Культура / Трибуна
Синдром отмены
Москва, лето, конец театрального сезона. И тут такая бомба — за три дня до премьеры Большой театр снимает с афиши спектакль «Нуреев», в котором должны были новаторским способом сочетаться балет, опера и драматическое действо. А вместо этого в адский коктейль замешались цинизм, лицемерие и жестокость. Почему — разбирается заместитель главного редактора L’Officiel Максим Андриянов.
Режиссер Кирилл Серебренников прикрывает лицо ладонью, композитор Илья Демуцкий рыдает как ребенок, хореограф Юрий Посохов в смятении, артисты обнимаются и стараются не поднимать глаза — фотографии с генерального прогона, ставшего первым и последним показом «Нуреева», разорвали ленту фейсбука (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена). «Это должны были быть объятия и слезы счастья после премьеры 11 июля! Какая жуткая несправедливость! Держитесь, дорогие!» — гласили комментарии под ними. По степени жестокости отмена спектакля накануне выпуска сравнима только с принудительным абортом на позднем сроке. Это травма на всю жизнь для всех 600 (!!!) человек, участвовавших в этой масштабной постановке. Директор театра Владимир Урин все взял на себя: утром 8 июля собрал артистов и объявил, что посмотрел, в какой степени готовности находится спектакль, и решил, что показывать его на сцене Большого нельзя. Через два дня на брифинге Урин пояснил, что хореографу Юрию Посохову нужен еще месяц для работы с кордебалетом, а это ломает планы театра, и премьеру можно дать только в мае 2018 года. Многие коллеги Урину поверили: он действительно два дня наблюдал за репетициями «Нуреева», и в его объективности раньше сомневаться не приходилось — опытного функционера поставили на должность как раз для того, чтобы знамя русского балета реяло гордо, без скандалов с кислотой. Вряд ли Урин допустил политическую ошибку с новым спектаклем. За всем, что происходит в главном театре страны, следят десятки глаз: худсовет, попечительский, Министерство культуры. На афише значилось, что спектакль создан при личной поддержке А. Л. Костина — это вообще, как вы понимаете, охранная грамота. Всем же известно, что Алексей Леонидович душу вытрясет за каждую копейку. Поэтому трудно представить, что за два года, пока готовился «Нуреев», никто не поинтересовался, что же там такое насочиняли Посохов, Серебренников и Демуцкий. Одна только покупка прав на фотографию обнаженного Нуреева работы Ричарда Аведона для видеопроекции обсуждалась, понятное дело, не только у директора театра. А уж представить, что биографический