В одном окопе
Составив компанию Ирану по части тотальных западных санкций, Россия обнаружила значительный потенциал сотрудничества с этой страной, реализация которого разворачивается бешеными темпами на самых разных направлениях
В 2022 году, на фоне специальной военной операции, Россия столкнулась с грандиозным геополитическим и геоэкономическим вызовом, ответ на который потребовал решительной переориентации экономических (и не только) связей на Юг и Восток.
Иран в этом контексте стал одним из наших перспективных ситуативных партнеров. Причем сразу в двух отношениях. Во-первых, как логистический мост в торговле с дружественными странами Ближнего Востока, Южной и Юго-Восточной Азии, наработанные маршруты связей с которыми вокруг Европы через Суэц в условиях тотальной санкционной войны стали на неопределенное время нефункциональными. Во-вторых, имея уникальный опыт многолетнего — и небезуспешного — выживания в условиях блокады Запада, Исламская Республика Иран сумела добиться определенного прогресса в развитии ряда среднетехнологических отраслей, что расширяет спектр перспективного сотрудничества наших стран, причем не только торгового, но и производственного.
В сотрудничестве с персами стартуем мы, прямо скажем, с весьма скромной базы. До этого года реального стратегического партнерства в экономической сфере между постсоветской Россией и ИРИ не было. Российский бизнес ориентировался на Запад и зачастую откровенно избегал «токсичного» (с точки зрения западных партнеров) визави. Товарооборот между Россией и Ираном составлял порядка 4 млрд долларов в год, это сущий мизер с учетом размеров экономик наших стран и их географического соседства (для сравнения: товарооборот России с Индией по итогам прошлого года — 14 млрд долларов, а с нашим ведущим торговым партнером Китаем — 140 млрд). Львиную долю и экспорта, и импорта составляли сельхозсырье и продовольствие.
Единственным значимым кейсом взаимодействия в хайтеке было сотрудничество в атомной энергетике. Именно российские атомщики сумели завершить проект строительства АЭС в Бушере, брошенный немцами после исламской революции 1979 года, сейчас «Росатом» сооружает два новых блока станции (см. «АЭС в Бушере: нестандартный опыт»).
История взаимоотношений России с Персией весьма драматична. Достаточно сказать о пяти русско-персидских войнах, отодвинувших русско-персидскую границу от Дагестана к Астаре (нынешняя граница Азербайджана с ИРИ). Силовой перевод Закавказья из сферы влияния Персии в сферу влияния России до сих пор остается болевой точкой в общественном сознании иранцев. Как и британо-советская интервенция в Иран в августе 1941 года, обезопасившая наши южные границы и сделавшая возможной работу наименее известного из трех, но по объему главного маршрута лендлизовских поставок союзников в СССР.
Но в активе наших отношений и мирное развитие торговли по волжско-каспийскому торговому пути, проникновение русского капитала в страну. Чему напоминанием служат широко распространившиеся у персов самовары, которые там уже считают частью своей культуры.
Чем сегодня Иран и Россия могли бы быть полезны друг другу в формирующемся новом геополитическом раскладе?
Номер два в Передней Азии
Современный Иран представляет собой индустриально-аграрную страну среднего уровня развития. По размеру экономики (ВВП по ППС в текущих ценах) Иран вдвое меньше своего западного соседа — Турции и занимает 23-е место в мире (по данным МВФ за 2021 год). Это довольно бедная страна: душевой ВВП по ППС (17,1 тыс. долларов) немного уступает Китаю (19,3 тыс. долларов) и сильно отстает от России (30,9 тыс. долларов) и Турции (34,9 тыс. долларов). Страна довольно многонаселенная, насчитывает примерно 86 млн человек. Что, в теории, без санкционных ограничений, могло бы создать в стране как довольно емкий внутренний рынок, так и возможности для развития собственного производственного потенциала.
Последнему способствует наличие мощной сырьевой базы. Иран занимает второе место в мире после России по запасам природного газа (32,1 трлн кубометров, или 17% мировых запасов) и четвертое место по объему разведанных запасов сырой нефти (21,7 млрд тонн, или 9%). Помимо углеводородов страна располагает запасами угля, железных и медных руд, марганца и хрома, фосфоритов.
На сырьевой потенциал опирается сектор обрабатывающей промышленности. Мощности иранской нефтепереработки оцениваются британской ВР в 2508 тыс. баррелей в сутки (чуть менее 130 млн тонн в год), выплавка стали по итогам 2021 года составила 28,5 млн тонн (причем практически вся металлургия страны была создана в последние 20 лет), выпуск базовых полимеров — 5 млн тонн (при этом производственные мощности отрасли задействованы лишь на четверть; для сравнения: Россия производит полимерной продукции чуть более 5,5 млн тонн).
В стране также получило развитие машиностроение различных направлений — производство автомобилей и комплектующих для них, самолетов, судов, вагонов, газовых турбин, электротехнической продукции. Весьма развит и военно-промышленный комплекс: иранцы освоили массовое производство ударных беспилотных летательных аппаратов разных типов, а также оперативно-тактического ракетного оружия.
Нахр-ар-рус 2.0
Первое, что Иран мог бы с выгодой продать России, — свое географическое положение.
Уже в X веке Волга и западный берег Каспия превратились в основную торговую артерию, соединявшую Иран с русскими княжествами и государствами Европы. Именно тогда Волга получила у арабских авторов название Нахр-ар-рус, или Русская река, так как наиболее часто ее использовали русские суда. Среди русских купцов, которые через Волгу в ХV веке попали в Иран, наиболее известен Афанасий Никитин. В Персии он пробыл два года, побывал в Йезде, в Тебризе.
Сегодня через Иран проходят все маршруты следования международного транспортного коридора (МТК) «Север — Юг», соединяющего наши порты Балтийской акватории со странами Персидского залива, Северной и Восточной Африкой и бассейном Индийского океана.
Международный транспортный коридор «Север–Юг»
Три маршрута коридора изображены на карте: Западный — сухопутный (авто- и железнодорожный) по западному берегу Каспия через Азербайджан, Восточный — сухопутный обход Каспия с востока через Казахстан и Туркмению и, наконец, Транскаспийский — морской, собирающий грузовую базу всех пяти прикаспийских государств, а также часть грузов сопряженных транспортных коридоров, в частности автомобильного МТК Европа — Западный Китай, китайский и казахстанский участки которого уже сооружены, российский участок должен быть достроен к 2024 году. Транскаспийский маршрут — самый короткий среди всех на МТК «Север — Юг», с использованием паромных и контейнерных линий на Каспийском море расстояние от Санкт-Петербурга до южного иранского порта Бендер-Аббас — примерно 4900 км (Западный — 5100 км, Восточный — 6100 км).
Соглашение о создании МТК «Север — Юг» было подписано Россией, Индией и Ираном в далеком 2000 году. С тех пор к учредителям присоединились еще семь стран-участниц, включая Сирию и Оман. А самое главное — были предприняты серьезные усилия по созданию инфраструктуры коридора. Построены важнейшие участки железных дорог в Азербайджане (Баку — Астара), Казахстане и Туркмении (Бейнеу — Актау — Берекет — Горган), модернизируются все крупнейшие порты, а Казахстан за период существования проекта построил даже гринфилд — глубоководный дублер Актау порт Курык. В 2020 году совокупный грузооборот МТК превысил 5 млн тонн.
Срок доставки грузов из индийского Мумбаи в Санкт-Петербург по традиционному маршруту, проходящему через Суэцкий канал, составляет от 30 до 45 дней. Срок доставки грузов из Мумбаи по сухопутному маршруту МТК «Север — Юг» может варьироваться от 15 до 24 дней. После ввода в эксплуатацию железнодорожного участка Астара — Решт на территории Ирана время доставки грузов по МТК значительно сократится.
Сокращение срока доставки критически важно для целого ряда товаров, которые могут перевозиться по коридору: продовольствия, изделий из текстиля, бытовой техники, электроники и т. д. Для производителей дорогостоящих товаров важным фактором является повышение оборачиваемости капитала.
По оценкам Евразийского банка развития (ЕАБР), объем грузовых перевозок по МТК «Север — Юг» к 2030 году может составить от 14,6 млн до 24,7 млн тонн, в том числе от 5,9 млн до 11,9 млн тонн — в контейнерных перевозках. Есть и более оптимистичные оценки, предполагающие, что уже к 2025 году станет возможно на западном (через Азербайджан) участке МТК выйти на объемы перевозок в 8 млн тонн, на восточном (через Среднюю Азию) — до 6 млн тонн, и через Каспий — 0,5 млн тонн. По сравнению с существующими грузопотоками это прирост до 40%.
Тем не менее на пути развития МТК «Север — Юг» есть ряд препятствий, причем связанных именно с иранской стороной. Явным узким местом запад ной ветки маршрута является иранский железнодорожный долгострой — 165-километровый участок Астара — Решт на севере страны.