Idris & Leos: «Всё превратится в эстраду»
Парни из дуэта Idris & Leos рассказали о том, почему не любят, когда про них пишут в интернете, какой ценный совет дал им JONY и чем станет кальянный рэп через тридцать лет.
Идрис, Осман, почему о вас до сих пор нет статьи в «Википедии»?
Leos: Разве? Я думал, есть. Мне кажется, она там была.
Idris: Не думаю, что артисты сами о себе пишут статьи. Это, наверное, делают слушатели.
Ну хорошо, а если б она существовала, что бы вы хотели там разместить?
Idris: Я, наоборот, хочу сделать так, чтобы обо мне меньше писали в интернете. Я видел другие статьи о нас и удалил бы их, если б мог.
Leos: Потому что очень много дезинформации.
Так давайте прямо сейчас развенчаем эти заблуждения. Что неправильного о вас пишут?
Idris: Ну, например, я Мажиев, а не Махиев (смеется).
Leos: Да в целом неправильные акценты в этих статьях. Как будто мы какие-то уличные рэперы.
Idris: Была история, когда в одном издании писали про рэп в целом, взяли интервью у кавказских рэперов и решили прям громкий заголовок сделать: наркотики, оружие, что-то такое. А нас не предупредили об этом, просто попросили рассказать про рэп. Мы рассказали, но это в таком контексте вышло, что мы там оказались не в тему вообще. Не хочется, чтобы наши имена ассоциировались с такими вещами, потому что мы максимально против всего этого. Даже мат для нас недопустим. Нам многое непозволительно, у нас такое воспитание. Я даже в сторис не разговариваю лишний раз, потому что люди могут что-то вырвать из контекста и раздуть из этого историю.
Как вообще сейчас обстоит дело с кальянным рэпом? Он еще существует?
Leos: Я для себя решил полностью избавиться от этих обозначений и ярлыков. Есть просто хорошая музыка, я слушаю ее и не отношу ни к каким жанрам. И мне нравится, что в нынешнее время все эти понятия полностью себя исчерпали.
Idris: Изначально термин «кальян-рэп» был попыткой пристыдить людей, которые слушают новый шансон, новую попсу, новую эстраду, музыку с восточным колоритом. Типа, это что-то такое очень поверхностное, глупое, наивное. Но обрати внимание, что он стал настолько популярен, что уже давно не слышно таких подколов. Люди, которые пренебрежительно про него писали, сами стали слушать эту музыку. Мы это знаем, потому что помним, как это все начиналось. Уверен, пройдет двадцать-тридцать лет, и все нынешние молодые звезды станут такими же культовыми для своего поколения, как Филипп Киркоров.
Тогда как бы вы сейчас определили свой стиль?
Idris: Я называю его русской балладой, потому что гитара — это исконно русский инструмент. Всегда был двор, гитара, Высоцкий — культовый артист. Мой отец играл на гитаре. Это в крови советских людей. Так что наша музыка — это баллада, повествование. И это эстрада на самом деле. Когда я был пацаном, то считал, что это не модно, не круто. А сейчас понимаю, что эстрада — это то, что на века. Она является ядром нашего культурного кода. Это та музыка, которую мы будем слушать, когда нам будет по пятьдесят-шестьдесят лет. С возрастом все превратятся в эстраду