«Нет задачи продаться, есть задача удвоиться»
Максим Барский, который возглавил «Сибантрацит» Дмитрия Босова после пяти лет работы в США, рассказал, почему компания не продается и как на нее влияет уголовное дело против другой структуры Босова
«Увеличение добычи — это не дешевое удовольствие»
— В конце 2013 года вы уехали заниматься нефтяным бизнесом в США. Почему спустя пять лет вы решили вернуться и возглавить «Сибантрацит» Дмитрия Босова? Он вас позвал как специалиста по слияниям и поглощениям для подготовки компании к продаже?
— Первое — проект уникальный, интересный и амбициозный. И второе — это, конечно, взаимоотношения с Дмитрием [Босовым]. Мы партнеры уже ровно 20 лет в разных проектах: в телекоммуникациях, в нефти и газе. Так получилось, что, пока меня не было в России, «Сибантрацит» вырос в компанию мирового масштаба, и этим Босов заинтересовал меня.
Когда в 2014 году был кризис и никто не хотел вкладываться, Босов рискнул и затеял строительство «Разреза Восточный» (производитель антрацита). И так совпало, что на фоне санкций в отношении Северной Кореи «Сибантрацит» заполнил своим продуктом весь рынок. Сейчас все крупнейшие мировые производители стали — клиенты «Сибантрацита». Зайдя на рынок с одним продуктом, ты можешь предлагать уже всю линейку [угольных марок].
— Босов пообещал вам опцион или долю в «Сибантраците»?
— Да. У нас во всех проектах партнерские отношения. Есть опцион.
— Речь идет про 10–15%?
— Я не буду комментировать процент.
— Какие задачи перед вами поставили?
— Рост компании. Моя задача — ее удвоить к 2022 году.
— К выполнению этого плана привязан опцион?
— Нет. Это КPI. Это то, на что я приехал [из США]. Не продавать компанию, как вы говорили, а ее удвоить.
«Сибантрацит»
Группа «Сибантрацит» — крупнейший в России производитель металлургических углей, по производству и экспорту высокачественного антрацита UHG — крупнейший в мире. Она объединяет три добывающих предприятия — производителей антрацита — АО «Сибирский антрацит» и ООО «Разрез Восточный» (Новосибирская область) — и угольное предприятие в Кузбассе — ООО «Разрез Кийзасский» (производит уголь марки «Т»). По собственным данным, по итогам 2018 года консолидированный объем добычи составил 24,1 млн т. В 2018 году выручка по РСБУ составила 132,8 млрд руб., увеличившись в 1,9 раза, общая сумма начисленных налогов — 12,5 млрд руб., в том числе налога на прибыль — 8,4 млрд руб.
Группе также принадлежит «Сибантрацит Кузбасс» (владеет лицензией на разработку участка Верхнетешский, планы по началу добычи — 2020 год). Кроме того, ей принадлежит 50% Огоджинской угольной компании (еще 12,5% — у «Ростеха», 37,5% у Era Capital Екатерины Лапшиной), которая владеет лицензией на разработку Огоджинского угольного месторождения (Амурская область, начало добычи — 2019 год).
Производственные активы группы «Сибантрацит» принадлежат кипрской Sibanthracite PLC, единственный акционер которой — «Аллтек». Более 86% «Аллтека» контролирует Дмитрий Босов.
— В планах «Сибантрацита» — к 2022 году довести добычу до 58 млн т. Будете это делать за счет органического роста или допускаете покупку активов?
— Делаем ставку на три марки металлургического угля — антрацит, марку «Т» и коксующиеся угли. В 2018 году добыли 15 млн т антрацита, видим рынок для 20 млн т, но, наверное, не больше — иначе из-за падения цен начнем отъедать долю сами у себя.
В 2018 году добыли 9,5 млн т угля марки «Т» и будем увеличивать добычу. У нас уже есть «Разрез Кийзасский» в Кузбассе. Мы выиграли лицензию на участок Верхнетешский. В ближайшее время услышите еще о приобретениях. Мы обеспечили себе ресурсную базу по марке «Т» для роста добычи до 20–30 млн т. Но все будет зависеть от спроса.
Кроме того, нам надо построить обогатительные фабрики, часть углей этой марки — энергетические, и обогащение нужно для использования в металлургии. Наша цель — 100% металлургических углей.
У нас есть Огоджинский проект с запасами 1,5 млрд т, ожидаем, что там будут коксующиеся угли. Они близко к поверхности — 2 м. Средний показатель для Кузбасса — 12–15 м.
— Разве это не проблема? У «Мечела» на Эльгинском месторождении в Якутии запасы также находятся близко к поверхности, что приводит к их окислению.
— Мы для себя такой проблемы не видим, знаем, как и что нужно делать.
— Но вам тоже придется строить дорогу до Огоджинского месторождения. Из-за такой дороги «Мечел» оказался в долгах и чуть не обанкротился.
— Я не знаю, почему именно они оказались в долгах. Но мы, конечно, построим дорогу.
— А вам не интересно Эльгинское месторождение, которое выставлено на продажу?
— Будут продавать — мы посмотрим. Мы не видели оценки, но, судя по цифрам, оно дорогое. Газпромбанк приобрел 49% за 34 млрд руб. Плюс у них [«Мечела»] еще 60 млрд руб. долгов. За такие деньги на Огодже можно построить две Эльги.
— С нуля строите?
— У нас все проекты начинались как greenfield. Например, «Разрез Кийзасский» — никто на постсоветском пространстве не вышел на добычу 10 млн т за три года.
— По Огоджинскому такие же сроки?
— Да. Добыча там начнется в этом году.
— Пока будете возить продукцию автотранспортом?