Скелет перебежчика
Как преуспевающий карьерист второй половины XVII века оказался эмигрантом и автором одной из главных книг о России своего времени
История дьяка Посольского приказа Григория Карповича Котошихина — в своем роде модельная: успешная карьера, копеечная (буквально) кража, изгнание из обжитой Москвы в места опасные и дикие, предательство, бегство и гибель предателя. Правда, от него еще осталось сочинение о России второй половины XVII века, которое и теперь важный источник для историков. Да и вообще — интересное чтиво.
Интересно было бы вам узнать «о царех, и царицах, и о царевичах, и о царевнах, и о женитбе царской, каким обычаем бывает веселие»? Шведскому канцлеру, главе королевского правительства Магнусу Габриэлю Делагарди было в свое время интересно. А веселие, кстати, происходит так: «И на утре того дни, в которой быть женидбе, бывает царь в первой соборной церкве и молебствует; и по молебствовании патриарх благословляет царя крестом и кропит водою святою, и царь прикладывается к образом и святых к мощем; а потом благославляетца у патриарха о женидбе своей, и патриарх его благословляет словом. И пойдет царь из церкви в другую соборную ж церковь, где погребены прежние цари, и в то время отправит по мертвых пение, и, учиняя у гробов прощение, пойдет к себе».
Такое вот веселие. Никаких тебе, как говорится, вечеринок.
Автор этого познавательного описания и наш сегодняшний герой — дьяк Посольского приказа Григорий Карпович Котошихин. Родился около 1630-го в семье монастырского казначея. Карьеру начинал в Приказе Большого дворца (это что-то вроде министерства двора в империи — царские доходы, царские расходы, царское имущество). Позже был переведен в Посольский приказ.
«Это что-то вроде министерства иностранных дел»,— хочется сказать, и это будет правдой, но все сложнее: приказная система управления отличалась особой логикой, которая нам, возможно, представилась бы хаосом. При Посольском приказе работали собственные иконописцы, включая выдающихся — Карп Золотарев, например, оттуда (его иконостасы можно и теперь увидеть в знаменитой церкви Покрова в Филях, в Большом соборе Донского монастыря, в церкви Покрова в Медведково). И мастера разных иных художеств тоже трудились. И атмосфера царила особая. Дьяки Посольского приказа уже в силу занятий поддавались, как сказали бы теперь, иностранным влияниям. Переводили на досуге рыцарские романы, писали по заимствованной из Польши моде тяжеловесные стихотворные послания. Сборище интеллектуалов, в общем, питательный бульон для потенциальных измен.