Анатомия протеста
Как послушные малыши превращаются в неуправляемых подростков и можно ли уберечь их от депрессии, аутоагрессии и суицида? На эти и другие вопросы отвечает психолог Марина Мелия.
Для начала определимся с тем, кого считать подростком. В наше бурное время нижняя граница подросткового возраста иногда опускается до девяти лет, верхняя поднимается до двадцати четырех и даже выше. Специалисты объясняют это тем, что половое созревание начинается раньше, а стабилизация характера и формирование черт зрелой личности сдвигаются «на потом». Еще замечено, что, чем выше благосостояние общества, тем дольше длится детство.
Что отличает современных подростков от их ровесников, живших в 1980–1990-х? Прежде всего — инфантилизм и несамостоятельность. Подростки в наше время во всем полагаются на родителей — и в учебе, и в быту. Родители помогают им делать уроки вплоть до восьмого-девятого класса и решают, где ребенок будет учиться дальше.
Важно и то, что общение в XXI веке проходит преимущественно онлайн. При этом общение остается для подростков ведущей деятельностью. Но если в реальности не происходит ничего значительного, они «ныряют» в виртуальное пространство, где можно одновременно находиться в разных социальных средах.
Современные дети технически грамотнее родителей, быстрее находят нужную информацию. Родители для них уже не источник знаний и не авторитет. А еще у нынешних тинейджеров хромает рефлексия. Если раньше самонаблюдению помогали дневники, в которых дети описывали свои мысли, переживания, то сейчас содержание и функции текстов, которые отправляются в соцсети, принципиально иные. Чтобы вести дневник, надо остаться наедине с самим собой, а общение в соцсетях, напротив, способ не остаться наедине с собой, это боязнь выпасть из жизни. Все направлено вовне, а не внутрь себя.
Вдобавок современные дети заорганизованы. Их время жестко расписано, заполнено кружками, секциями, занятиями с репетиторами. Раньше подростки больше общались, гуляли, шатались по улицам, выясняли отношения.
Вызовы, стоящие перед подростками в две тысячи двадцатых, тоже другие. Во-первых, это ценностная дезориентация. Если до этого существовала простая и ясная жизненная стратегия (прилично себя веди, хорошо учись — и все у тебя в жизни будет как надо), то сегодня нет четких и однозначных ориентиров. Непонятно, что такое хорошо и что такое плохо.