Синдром отличника
Долгое время актер «Гоголь-центра» Михаил Тройник был известен зрителям по театральным постановкам, в которых сыграл немало знаковых ролей. Популярность актеру принесла роль священника в сериале «Чики», а после выхода фильма «Хандра», показанного на «Кинотавре», Тройника стали называть одним из самых многообещающих молодых актеров российского кино. О том, как ему удается совмещать любовь к точным наукам и тягу к искусству, о выборе и удивительных совпадениях Михаил рассказал ОK!
Выпускник Школы-студии МХАТ, Михаил Тройник производит впечатление человека скромного и не искушенного славой. Почти одновременно на экраны вышло сразу несколько громких проектов с его участием, после успеха которых на актера посыпались новые предложения, а ритм жизни круто изменился. «Так много всего обрушилось в один момент: съемки, интервью, новые знакомства, — рассказывает Михаил. — Пока всё это не очень понятно для меня, но я учусь наслаждаться всем происходящим».
Ты сейчас рассказывал, что у тебя вчера были интересные пробы…
Да, в новый фильм — там очень крутой состав и роль интересная, я такое играл редко. Герой внешне очень спокойный, но мощный внутри.
Кирилл Серебренников однажды охарактеризовал тебя как натуру очень страстную, да и герои твои в большинстве своем довольно эмоциональные. А сам себя ты как оцениваешь?
Я скорее человек скрытный, у меня много чего происходит внутри, но я не всегда это демонстрирую, коплю в себе. Это во многом зависит от окружения: с кем-то я бываю очень открыт, а с кем-то — максимально закрыт. Но сейчас я работаю над тем, чтобы быть по возможности одинаковым в любых обстоятельствах.
Зачем тебе это?
Чтобы быть более цельным, что ли. Как это сейчас модно говорить — быть в моменте. Я просто учусь выражать свои эмоции, потому что понимаю, что не так уж хорошо умею это делать.
И это говорит человек с актерским образованием!
В реальной жизни с этим сложнее. (Улыбается.) На сцене или в кино нет ответственности — это всё мой герой, я особо ни при чем. Наверное, потому, что мне трудно разобраться в собственных эмоциях, мне и нравится играть разные образы. Ты видишь что-то новое для себя, схватываешь это, тебе интересно туда прыгнуть и забыть.
Миша, я знаю, что с детства ты интересовался точными науками и даже некоторое время учился на инженера. Как в тебе совместились технический склад ума и творческое начало?
Трудно ответить на этот вопрос, но я помню себя таким с самого детства. Папа — советская интеллигенция, инженер, а мама родом из деревни, где люди с открытыми чувствами и эмоциями. И вся папина родня, соответственно, такая суперчопорная, а у мамы, наоборот, супероткрытая. И во мне это всегда как-то совмещалось. Я жил в не самом благополучном районе Рыбинска, на окраине, но при этом учился в лучшей школе города. Когда отец каждый день рассказывает тебе о заводе, на котором работает, о кораблях и том, как их строить, ты волей-неволей это впитываешь. И две эти составляющие — рациональная и иррациональная — были мне обе близки, я не мог выбрать что-то одно.
А как ты оказался в Москве?
Я учился в физико-математическом классе, круто сдал ЕГЭ по математике — на 90 баллов, поехал поступать в Москву. И понял, что по баллам я прохожу в МГТУ им. Н.Э. Баумана — даже экзамены не сдавал.
То есть ты ехал целенаправленно поступать в технический вуз?
Я ехал в Москву, чтобы уехать из Рыбинска. Отец всегда хотел, чтобы я был моряком, потому что он сам когда-то хотел им стать, но у него не срослось. Я даже поступал в военно-морское училище, но не поступил, слава богу. В итоге я выбрал специальность «автомобилестроение» — наверное, потому, что это что-то приближенное к бытовой жизни. Расчет траектории полета ракет, например, точно не мое. И в первые несколько лет обучения, когда преподавались фундаментальные науки, мне было интересно. А потом, когда началась специализация, я понял, что представлял себе это немного по-другому. Параллельно со второго курса я стал играть в КВН. И как-то это всё поперло, мы даже ездили в Сочи на фестиваль. Но я быстро понял, что это очень узко и ограниченно — заниматься только юмором. К этому времени мои однокурсники уже потихоньку начинали определяться и работать, а я всё был каким-то кавээнщиком. И чем дальше это заходило, тем становилось менее круто, потому что вставал вопрос: а что ты будешь делать дальше? Работать в ДК Бауманки ведущим? Но бросать это дело мне не хотелось, мне хотелось, наоборот, бросить свою основную специальность.