырку отцовскую подбрасывают.
Я не осуждаю, чего там. Времена тяжёлые, чтобы новую жилу найти, нужно ещё как вывернуться! Поговаривать стали, что слишком много нас. И жрём много, и жить становится тесно, а жилы ушли. Или уходят. Тут либо перестать помощь оказывать на женитьбу да за детей, либо к делу этих деток пристроить, чтобы, значит, сами заханырки наполняли.
А куда идти?
Можно вниз, только никто толком не знает, что там внизу, на нижних уровнях. Огонь там, или вода, или кто живой. Дед мой, опять же… И не только он. Их, рассказывали, сотен с пять туда пошло, новый рудник закладывать, да никто вроде как не вернулся. Дед мой точно, а остальные — не знаю. Не любят у нас Клановщики, когда кто-нибудь с расспросами лезет. Рубильщик какой-нибудь, черпальщик или вообще чистильщик вопросы задавать начинает — так его на место ставят свои же.
Мы и не спрашивали.
Так что, если бы Клан даже и предложил вниз идти, кто бы согласился? Мы гномы свободные. Нас просто так заставить нельзя, против старинных установлений это. Только, значит, доброй волей.
Вот.
А раз доброй волей никто вниз не хочет, так, значит, можно вверх. Дылд прижать.
А что? Хватит им халявно наше тянуть. Наше, а чьё ещё? Руды всякие — наши? Каждому нормальному гному понятно: раз мы живём внизу, возле жил, то и жилы эти наши. И нефть наша, и газ. И нечего им просто так всё это добро качать.
Так ведь если бы просто так качали и тянули, так они же этим добром торговали! Прикинь! То есть наше без спросу берут, своим дылдам, которым с местом жительства не повезло, продают, а мы с этого что получаем? А ничего, понял? Ничего не получаем.
И это ещё не всё.
Когда они руду выбрали — пустота получается, валится порода, проседает. Воды подземные меняют направление, заливают не то что наши жилые норы, а даже и в Чертоги, бывает, льются. Мой прадед, может быть, из-за дылд под камнепад и попал. Так что, получается, у меня к ним есть счёты.
Да у нас у всех есть.
Так что, когда мне предложили по-тихому идти наверх, чтобы дылд вздрючить, я согласился. Сразу согласился, даже не советовался ни с кем. Ни отцу не сказал, ни братьям. Мне бригадир и не велел — чего народ беспокоить?
Пусть живут, работают, а такие, как я , значит, наверх пойдут. Не струсишь ведь? — спросил. А чего трусить? Мне как сказали, сколько я заработать смогу да на каких условиях заханырку мою Клан содержать будет, так я сразу и согласился. Боишься — не боишься, а жениться-то надо? Правильно я говорю? А с выработки в забое я ещё лет триста буду только на женитьбу собирать.
Так что — вперёд и вверх!
Я поначалу дёргался немного. Всё ж таки слышал про технику у дылд, видел, как они взрывают породу под землёй, по молодости лазил в шахты, на эти, как их… комбайны глянуть. Если они все это против нас пустят, прикидывал… У меня топор и кольчуга. Ну ещё кинжал, но это так, детское.
Против комбайна не попрёшь, он, когда этими своими крючьями гребёт и породу грызёт, так и не подступишься. Думал, что погибнуть могу, толком и не пожив, — сто двадцать, разве ж это возраст? И приятели сомневались… не-не, не так чтобы сильно сомневались, но поговаривали, что, мол, неохота погибать, а если что не так…
Так все получилось. Так. И знаешь, почему?
Дылды все своё самое важное и ценное под землёй прятали. Так надёжнее им казалось. Прикинь? Нарыли, бетоном залили, железом укрепили, всяких своих штук технических насовали. Они нападения сверху ждали, от своих… Это вообще дурость, со своими воевать, это как если бы у нас клан на клан пошёл или род на род — невозможно. Гном один на один — понятно, всякое бывает, но чтобы войну против своих…
А они готовились. Ждали, кто первый ударит. Вот и дождались.
Мы снизу полезли. Моя бригада прямо в Столицу вошла. И было нас в бригаде в тот день пять тысяч, а город — взяли. Восемь миллионов дылд, дылдиц и дылдёнков. Потому что Головастые наши всё правильно прикинули. Вначале дёрнули их шахты, в которых ракеты стояли… ну ракеты, такие… длинные. Наши когда туда влетели да захватили всех, кто там в шахте сидел, так в Столицу сообщение пошло. Их правительство — прятаться в эти… в бункеры подземные… А там уж мы их и приняли.
Вот так — бац, и всё. За два дня всё и закончилось. Почти всё. Президент рисковать не стал, жить хочется, ясное дело, и правительство с военными тоже, если мы какие ракеты не захватили, то и что? Дылды могут врезать по своим же шахтам, а мы… Наши Головастые их умников заставили ракеты приготовить, чтобы по Столице. Мы в любой момент можем под землю уйти, нас и не найдёшь… Не найдёшь, чего там! За тысячи лет они нас не нашли, а тут, значит, найдут? Да и если найдут, что сделают? Ничегошеньки.
Газ пустят? Взрывчатку? Людей под землю погонят нас по штольням и штрекам искать? Ну-ну… А кроме того — уголь мы им рубить можем и не дать. Нефть, опять же, газ.
Их собственные бомбы мы можем к ним же и принести. Кто лучше нас тоннели копает? Наши для примеру пару-тройку их домов взорвали — они и поняли, что ничего поделать не смогут. Вот и объявили, что, мол, воссоединение произошло, братья, которые раньше в подземельях жили, имеют теперь право на место под солнцем. Предки долговязых, значит, наших предков под землю загнали, а теперь все дылды виноваты, должны искупать. И кто им… то есть нам в этом мешать будет или козни строить, нападать там, убивать пытаться, того, значит, само правительство и накажет. И наказывало.
Только мы сказали — не нужно. Мы всё по-честному сделаем. Зачем вам со своими воевать, мы уж сами за себя постоим, вы только не мешайте. И как постояли! Вначале решили, чтобы если честно, то без огнестрелов. Хочет кто-то из дылд на гнома напасть — на здоровье. Пусть берёт топор, или меч, или дубину с ножом — и нападает. Мы поначалу требовали, чтобы они на бой вызывали по всем правилам, а потом глянули — а с кем тут воевать?