Коллекция. Караван историйЗнаменитости
Увидев Орлову, Сталин сказал Александрову: "Такая маленькая и бледная? Вы ее хорошо кормите?"
"Много лет я работала с архивами Любови Орловой, встречалась с теми, кто ее лично знал. В этом материале собраны редкие факты. Телеведущий Глеб Скороходов писал о детстве актрисы. Биограф Михаил Куницын прокомментировал самые распространенные мифы об Орловой. А актриса Татьяна Бестаева, работавшая с Любовью Петровной в Театре Моссовета, вспоминала о поздних годах актрисы", - рассказывает главный редактор Анжелика Пахомова.
Глеб Скороходов: Орлова бывала на балах в доме Льва Толстого
«У Любови Петровны дома мне порой попадались в руки очень странные фотографии, которые она, кстати, никогда не выставляла на комодах, все было припрятано, — пишет Глеб Скороходов. — На одном групповом снимке какое-то лицо густо замазано чернилами. На другой карточке от ее отца почему-то осталась лишь голова, а грудь — отрезана... В метрике замазано происхождение матери, не разобрать... Все эти документы и фотографии будто бы были на всякий случай подготовлены к тому, что если кому и попадутся в руки, не расскажут всей правды. А правда в том, что отец ее, аристократ Петр Орлов, служил в военном ведомстве и имел высокие царские награды. А мать — из старинного рода Сухотиных, была в родстве с семьей графа Льва Толстого, о чем я узнал, увидев дома у Любови Петровны книгу Льва Николаевича с его собственным автографом — «Любочке. Л. Толстой». И эту книгу она показывала только своим. Однажды обмолвилась, что девочкой была на прекрасном детском балу у Толстых. Но разве о таких вещах можно было рассказывать, к примеру, на встречах со зрителями? Даже в 70-е годы Орлова избегала говорить о своем происхождении. В анкетах она всю жизнь писала: родители из служащих. Но я смотрел на Орлову и понимал: это классическое дворянское воспитание, этот дух роскошных гостиных, взыскательного светского общества, все это было впитано ею в детстве, и никакие годы советской жизни не могли это стереть.
Разговаривая с ней, а впоследствии читая ее архив, я все более и более убеждался: ее путь не только не был усеян розами, а наоборот, был трудным, каменистым... Был момент, когда кто-то попытался сбросить, казалось бы, неприкосновенную Орлову с пьедестала. Как обычно, началось все с разгромной публикации. В газете «Советское искусство» 10 июня 1938 года была напечатана заметка под заголовком «Недостойное поведение». О том, что произошло, Орлова написала в секретном письме на имя высокого начальника ЦК, копия которого сохранилась: «В резких, оскорбительных тонах газета обвиняет меня в рвачестве и даже в жульничестве. Газета пишет, что я потребовала и «ухитрилась сорвать» по 3300 рублей за каждое свое выступление в Киеве и Одессе, в то время как приказом Комитета по делам искусств установлена максимальная оплата моих концертов в 750 рублей (указаны цены 30-х годов, до денежной реформы. — Прим. ред.). В этой заметке факты не соответствуют действительности <...>. Несмотря на несправедливую, по-моему, оценку <...> моего гонорара, я все же никогда не отказывала ни одной организации, желающей меня послушать <...> выступала много раз бесплатно перед различными аудиториями, выступила также и с полным концертом бесплатно и в Одессе в пользу детей и женщин героической Испании (сбор от этого концерта был 13 000 рублей). Но я считаю, что в концерте, где обеспечен аншлаг на 15 000 рублей, несправедливо платить мне 750 рублей. <...> Я согласна выступать при такой оплате, но пусть цена билета будет установлена не в 25 рублей, а в 3 рубля, чтобы каждый трудящийся мог свободно прийти на концерт... Если я даже не права и совершила ошибку, было много путей указать мне на нее, сделать мне товарищеское замечание, а не шельмовать на страницах всесоюзной газеты. <...> Мне непонятно, почему «Советское искусство» не поместило ни одной хотя бы маленькой заметки о моей актерской работе в кино <...> ни одной строки по существу моей работы, а поместило такую резкую, несправедливую, оскорбительную заметку, дискредитирующую меня, как советскую артистку. Прошу вас рассмотреть мое письмо. 14 июня 1938 г. Заслуженная артистка Республики, орденоносец, Любовь Орлова».
Письмо это взволновало, поразило меня. Я знаю, что все эти четыре дня, которые прошли между публикацией в газете и составлением письма, она почти не спала и даже не выходила на улицу. В народе кипели страсти: «Вот ведь Орлова-то зазналась, три тыщи за концерт ей мало!» Люди ведь тогда безусловно верили газетам, и от разгромной статьи где-нибудь в «Правде» до ареста был один шаг. Любовь Петровну, видимо, спасло это письмо в ЦК. Думаю, его читал сам Сталин... Что было потом — неизвестно, но травля не имела продолжения, а вышедший на экраны фильм «Светлый путь» получил высокую оценку в правительстве и принес Орловой новые награды. Что называется, пронесло!
Конечно, общаясь с Любовью Петровной, я не мог не познакомиться и с Григорием Васильевичем Александровым. Первое время я присматривался к их отношениям, потому что много слышал о том, что они просто «удобны» друг для друга. Успешный режиссер, нашедший «свою» актрису, успешная деловая актриса, которой «повезло». Друг с другом, даже дома — обращение только на «вы». Вот люди и говорили: какая уж тут любовь? Но любовь была, я в этом уверен. Я видел, с какими горящими глазами Орлова всегда говорила об Александрове, рассказывала мне, как они ночами гуляли по набережной после съемок «Веселых ребят»... По словам Орловой, она вовсе не планировалась на главную героиню, центральным персонажем в фильме был Утесов. Но по мере того, как Александров влюблялся в нее, ее Анюта все больше выходила на первый план, так что в конце концов Утесов стал возмущаться, и расстались они с режиссером плохо. В какой-то момент Любовь Петровна подарила Александрову свою фотографию, на которой написала: «Моему обожаемому режиссеру Александрову всем сердцем благодарная актриса». Это фото всю жизнь стояло у Григория Васильевича на рабочем столе, а сейчас оно хранится у меня. Так же как и телеграммы, которые он отправлял ей, когда она находилась на гастролях. «Ленинград. Европейская гостиница. Орловой Любови. К большому огорчению, выехать невозможно. Вечером сообщу подробности фототелеграммой. Очень скучаю. Люблю. Крепко целую. Ваш Гриша». Или вот: «Киев. Гостиница Континенталь. Заслуженной артистке Орловой. Волновался отсутствием телеграммы. Оказалось, Дуня забыла передать... Надеюсь, что все хорошо. Желаю успеха. Целую. Ваш Гриша». Разве такие телеграммы будет слать «не любящий» муж?
Что касается профессии, которая действительно их роднила, здесь все было не так уж безоблачно. Это сейчас для нас их фильмы — эталон режиссерского и актерского успеха! А в те времена, когда все это снималось, Александрову с Орловой пришлось пережить немало тревожных и грустных минут. Мало кто знает, что между успешными фильмами «Светлый путь» и «Весна» «проскочила» еще одна картина, которую зритель никогда не увидел. В 1943 году, в разгар войны, на Бакинской киностудии они буквально за несколько месяцев сняли полноценный фильм под названием «Одна семья». «В городе была паника, все уезжали, кругом шли военные действия, а мы с Гришей не выходили из киностудии ни днем ни ночью, — рассказывала мне Любовь Петровна. — Работали чуть ли не сутками, лишь 2—3 часа оставляя на сон! Нам казалось, что эту картину ждут...» Но история о военном романе азербайджанского бойца и русской девушки почему-то легла на полку. «Я не знаю, где сейчас этот фильм, сохранился ли он...» — с горечью говорила Орлова. Чудом мне удалось этот фильм разыскать в Госфильмофонде. Там я нашел и документ, который вынес приговор картине. В решении цензуры было написано: «Фильм слабо отражает борьбу советского народа с немецкими оккупантами». Вот и все...
Страшно даже представить, что такая судьба могла постигнуть и «Веселых ребят»! Мне удалось разыскать документы, где зафиксированы обсуждения после первых просмотров фильма «наверху» в 1934 году, за несколько месяцев до выхода картины на широкий экран. Наткнувшись в архиве на эти записи, я сообщил Орловой и Александрову. Они тут же попросили меня приехать к ним на дачу, встретили нетерпеливо: «Ну, читайте, читайте! Вы не представляете, как у нас тогда поджилки тряслись, что будет с картиной!» Я долго зачитывал прения цензуры на тему, что картину нужно «сократить», порезать, что там много лишнего и возмутительного для советских людей. И в конце — спасительные слова Максима Горького: «Не нужно ничего сокращать! Талантливая, очень талантливая картина! Сделано смешно. Смотрится весело... До чего хорошо играет эта девушка, очень хороши сцены с животными. А какая драка! Нужно ставить веселые вещи. А то ведь все скука...» Горький имел тогда огромный вес в творческой среде — вот его и послушали.
Так получилось, что последний телефонный звонок Любови Петровны был мне как раз по этому поводу. Она просила приехать на киностудию, где Александров сам снимал документальный фильм о ней, и рассказать, как Максим Горький спас фильм «Веселые ребята»... Позже я узнал, что в это время Орлова была уже неизлечимо больна, о чем она сама не подозревала, зато знал Григорий Васильевич. И он каждый день говорил ей, которой и жить-то осталось несколько недель: «Сегодня ты выглядишь гораздо лучше!» Он же понимал, как это для нее важно — хорошо выглядеть! До самого последнего дня, несмотря ни на болезни, ни на возраст...
Кстати, насчет точного возраста Орловой. Дата ее рождения — тайна, покрытая мраком. Когда я еще не был знаком с Любовью Петровной, Фаина Георгиевна Раневская рассказывала мне о ней: «Любочка, не будь дурой, скостила себе десять лет, получая новый паспорт». Имелись в виду 30-е годы, когда советским гражданам выдавали новые паспорта и возраст туда записывали со слов самого человека. Раневская всерьез уверяла меня, что в «Веселых ребятах» Орловой 42 года. Не знаю, правда ли это... Но я и сам заметил, что в этом фильме она выглядит уже довольно взрослой женщиной. А вот в следующих своих фильмах Орлова смотрелась все моложе, все лучше... Ходили слухи о ее многочисленных пластических операциях, но я доподлинно знаю только об одной, у популярного тогда хирурга Шмелева. Об Орловой вечно ходили какие-то мифы. Что она по многу часов делает грим, скрывая морщины, а при общении с журналистами прячет лицо под густой вуалью. Что она даже дома ходит в перчатках, потому что руки выдают ее возраст. Что она холодна в обращении, как королева... И так далее, и так далее... Но ни перчаток, ни вуалей, ни тонн грима не было. Все годы нашего общения я видел перед собой очень естественную, вежливую, теплую и красивую женщину. В которой просто чувствовался аристократизм...»
Михаил Куницын: «Анюту в «Веселых ребятах» должна была сыграть Клавдия Шульженко»
Когда было принято решение снимать первую отечественную звуковую кинокомедию — «Веселые ребята», сразу же началось противостояние Александрова с исполнителем главной роли Леонидом Утесовым, которого поддерживал композитор картины Исаак Дунаевский. Они лоббировали на роль Анюты свою питерскую коллегу Клавдию Шульженко — молодую, яркую и... очень сексуальную. Мужчины от нее сходили с ума! Голубоглазая блондинка, она первая стала выступать в платьях выше колен, обтягивающих фигуру. Была восходящей звездой, к тому же великолепно пела. Однако Александров на пробах Шульженко забраковал. И начал поиск подходящей артистки. По одной версии, в этот момент на пробы пришла опереточная певица Люба Орлова. Но Александров с ней даже не познакомился: его ассистент, заметив у Орловой изъян — родинку на лице, отправил ее восвояси. Но фотография в картотеке осталась, ее-то и выудил из пачки Александров. Другая версия — Александров увидел ее в Музыкальном театре имени Немировича-Данченко исполняющей главную роль в оперетте «Перикола» и пригласил на концерт в Большой театр. Потом они гуляли всю ночь, и для Орловой, по ее собственному выражению, «все было кончено», она влюбилась. Как бы то ни было, свой шанс Любовь Петровна не упустила.
Сейчас уже все забыли, с чего начинала Любовь Орлова. У меня же хранятся редчайшие старые пластинки, где она исполняет романсы. Лирико-колоратурное сопрано, серьезный репертуар — вот чем она занималась до 1931 года, пока не встретила Александрова. До этой встречи Орлова во всех смыслах этого слова была другим человеком. Но Александров имел четкое представление о том, какой должна быть кинозвезда. Сразу поставил Любови Петровне два условия: из природной шатенки она навсегда превращается в яркую блондинку. И делает себе фарфоровые зубы — для блистательной белозубой улыбки. Не мешало бы и похудеть. Со своим ростом 158 сантиметров Орлова в кадре «Веселых ребят» смотрелась полноватой.
Со временем все условия Александрова она выполнила. А главное, роль Анюты исполнила так, что Утесов только после выхода картины обнаружил, что он здесь не главный. А тут еще Орлова за этот фильм получила звание заслуженной артистки РСФСР, а он — только поощрение в виде фотоаппарата. Говорят, что Сталин недолюбливал Утесова, и когда видел, ворчал: «Опять этот хрипатый? Ну его!» Но на Сталина обижаться было бесполезно, глупо и опасно. Так что Леонид Осипович обиделся на Александрова, причем на всю жизнь. Он не понимал до конца, что основная причина его оттеснения на второй план не происки режиссера, а появление невиданного, абсолютно нового для СССР западного лица! Именно так воспринималась Орлова...