Из дома вышел человек
25 августа на платформе KION вышел детективный сериал «Коса», на счету которого уже есть одна международная награда. Александр Горбатов сыграл в нем журналиста Романа Рахманова. О том, что такого невероятного в Куршской косе, мужском воспитании, знаках свыше и дверях, которые не надо открывать, Александр рассказал ОK!
Саша, ты в курсе, что ваш сериал выиграл на Нью-Йоркском фестивале INYFF в категории «Луший ТВ- или веб-сериал»?
(Смеется.) Что ж, спасибо благодарному зрителю Нью-Йорка и членам жюри фестиваля.
Тебя самого чем этот проект зацепил?
Было интересно, потому что до этого у меня роли были всё больше исторические, а «Коса» — про современность. Можно пойти от «Я» в предлагаемых обстоятельствах. Хотя и тут, под конец надоело бороду клеить. (Смеется.) Ну и интересно было то, что этот сериал снимала продюсерская компания «Среда», а она делает очень хорошие проекты.
Как тебе работалось с Линдой Лапиньш?
Скажу честно, до этой работы Линду я не знал. На съемках я увидел трудягу. Она пахарь, она не сдается, не плачет, не ноет... Я уважаю рабочего человека за то, что у него есть стержень. На таких всё держится. Взялся — сделай. Не сделал — значит, я не могу тебе доверять и на тебя положиться. Я сейчас не про личное, а про общее дело. Это такая круговая порука: кто-то оказался слабым звеном — подвел всю цепь.
Как можно понять из названия, снимали на Куршской косе.
Да, в ней был главный фан. Коса, она просто невероятная. Как-то мы снимали в месте, где с одной стороны залив и барханы, по которым ходить нельзя, чтобы их не разрушить, но можно их аккуратно снять. И вот, пока я ждал своей сцены (так получилось, что у меня было чуть ли не четыре часа), я пошел на другую сторону, туда, где Балтийское море. А там природа такая... не русская, понимаешь? Ковыль, зелень, море с волнами... Просто счастье мариниста. Смотришь вправо — никого, влево — никого, и я...
…купался нагишом?
(Кивает и хохочет.) Ну вот если бог дает мне это здесь и сейчас, почему нет? Это нужно сделать, хотя бы чтобы сказать: «У меня в жизни это было!»
Любишь экспедиции?
Конечно! Отдельная история — съемки «Тихого Дона». То, что сделал Сергей Владимирович Урсуляк и его крепкая рука, немногие режиссеры могут себе позволить. Пансионат, в котором мы остановились в станице Вёшенской, был непригоден для проживания, и там специально под нас сделали ремонт. Всё для нас сделали. Вот вам, пожалуйста, лошади. Вот вам, пожалуйста, Дон. Вот вам, пожалуйста, природа, только сыграйте! У нас была рыбалка, баня, костры, утопленные телефоны. И это нам помогало. Так мы понемножечку отрекались от города. Город силы забирает.
Любой город? Ты помнишь, как впервые приехал в Москву?
Сознательно — лет в восемь или в девять, с мамой. Еще Борис Николаевич Ельцин был президентом. Как сейчас помню Красную площадь. Мимо ходили какие-то люди, которые чего только не показывали: «Посмотрите электробритву! Как она бреет — это просто невероятно! Возьмите бесплатно!» И я хватаю эту бритву и всё остальное, а мать у меня отбирает, отдает обратно человеку, говорит ему пару ласковых и поворачивается ко мне: «Бесплатно бывает только сыр в мышеловке. Запомни это раз и навсегда». Тогда мне этот город понравился, но я боялся в нем потеряться, потому что он был очень большой. А когда я приехал в 23 года, я уже не боялся. Знаешь, пока я жил в Запорожье, мне казалось, что я внутри фильма «Шоу Трумана» — просто заперт. Я очень боюсь быть запертым. Безумно боюсь. Вот есть люди, которые рождены осесть, а есть те, кто должен идти. Я про идти. Нет, я люблю Москву, но я наполовину воспитан Запорожьем, а наполовину — Театральным институтом имени Бориса Щукина и Театром Вахтангова. Там меня отмыли, побрили-постригли и выпустили в люди. Но этот стержень запорожский показывает, что есть здесь какие-то вещи, которых я не понимаю. Это как в биологии: если клетка видит благоприятные условия, она стремится к размножению. Если условия неблагоприятные, она стремится к бессмертию. Вот сейчас ситуация — к бессмертию.