Когда в двухтысячных начал мотаться между Америкой и Россией - по полгода не был дома. Почти все праздники жена проводила в США одна и в результате не выдержала: "Больше так не могу!" Поначалу очень обидно стало, но постепенно я осознал, что Лариса к этому пришла не сразу и не так легко...

Караван историйСтиль жизни

Искусство жить

Олег Штефанко: "На будущее, как всегда, не загадываю"

Когда в двухтысячных начал мотаться между  Америкой и Россией - по полгода не был дома. Почти все праздники жена проводила в США одна и в результате не выдержала: "Больше так не могу!" Поначалу очень обидно стало, но постепенно я осознал, что Лариса к этому пришла не сразу и не так легко...

Беседовала Мария Черницына

— С одним чемоданом я стоял посреди пустынной улицы в южном районе Манхэттена — Сохо. Вокруг — высотки с неосвещенными окнами, редкие фонари, февральский ветер с океана кружит в воздухе мусор... Безрадостная картина усугубляла панику: «Зачем приехал? Может, это ошибка?» Но назад пути не было: в 1992-м я оставил жену с маленькой дочкой в постперестроечной Москве и подался в Америку искать для нас лучшей жизни. Не возвращаться же обратно как побитая собака!

Ехал не в Голливуд — если честно, в тот момент не надеялся, что смогу и дальше работать актером. Иллюзий не строил — кому я здесь нужен? Впрочем, у меня никогда не было привычки загадывать на будущее...

Фото: Павел Щелканцев
Визаж: Оксана Тасуева
Продюсер: Ольга Кайгородцева

— Ну в детстве-то мечтали стать актером?

— Ничего подобного не планировал... Папа вообще долго считал, что это несерьезная профессия. Семья у меня не актерская, даже не творческая: мама Ирина Михайловна училась на медработника, папа Степан Иосифович — на горного инженера. В Донецкую область, где позже я появился на свет, они приехали из разных мест. Мама — из-под Ельца Липецкой губернии. Ее семью раскулачили после революции, надо было выживать, а под Донецком тогда росли шахтерские поселения, и бабушка решилась на переезд. У папы другая история: он родом из Словакии. После освобождения страны местных жителей стали призывать переезжать в СССР: на Украине его семье выделили землю под хозяйство.

Познакомились мама с папой на танцах. Поженились, вскоре родили меня... Они были молодые, дурные: рассказывали, как однажды оставили меня, двухлетнего, дома одного. Дали стопку книжек — в основном медицинских справочников — и предупредили: «Никому не открывай». Я заперся на щеколду и листал себе толстые тома. Конечно, ничего не понимал, но процесс нравился. Вечером родители ломились в дверь собственного дома:

— Олежек, открой!

— Низзя, дома никого нет! — отвечал, как обучили.

Пришлось стекло высаживать, чтобы попасть внутрь — таким послушным оказался их сын.

С тех пор меня старались оставлять с бабушками и дедушкой. Те баловали, все позволяли. В десять лет, когда родился младший брат Стас, стал еще более самостоятельным. Часто ездил в пионерские лагеря — обворовывал там фруктовые сады, дрался с местными... Беспокойства доставлял родителям немало — несколько раз вообще чуть не погиб. Взял чужой велосипед покататься, разогнался, перед проезжей частью жму на тормоз, а он не работает! Вылетел прямо перед грузовиком — тот меня сбил, но не раздавил. Чудом угодил между колесами. И под лед проваливался, и в речке тонул: плавать не умел, но признаться друзьям постеснялся и полез в воду за компанию. Шагнул, и дно ушло из-под ног. Хорошо, на берегу сидели взрослые — бросились спасать.

Когда мне было десять лет, родился младший брат Стас
Фото: из архива О. Штефанко

Наказывала за проделки всегда мама: плачет, бьет, потом снова плачет. Папа обычно ни во что не вмешивался, но я его почему-то все равно побаивался

Наказывала за проделки всегда мама: плачет, бьет, потом снова плачет. Папа обычно занимал нейтральную позицию и ни во что не вмешивался, но я его почему-то все равно побаивался. Мы не были так близки, как с мамой, хотя имели общие мужские увлечения: отец все время что-то мастерил, надстраивал балкон, чинил технику... И я помогал, теперь дома тоже постоянно крашу и строгаю. В общем, с руками дружу.

Маме же обязан творческими задатками: в четыре года она решила отдать меня на скрипку. Во втором классе попал в коллектив народных танцев, а в четвертом учителя заметили, что хорошо читаю стихи, и предложили записаться в кружок художественного слова в Доме пионеров (где меня и готовили к поступлению в театральный институт). С тех пор от школы часто катался по разным фестивалям, что позволяло прогуливать уроки. А непосредственно к профессии подтолкнул случай: в классе появилась новенькая, которая усиленно готовилась в актрисы. Мы оказались за одной партой, и этой девочке удалось заразить меня своей мечтой. В Донецке было всего два института: торговый и политехнический, но ни тот ни другой не интересовал. Со временем я понял, что вообще не могу заниматься одним и тем же больше месяца — надоедает. А актер постоянно меняет маски.

Летом поехали с мамой в Москву: я подал документы в Щепкинское училище и Школу-студию МХАТ. В другие театральные вузы не стал даже соваться — попросту не знал, где они в столице находятся. Прошел в оба, на третьем туре надо было определяться. Заметил, что во МХАТ берут ребят крупных, фактурных, а я в свои шестнадцать был мелким — вытянулся и возмужал только годам к двадцати пяти. В общем, решил не искушать судьбу и отнес документы в Щепкинское. У меня был жуткий украинский говор, но при всем своем природном стеснении я понимал: это мой звездный час. Поэтому с готовностью показывал, что просили: петь — пожалуйста (хоть и не умею)! Плясать — так цыганочку с выходом! Набиравший курс Виктор Иванович Коршунов сначала во мне сомневался, но другие педагоги его убедили: «В парне что-то есть!»

— Кто-нибудь еще с вашего курса стал известным?

— Со мной учились Игорь Христенко, Дима Назаров... Последний был тогда еще без своих знаменитых усов. Подрабатывал на кондитерском комбинате и приносил оттуда всякие вкусные рулеты, пирожные — подкармливал весь курс, чему особенно радовались мы, приезжие. Я с тремя однокурсниками обитал в общежитии на Лосином Острове. До училища добирались на электричке, иногда шиковали — за два рубля вчетвером брали машину. Потому что опаздывали частенько: почти каждую ночь в общаге случались посиделки с гитарами... Жили весело и бедно. Родители всем присылали провиант, и иногда на общем столе оказывались причудливые сочетания, например шмат сала и банка малинового варенья. А хлеба при этом никто не купил!

В четвертом классе учителя заметили, что я хорошо читаю стихи
Фото: из архива О. Штефанко

В другой общаге Щепкинского — в Дмитровском переулке — началась моя первая студенческая любовь. Там кроме театральных обитали студенты консерватории. И я познакомился с прекрасной альтисткой из Хорватии. Она уже научилась неплохо говорить по-русски. Года полтора встречались, и я, надо сказать, был весьма серьезно настроен. С юности имел чутье: мой человек или нет. Но тут в Москву нагрянули ее родители из Загреба. Состоялось довольно прохладное знакомство, а потом девушка призналась: «Папа запрещает нам встречаться». Я даже не понял почему. Скорее всего, просто не хотел отпускать дочь на постоянное жительство в Россию. Из-за первого в своей жизни расставания, конечно, сильно переживал. Помогала профессия — все эмоции выносил на сцену.

Уже на втором курсе я начал играть в массовке в Малом театре, потом получил полноценную роль в постановке Петра Фоменко «Любовь Яровая» — у нас было много сцен с Юрием Соломиным. Он преподавал на соседнем курсе и был моим кумиром. В театре в те годы служили сплошь народные и заслуженные: братья Соломины, Михаил Царев, Руфина Нифонтова, Евгений Весник... Студенты лишнее слово боялись вымолвить, только затаив дыхание наблюдали за их игрой. Я любил просто приходить на репетиции мэтров, смотреть из зала, учиться. И очень расстроился, когда после окончания «Щепки» троих однокурсников сразу приняли в театр, а меня нет. Правда, Коршунов вскоре настоял, чтобы взяли и Штефанко. Узнал об этом случайно: как раз пригласили в картину «Через Гоби и Хинган», съемки частично проходили за границей, а для разрешения на выезд требовалась рекомендация. Обратился в «Щепку» и с удивлением услышал: «А что же у себя в Малом не попросишь?»

Но руководитель Малого Михаил Царев отпустил меня на целых два года для съемок в фильме «В поисках капитана Гранта». С Николаем Еременко и Явором Милушевым
Фото: из архива О. Штефанко

Не всем в театре нравилось, что совмещаю сцену и съемки, ворчали: «Машину за ним присылают!» Даже у народных в крови профессиональная ревность

Конечно, не всем в театре нравилось, что я совмещаю сцену и съемки, некоторые ворчали: «Машину за ним присылают, а все равно приходится ждать на репетиции!» Даже у народных артистов в крови профессиональная ревность. Но руководитель театра Михаил Иванович Царев шел навстречу: отпустил на два года, когда Станислав Говорухин пригласил на роль Джона Манглса в фильме «В поисках капитана Гранта».

Я был молод, путешествиями не избалован, а съемки проходили в Батуми, Франции, Крыму, Болгарии... Нам предоставили настоящее парусное судно, и группа много времени проводила на воде. Коллектив собрался замечательный: Николай Еременко-младший, Владимир Гостюхин, Тамара Акулова... Говорухин вел себя с актерами по-отечески: после работы устраивал застолья с разговорами за полночь. Хотя я со своим умением попадать в экстремальные ситуации прибавил ему хлопот. Однажды снимался верхом, в седле — мне дали ретивого скакуна. На секунду отпустил поводья, и конь пошел по своим делам. Что цель у него амурная, я понял, только ощутив отпор кобылицы — та игриво лягнула ухажера в бочину, где в стремени болталась моя нога. Раз — и нет артиста! Наложили гипс, нашли сапог на пару размеров больше, но я все равно чувствовал себя одноногим пиратом Джоном Сильвером: оказывается, выстоять на палубе ему было совсем не просто!

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

«Мне смешно читать про хоромы за 130 миллионов. Ира никогда не стремилась к роскоши» «Мне смешно читать про хоромы за 130 миллионов. Ира никогда не стремилась к роскоши»

Пианист Константин Купервейс рассказывает об Ирине Мирошниченко

Коллекция. Караван историй
Буль-буль Буль-буль

Фантастический рассказ Владислава Кулигина «Буль-буль»

Знание – сила
Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист

Голос А. Лабаса — сложный, полифоничный, подчас ускользающий от прямых смыслов

Монокль
Опять и опять «Назад в будущее» Опять и опять «Назад в будущее»

Краткая история ленты «Назад в будущее», вырастившей последнее поколение XX века

Weekend
В такси на Дубровку В такси на Дубровку

Ищешь живописное место для фотосессии? Советские фильмы знают ответ!

Лиза
Банановые перспективы российских субтропиков Банановые перспективы российских субтропиков

Инвесторы хотят импортозаместить экзотические фрукты

Агроинвестор
Через санкции к росту Через санкции к росту

Как российская экономика ищет способы сотрудничества с глобальными игроками

Эксперт
Банк России намерен регулировать покупку квартир в рассрочку Банк России намерен регулировать покупку квартир в рассрочку

Рассрочка для квартир – полезный инструмент продаж, хотя и несет в себе риски

Ведомости
Дейнотерий – слон с берегов Дона Дейнотерий – слон с берегов Дона

Слоны – одни из самых стабильных в эволюционном плане животных...

Наука и техника
10 неожиданных вопросов Кате Гусевой 10 неожиданных вопросов Кате Гусевой

Расспросили королеву ремиксов Катю Гусеву о вере в приметы и любви к собакам

VOICE
«Пишите… А. Куприн» «Пишите… А. Куприн»

Эмиграция сложилась для Куприна не просто трудно, а скорее — трагически

Дилетант
Земля на стыке гипотез Земля на стыке гипотез

Земля в процессе своего развития расширялась или сжималась?

Знание – сила
«Мы уже не живем в своей колыбели» «Мы уже не живем в своей колыбели»

Чем дышит и живет Институт космических исследований РАН?

Знание – сила
История в фасадах История в фасадах

Число объектов культурного наследия в столице растет

Ведомости
Быстрый платеж Быстрый платеж

Оплата покупок по QR-коду: в чем выгода и в чем подвох

Лиза
Американские горки Американские горки

Группа БКС возобновила торги американскими бумагами через свой инвестбанк

Ведомости
Тюрьма народов Тюрьма народов

Как побег из Алькатраса лишь укрепил имидж легендарной тюрьмы

Дилетант
15 уроков периода высоких ставок глазами банкира 15 уроков периода высоких ставок глазами банкира

Что мы поняли за годы высоких ставок?

Ведомости
О пользе «бумажной волокиты» О пользе «бумажной волокиты»

На каком языке говорили евреи, вернувшиеся из вавилонского пленения?

Знание – сила
Как накормить искусственный интеллект Как накормить искусственный интеллект

Как обеспечить непрерывную работу ИИ и центров обработки данных?

Ведомости
Эра литий-ионных аккумуляторов Эра литий-ионных аккумуляторов

Почему ученые трудятся над тем, чтобы повысить безопасность батареек

Наука и техника
Сделать посетителя немного исследователем Сделать посетителя немного исследователем

Что отличает современные музеи? Открытость и исследовательский подход

Знание – сила
Пифагор, или Теорема с одним неизвестным Пифагор, или Теорема с одним неизвестным

«Нет ни одной детали в жизни Пифагора, которая не была бы опровергнута»

Дилетант
Денис Власенко: «Все-таки мир не черно-белый» Денис Власенко: «Все-таки мир не черно-белый»

Денис Власенко о «супергеройских» ролях и о том, каково это в возрастном гриме

Ведомости
Вяземские Вяземские

Происходивший от Рюрика княжеский род Вяземских известен ещё со Средневековья

Дилетант
Рабби Давид из люфтваффе Рабби Давид из люфтваффе

В 2019 году Бундестаг одобрил введение в Германии военного раввината

Дилетант
Вьетнамский вклад в импортозамещение Вьетнамский вклад в импортозамещение

Концерн TH Group открыл завод по переработке молока в Калужской области

Агроинвестор
Стимулы вместо принуждения Стимулы вместо принуждения

Чем биржевая торговля сельхозпродукцией может быть интересна бизнесу

Агроинвестор
Скелетные мышцы самолета – система управления Скелетные мышцы самолета – система управления

Зачем самолетам демпферы, гидроусилители, закрылки и предкрылки?

Наука и техника
Почему ЕС не растет Почему ЕС не растет

Что провоцирует системный кризис развития Евросоюза

Эксперт
Открыть в приложении