Актер Вадим Андреев: о карьере в кино и жизненных ценностях

Караван историйРепортаж

Вадим Андреев: «Я крепкий ремесленник»

Беседовала Виктория Катаева

Худсовет в полном составе выступил против моей кандидатуры. Только Роговой что-то во мне рассмотрел и утвердил в «Баламута» под свою ответственность. На съемках бесконечно орал, не выбирая выражений: «Идиот! Кретин! Бездарность!» Переживал я страшно, неоднократно порывался уйти, думал: пусть берут более талантливого. Но как уйдешь, если полкартины уже отснято?

— В сериале «Катран», это очередное продолжение «Мосгаза», недавно прошедшем на федеральном канале, как и в предыдущих частях, я сыграл Саблина — генерал-майора милиции и начальника ГУВД Москвы, друга главного героя. С Андреем Смоляковым шутим по поводу затянувшегося проекта: что и лет через двадцать будем на инвалидных колясках въезжать в кадр и шепелявить. Но картина зрителям нравится, рейтинги хорошие, поэтому затевается новое продолжение, сценарий уже написан и скоро, надеюсь, приступим.

— Исполнилось сорок лет со дня выхода на экраны фильма «У матросов нет вопросов» режиссера Владимира Рогового. Это была третья ваша роль в кино.

— По поводу Рогового недавно позвонили с федерального телеканала. Наконец снимают о нем документальный фильм — о режиссере, совершенно несправедливо забытом. Один из лучших его фильмов «Офицеры» стал классикой, на праздничных военных концертах чествуют сыгравших в картине артистов и съемочную группу — тех, кто живой, добрым словом вспоминают ушедших. Но обратил внимание: фамилия режиссера звучит как бы вскользь, а то и вовсе забывают упомянуть. Будто его и не было. А ведь Владимир Абрамович Роговой сам фронтовик. В конце шестидесятых работал директором картин. Как бы не совсем творческая профессия, но вдруг начинает заниматься режиссурой.

К фильмам, которые он снимал, изначально отнеслись предвзято, как к «попсе». Слова такого не использовали, но смысл очевиден — низкопробная халтура на потребу публики, до настоящего искусства далеко. Это обсуждалось не открыто, а, разумеется, кулуарно, но Роговой об этом отношении знал, думаю, переживал, хотя вида не показывал. А фильмы его били рекорды по кассовым сборам, вполне вероятно, еще и поэтому злопыхали коллеги — завидовали. При жизни относились свысока, и когда умер, не вспоминают, а жаль...

Рогового считаю своим крестным папой в кино. Ведь это он утвердил меня на главную роль в свой фильм «Баламут». Я учился во ВГИКе у Льва Кулиджанова и Татьяны Лиозновой на актерско-режиссерском. Набрали шестнадцать будущих режиссеров, к ним пять девочек, желавших стать актрисами, и пятерых парней, среди которых был и я.

— Отец инженер, мама бухгалтер, ничего близкого к кино — почему и в какой момент вы решили пойти в профессию творческую?

— Как раз именно родители и привели меня в ТЮМ — Театр юных москвичей при Дворце пионеров на Ленинских горах. Это виделось им единственным спасением от шпанистого района Ленино-Дачное, в котором мы жили. Сейчас Орехово-Борисово, а в пору моих детства и отрочества была спальная окраина с полукриминальным контингентом. Драться я научился рано. Первым не нападал, а вот обороняться приходилось частенько. Лет в девять-десять, бывало, победишь в честной дворовой драке, противник убегает с воем домой — через пять минут возвращается с мамой, показывает ей пальцем на меня как на обидчика, и та принимается истошно орать: «Езжай в свой Израиль!» А я даже не знал, что это такое, какой Израиль и почему мне нужно туда «езжать»?

Тем более что евреем был только дед по отцу, Абрам Самойлович Фейгельман. Все остальные в нашей семье русские, православные. Одна бабушка — Антонина Николаевна Дубровина, дочь купца третьей гильдии, церковного старосты на Сретенке. Вторую звали Прасковьей Ивановной Макаровой. Ее дочь, моя мама Надежда Ивановна, русоволосая, голубоглазая, нос чуть картошкой, внешность — «русопятее» не придумаешь.

Дед Абрам был гравером, считался одним из лучших в Москве. Потрясающие делал монограммы на перстнях, работал всегда вручную. На верстачке лежала газетка, чтобы не просыпалась даже граммулька золота, когда гравировал, к примеру, золотой перстень или часы. Все эти граммулечки дед ссыпал с газетки в коробочку и отдавал заказчикам. Мог бы крохотульки собирать, глядишь, набралось бы на слиток. Но он не оставлял себе даже крошки, честнейшим был человеком. Воевал в Первую мировую, во Вторую участвовал в обороне Москвы. Когда немцев отогнали, его демобилизовали из-за болезни ног — застудил, ноги болели и беспокоили его до самой смерти.

Когда я оканчивал школу, родители развелись, обзавелись новыми семьями. Я поселился с дедом в его хрущевке на первом этаже в Царицыно. Но по тем временам отдельная квартира, да еще трехкомнатная — настоящие хоромы!

Курс у нас подобрался дружный, тусовались то в общаге, то у меня дома. Абрам Самойлович — ему было уже за восемьдесят — по такому случаю надевал костюм с белой рубашкой, повязывал галстук и при полном параде принимал гостей. Через много лет как-то вспоминали юность с однокурсницей Леной Цыплаковой. Она входила в нашу студенческую компанию и не раз бывала у меня дома. Вдруг говорит: «Я красивее мужчины, чем твой дед, не встречала. И если б он в ту пору вдруг сделал мне предложение, я бы, знаешь, согласилась».

Но вернусь к ТЮМу. Я был абсолютно зажат. Стеснительный донельзя! Ни стихотворение, ни басню не мог прочитать. Спасла «половая принадлежность» — в студии занималось много девочек, а вот мальчишек, наоборот, не хватало. Только поэтому замечательные педагоги Евгения Васильевна Галкина и Валентин Николаевич Петухов меня и взяли. Попав в эту обстановку и вдохнув запахи кулис, заразился «театральной бациллой» — к моменту окончания школы никакой иной судьбы себе не представлял, кроме как стать артистом.

Родители такого поворота, конечно, не ожидали. Одно дело — просто творческая студия, и совсем другое будущая профессия. Предлагали иняз, у кого-то из родни имелся там блат в приемной комиссии. Я отказался. Мама попыталась воздействовать страшным, как ей, видимо, казалось, аргументом:

— А если не поступишь в театральный? В армию попадешь!

— Ничего, отслужу и снова буду поступать.

Упертым был. С театральным действительно пролетел — не прошел по конкурсу. Но попал дополнительным набором во ВГИК.

— Повезло учиться у таких мастеров, как Кулиджанов и Лиознова?

— Мы очень любили Льва Александровича. Как раз в тот период, когда учились, он снимал фильм «Карл Маркс. Молодые годы» и в институте появлялся где-то раз в месяц. Как солнышко ясное. Мудрый, доброты необыкновенной. Татьяна Михайловна, наоборот, ничего тогда не снимала и целиком посвятила себя нам. Лиознова была человеком настроения. Если приходила в радужном — излучала обаяние и доброту. И вдруг абсолютно без повода могла превратиться в фурию, ругалась, очень страшна была в гневе. Мы этих ее вспышек жутко боялись.

Во ВГИКе я играл очень много отрывков у Андрея Эшпая, Саши Хвана и других однокурсников-режиссеров. Учились у нас и иностранцы — колумбиец Карлос Сантана, сомалиец, поляк... СССР всячески поощрял и приветствовал дружбу братских народов. Был монгол — постоянно спал на занятиях. В итоге его отчислили, хотя иностранцев обычно не выгоняли — но этот никак не мог выучить русский язык.

Позже кто-то из педагогов рассказал, что наш соня, представляете, у себя на родине — известнейший поэт, примерно как у нас в семидесятые Андрей Вознесенский. Зачем его вдруг потянуло в СССР и во ВГИК — непонятно. Ливанец и его друг-сириец во втором семестре второго курса ставили отрывки современных авторов, меня назначили играть бедного араба на оккупированной израильской территории.

В свободное время, как уже сказал, мы тусовались. Общага находилась в городке Моссовета и представляла собой жуткий барак послевоенной постройки, по этажам и комнатам бегали огромные крысы. На общей кухне ребята из Вьетнама жарили селедку, запах добавлял колорита живописнейшей картине студенческих будней.

Выпивали. Причем не водку, а жуткие портвейны. Еще был вермут: тягучий, им можно было забор красить! Но стоил очень дешево — всего рубль шестьдесят семь, как раз для бедных студентов. Удивительно, как алкоголь такого качества и в таком количестве выдерживала печень. Впрочем, молодости и не такие подвиги по плечу.

Колумбиец Карлос происходил из обеспеченной семьи, иностранцы все были не из бедных. По нему сразу видно — не наш соотечественник: смуглый, в дорогом пальто. Время от времени ему присылали переводы — щедрый Сантана тут же устраивал банкет для друзей и деньги пропивались. К третьему курсу его пальто износилось, ботинки порвались, и Карлос сменил их на солдатские сапоги. Смотрелось комично — смуглый высокий будущий режиссер в потрепанном пальто и кирзачах. Однажды в очередной раз в той же старой жуткой общаге сидели с ним и пили вышеупомянутый вермут. Подняли по граненому стакану, чокнулись... И Карлос вдруг зарыдал: «Если бы все это видела моя мама!»

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Павел Ворожцов. Служебный роман Павел Ворожцов. Служебный роман

Как Павел Ворожцов понял, что стоит научиться держать себя в руках

Караван историй
Марина Монгуш: «Креативная экономика — это не только про деньги, но и про социальные эффекты» Марина Монгуш: «Креативная экономика — это не только про деньги, но и про социальные эффекты»

Почему креативная экономика становится движущей силой развития России?

ФедералПресс
Анастасия Меньшикова. Своя дорога Анастасия Меньшикова. Своя дорога

История жизни жены Олега Меньшикова

Караван историй
Одно из самых опасных транспортных средств: как погибла Мэри Уорд — первая в мире жертва автомобильного ДТП Одно из самых опасных транспортных средств: как погибла Мэри Уорд — первая в мире жертва автомобильного ДТП

Кто такая Мэри Уорд и как она связана с первым в мире ДТП

ТехИнсайдер
Эрнест Латыпов: кровь, пот и слезы Эрнест Латыпов: кровь, пот и слезы

В Мариинском театре Эрнест Латыпов станцевал практически весь репертуар

Караван историй
Культ личности Культ личности

Как повысить самооценку и изменить жизнь к лучшему

Лиза
Валерий и Виола Сюткины: «Мы не идеальная, но... классная парочка!» Валерий и Виола Сюткины: «Мы не идеальная, но... классная парочка!»

Семейную жизнь Валерия и Виолы Сюткиных безоблачной не назовешь

Караван историй
Дышать или не дышать: насколько эффективна дорогостоящая ксенонотерапия Дышать или не дышать: насколько эффективна дорогостоящая ксенонотерапия

Ксенонотерапия: что это за метод, безопасен ли он и насколько полезен в лечении?

Forbes
Ксения Собчак: «Делать чью-то жизнь лучше – мой свободный выбор» Ксения Собчак: «Делать чью-то жизнь лучше – мой свободный выбор»

Александр Цыпкин задал Ксении Собчак провокационные вопросы

Cosmopolitan
Пинты лиха Пинты лиха

Культура Туманного Альбиона кроется в акцентах — в том числе и музыкальных

Weekend
11 способов становиться немного умнее каждый день 11 способов становиться немного умнее каждый день

Интеллект, как и тело, требует правильного питания и регулярных тренировок

Psychologies
Дорогой лапши Дорогой лапши

Китайская лапша давно свернула с Великого шелкового пути

Seasons of life
Агния Кузнецова: «Завидую своей героине» Агния Кузнецова: «Завидую своей героине»

Актриса Агния Кузнецова о своей новой роли, детях и юморе

Лиза
Как скопировать и вставить таблицу в Экселе Как скопировать и вставить таблицу в Экселе

Как скопировать таблицу в Эксель так, чтобы все осталось на своих местах

CHIP
Место встречи, а не экскурсия Место встречи, а не экскурсия

Как сделать культуру и искусство доступными и понятными для широкой аудитории?

Монокль
Новая жизнь – это чудо Новая жизнь – это чудо

Наталья Мачарашвили помогла появиться на свет более чем 10 тыс. детей

Лиза
Вокруг Байкала Вокруг Байкала

Мы обошли наводненные туристами места, чтобы увидеть дикий Байкал

Отдых в России
«Малые дела» для «малой родины» «Малые дела» для «малой родины»

Земские школы как образовательный проект

Знание – сила
Когда спрятать — недостаточно: как работают атаки на скрытые каналы передачи информации Когда спрятать — недостаточно: как работают атаки на скрытые каналы передачи информации

Как работает цифровое сокрытие информации?

ТехИнсайдер
Временно недоступен Временно недоступен

Как паузы от рабочих звонков и чатов помогают повысить продуктивность работы

Ведомости
Санчо Панса языка Санчо Панса языка

На курсах литературного мастерства учат не разводить словесные кружева

Seasons of life
Инвестиции в эпоху снижения ставок: где искать прибыль Инвестиции в эпоху снижения ставок: где искать прибыль

О том, идет ли переток депозитов в инструменты фондового рынка

Деньги
Упрощать без последствий Упрощать без последствий

Как доказать налоговой, что дробления не было: примеры реальных судебных дел

Монокль
Семь способов активировать внутренний навигатор Семь способов активировать внутренний навигатор

Как научиться ориентироваться без навигатора в телефоне?

Здоровье
Вулкан как туристская достопримечательность Вулкан как туристская достопримечательность

«В провинции Масая имеется огромное огненное жерло, вечно горящее...»

Наука и жизнь
От Голливуда до слухов про лоботомию: печальная история успеха Фрэнсис Фармер От Голливуда до слухов про лоботомию: печальная история успеха Фрэнсис Фармер

Правда о трагедии женщины, чей образ исказили газетные мифы

ТехИнсайдер
Нейросеть для орнитологов Perch 2.0 помогла распознать морских животных Нейросеть для орнитологов Perch 2.0 помогла распознать морских животных

Google Deepmind выпустила обновленную версию нейросети для биоакустики Perch 2.0

N+1
«Период высоких ставок стал проверкой на прочность — и российский бизнес ее прошел» «Период высоких ставок стал проверкой на прочность — и российский бизнес ее прошел»

Как банк помогает бизнесу сохранять эффективность в любых экономических условиях

Деньги
Флагман дальнего плавания Флагман дальнего плавания

Bering 165 — это судно с отвесным форштевнем и высоким бортом до миделя

Y Magazine
Такие деловые: зачем бизнесу этикет Такие деловые: зачем бизнесу этикет

Нужен ли сегодня бизнес-этикет, если можно просто встретиться за чашкой кофе?

Grazia
Открыть в приложении