Трудно найти в русской литературе более несправедливую писательскую судьбу

ДилетантКультура

Георгий Владимов

1

Трудно найти в русской литературе более несправедливую писательскую судьбу, чем у Владимова, страшнее были, но тут речь именно о несчастности. Он недооценён, лучшие его вещи появлялись не вовремя, он всегда печатался с опозданием, а писал, что ещё печальней, с опережением.

Георгий Владимов (Волосевич) родился в 1931 году в Харькове, после развода родителей воспитывался матерью, учительницей русского и литературы. В эвакуации, в Кутаиси, поступил в Ленинградское суворовское училище, доучивался в Петергофе. В 1946 году с другом и тогдашней возлюбленной (с которой его связывал впоследствии не просто школьный, а и долгий взрослый роман) посетил опального Михаила Зощенко. О посещении стало известно. Владимова распекал лично Антон Гордиевский, полковник НКВД и отец знаменитого впоследствии перебежчика. Владимов отделался строгим выговором с «занесением», его решили пожалеть — посоветовали сказать, что он побывал у Зощенко ДО постановления (Постановление оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» 1946 года, после которого Михаил Зощенко и Анна Ахматова были исключены из Союза писателей СССР. — «Дилетант»).

После суворовского он поступил на ленинградский юрфак — и это как раз понятно: восстанавливать законность и препятствовать любым повторениям… но литература интересовала его больше, с 1954 года он стал печататься как критик, и почти сразу Твардовский позвал его в «Новый мир», сотрудником отдела прозы. В 1961 году Владимов напечатал первую свою повесть «Большая руда», написанную в результате лично выпрошенной им командировки на Курскую магнитную аномалию.

«Большая руда» — вещь совсем не оттепельная, достаточно сравнить её с киноповестью Шукшина «Живёт такой парень», тоже про шофера. Пашка Колокольников, которому хоть и приходится совершить подвиг, чтобы начали к нему относиться серьёзно, — но, по крайней мере, среди своих он свой. Не то владимовский Пронякин: трудовой подвиг тут не следствие личного героизма, как предполагала мифология оттепели, а результат бездарности, а иногда хищничества при организации производства. Пронякин может и хочет работать честно. Но ничего, кроме героической, случайной и довольно бессмысленной гибели, из этого не получается.

2

Роман, принёсший Владимову читательскую любовь — не славу, но тихое и прочное уважение понимающего читателя, — «Три минуты молчания». Для меня этот роман совершенная загадка. Прозаик и критик, человек сугубо городской, он вдруг бросает всё и едет наниматься на мурманский траулер, около года добывает селёдку, потом на этом материале пишет свою самую большую вещь, которая, жестоко ощипанная цензурой, выходит у Твардовского в «Новом мире», подвергается разносу в прессе, становится последней крупной публикацией журнала в прежнем составе, поскольку на следующий год команду Твардовского разгоняют.

Чтобы как-то себе самому объяснить этот зигзаг владимовской биографии, позвонил я любимому литературному критику Льву Аннинскому, который, собственно, и был главным биографом и толкователем лучших книг этого поколения; сверх того он Владимова близко знал.

— Лев Александрович, чего ради?

— Ну, видишь ли, тогда все поехали. Развиваться вглубь стало невозможно, началось освоение темы вширь, творческие командировки, причём в те места, где выявляется экзистенция: Трифонов — в пустыню, Евтушенко — в тайгу, Казаков и Владимов — в море. У меня была тогда статья «Соль воды» — о том, почему морская тема стала так значима: для России выход к морю всегда был проблемой свободы и коммуникации. Собственно, о коммуникации Владимов и написал. Я даже допускаю, что изначальный импульс у него был — просто взять абсолютно новый кусок жизни и освоить его; такой вызов себе. Но получилось у него в результате про то, что люди не коммуницируют даже перед лицом смерти, что они страшно разобщены, что никакие трудности их не сплачивают…

— «Мы были одни на палубе, одни на всём море, и дождь нас хлестал, и делали мы одно дело, а злее, чем мы, врагов не было».

— Вот именно. Это даже проскочило через цензуру. Страшно разлаженное общество, которое уже и смертельная опасность не может объединить, а может — одно: когда кому-то ещё хуже. Их же там — ты помнишь? — нельзя мобилизовать даже на спасение собственной жизни. Но когда надо спасать шотландцев, они нехотя поднимаются и умудряются их вытащить, потому что шотландцам — хуже. И когда они их перетащили к себе, Бог спас: протащил их в бухту, в щель между скалами.

— Там есть ещё откровенней: «А может быть, так и следует нам? Потому что мы и есть подонки, салага правду сказал. Мы — шваль, сброд, сарынь, труха на ветру. И это нам — за всё, в чём мы на самом деле виноваты. Не перед кем-нибудь — перед самими собой. За то, что мы звери друг другу — да хуже, чем они, те — если стаей живут — своим не грызут глотки. За то, что делаем работу, а — не любим её и не бросаем. За то, что живём не с теми бабами, с какими нам хочется. За то, что слушаемся дураков, хоть и видим снизу, что они — дураки».

— Он пытался это восстановить в книжном издании, но книжное точь-в-точь воспроизвело искромсанную журнальную публикацию. Этот абзац, насколько помню, впервые появился во французском переводе и уж только потом — в русском заграничном издании 1981 года.

...Владимов многое угадал точно, в том числе и то, о чём прежде не писалось, — всеобщую русскую разобщённость, непреодолимые бездны, разделяющие начальников и подчинённых, сидевших и несидевших, служивших и неслуживших, интеллигенцию и народ.

Георгий Владимов. Фото 1990 года

3

В семидесятые Владимов много и плодотворно занимался гражданским сопротивлением, возглавил советское отделение Amnesty International и вообще пытался доказать на опыте, что возможна в СССР легальная правозащита. Жизнь его превратилась в кошмар, остроумно описанный им в рассказе «Не обращайте вниманья, маэстро», где писатель-диссидент делается объектом тотальной слежки, но дружелюбные соседи умудряются стравить друг с другом пасущих его ментов и КГБ, и первые убедительно мочат вторых. Советская власть Владимова странным образом боялась, а может, просто тогдашним властям был небезразличен международный их, так сказать, имидж. Как старый вампир из анекдота, сочинённого тогда же, они были кровожадны, но беззубы. Владимов напечатал за границей «Верного Руслана» — но и это стерпели. Только в 1983 году ему недвусмысленно предложили уехать.

В семидесятые годы были две знаменитые повести о собаках — в восьмидесятые они уравнялись в славе, «Руслан» был напечатан в России и экранизирован. Первая — «Белый Бим Чёрное Ухо» Троепольского, вторая — повесть Владимова о лагерном псе. Интерес этот к собачьей теме возник не только из-за собачьей в целом жизни, а из-за стремительного расчеловечивания самого гуманного общества, в котором действительно было великое искусство, но постепенно нарастали откровенно звериные нравы в массах. И потому эпизод «Руслана», в котором собаки во главе с взбунтовавшимся Ингусом начинают рвать шланги, окатывающие людей на морозе ледяной водой, — был символичен и особенно понятен тогдашнему читателю: люди на глазах особачились, утратили механизмы родства и взаимопонимания. Именно «Руслан», задуманный в 1965 году и расширенный до повести по совету Твардовского, стал, что называется, визитной карточкой Владимова.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Пластик: от простого к сложному Пластик: от простого к сложному

Семь разновидностей пластика, которые преобразили мир привычных вещей

Дилетант
Старикам везде у нас почет Старикам везде у нас почет

Самые уважаемые автомобильные марки в современной России

Автопилот
История болезни: двойная мораль История болезни: двойная мораль

Коммунистические вожди не доверяли своё здоровье отечественным медикам

Дилетант
Парус, лыжи, кошки, спиннинг… Парус, лыжи, кошки, спиннинг…

В кратер вулкана на лыжах и неделя «вне зоны действия сети»

Вокруг света
Кокаиновая принцесса Колумбии Кокаиновая принцесса Колумбии

Нынешнее имя любимицы американской прессы — Хуана Мануэла Маррокин Сантос

Дилетант
Дух свободы Дух свободы

Подчеркнуто мужское пространство со своей неповторимой атмосферой и харизмой

SALON-Interior
Собор Парижской Богоматери Собор Парижской Богоматери

Нотр-Дам не сгорел, хоть и сильно пострадал

Дилетант
Андрей Михайлов: «Эволюция людей похожа на одомашнивание самих себя» Андрей Михайлов: «Эволюция людей похожа на одомашнивание самих себя»

Футуролог Андрей Михайлов — о влиянии технологий на человеческие привычки

РБК
От любви до ненависти От любви до ненависти

У Распутина были не только фанатичные обожатели, но и ярые противники

Дилетант
Мне нужны твои камбэки: чем хороша французская драма «(Не)бывшие» с Гийомом Кане? Мне нужны твои камбэки: чем хороша французская драма «(Не)бывшие» с Гийомом Кане?

почему стоит смотреть новую драму Стефана Бризе «(Не)бывшие»?

Правила жизни
Самый знаменитый тоболяк Самый знаменитый тоболяк

Дмитрий Менделеев родился в неофициальной столице Сибири

Дилетант
2 причины, почему нарциссы всегда возвращаются 2 причины, почему нарциссы всегда возвращаются

Зачем нарциссы возвращаются к своим бывшим снова и снова?

Psychologies
Загадки исчезнувшей цивилизации Загадки исчезнувшей цивилизации

800 лет назад на месте современного Татарстана располагалась Волжская Булгария

Дилетант
Главная роль Кэтрин Зета-Джонс Главная роль Кэтрин Зета-Джонс

Свою главную и самую сложную роль она играет не на сцене или в кино, а в жизни

Караван историй
Закулисье процесса века Закулисье процесса века

Расширение списка злодеяний гитлеровского режима оказалось сложной задачей

Дилетант
Неофициальные шестидесятые: от СМОГа до «ахматовских сирот» Неофициальные шестидесятые: от СМОГа до «ахматовских сирот»

Неофициальная поэзия 1960-х: поэтические содружества и авторы-одиночки

Полка
Самые смертельные пандемии от доисторических времен до XXI века Самые смертельные пандемии от доисторических времен до XXI века

Самые страшные заболевания в истории

Maxim
Как выбрать складной стол для пикников: 5 важных правил и еще 5 полезных нюансов Как выбрать складной стол для пикников: 5 важных правил и еще 5 полезных нюансов

Собрали все параметры складных столов для пикников, имеющие значение

ТехИнсайдер
Сто смет одиночества Сто смет одиночества

Есть ли шанс привить миллениалам и зумерам ценности многодетной семьи

Монокль
Пластичная биомасса Пластичная биомасса

Даже на фоне других русских авангардистов Павел Филонов выделялся самобытностью

Вокруг света
Почему водка перестает быть мужским напитком Почему водка перестает быть мужским напитком

Как водка стала мужским напитком и почему ее все чаще пьют женщины

СНОБ
«Инвесторы доверяют российскому рынку» «Инвесторы доверяют российскому рынку»

Российские инвестиции работают в отрыве от внешних рынков капитала третий год

Деньги
«С каждым вдохом: Удивительная история наших легких» «С каждым вдохом: Удивительная история наших легких»

О поиске препарата для борьбы с идиопатическим легочным фиброзом

N+1
5 ярких мистификаций в истории русской литературы 5 ярких мистификаций в истории русской литературы

В мире русской литературы мистификация занимает особое место

Maxim
Радость, усни Радость, усни

«Герой наших снов»: анекдот о славе и цифровом капитализме с Николасом Кейджем

Weekend
Порноместь: 6 причин, почему мужчины делятся интимными фото и видео бывших подруг Порноместь: 6 причин, почему мужчины делятся интимными фото и видео бывших подруг

Что такое порноместь и почему мужчины это делают

Psychologies
5 книг о спорте, которые понравятся даже тем, кто ненавидит спорт 5 книг о спорте, которые понравятся даже тем, кто ненавидит спорт

Книги о спорте, которые тронут душу даже самого неспортивного человека

Maxim
Быть на вершине Быть на вершине

Удовольствие, свобода и безумие во французских Альпах

Автопилот
Как перестать думать о человеке? 4 совета психолога Как перестать думать о человеке? 4 совета психолога

Он или она заполняют все ваши мысли?

Psychologies
Модный разговорс Владимиром Славским. Глафира Тарханова: «Улыбка — лучший аксессуар женщины» Модный разговорс Владимиром Славским. Глафира Тарханова: «Улыбка — лучший аксессуар женщины»

Стоит ли слепо следовать трендам? Как выбирать одежду для выхода?

Караван историй
Открыть в приложении