Спасительная красота
Коллегам, которые оказались на грани выгорания, психолог Елена Лопухина и ее ученики Вероника Крутильникова, Екатерина Шабельская и Михаил Прокофьев посвящают этот разговор.
Вероника Крутильникова: Мне как приглашенному редактору юбилейного выпуска Psychologies кажется, что очень важно поговорить для психологов, вновь прибывших в профессию, специалистов на грани выгорания, для тех, кто устал, начал обесценивать свою работу. Хочется поддержать их.
Я хотела бы, Лена, обратиться к тебе с таким вопросом: какие тезисы ты бы назвала важными при выборе психолога?
Елена Лопухина: У специалиста должно быть от тысячи часов обучения в одной школе, вне зависимости от его школы или направления. Хотя бы в одном подходе у него должна быть последовательная систематическая подготовка. Если человек предъявляет 150 сертификатов, тут 10 часов, тут 20 часов, тут 50, это не то. Это не про общее количество, а количество последовательной подготовки по программе. Во-вторых, нужно подобрать человека себе подходящего. Кроме опыта, регалий нужно еще и какое-то родство. Этому ощущению нужно доверять. Одному нужен веселый, другому сочувствующий. Одному и тому же человеку на разных фазах своего жизненного пути могут понадобиться разные терапевты.
В.К.: Правда ли то, что специалист может помочь эффективно в той проблеме клиента, которую он сам преодолел?
Е.Л.: Я бы сказала так: трудно помочь человеку в проблеме, которую ты не смог преодолеть. Если, например, терапевт не решил вопрос сепарации от родителей, то такому запросу он вряд ли поможет. Банально, но нужна личная работа. Она не только улучшает качество жизни самого специалиста, она расширяет его возможности оказывать помощь. Я не считаю, что работать с шоковой травмой могут только те, кто пережил ее. Но если человек пережил шоковую травму и еще не проработал ее, то он просто не может помочь клиенту.
Я всегда ученикам говорю: пожалуйста, не считайте, что вы должны спасти все человечество, берите посильную задачу и делайте то, что у вас хорошо получается. Лучше вы хорошо поможете тем, кого вы легко и хорошо понимаете, чем сгорите на работе.
В.К.: Лена, плавно мы перешли к теме границ. Ты всегда говорила нам, твоим студентам, о том, что надо всегда знать свои ограничения.
Е.Л.: Хороший терапевт тот, кто знает свои ограничения. Здесь я могу, а здесь нет.
В.К.: Катя, как ты считаешь, каким должен быть современный психолог для клиентов?
Екатерина Шабельская: Это специалист, который должен иметь много опыта и обязательно пройти личную терапию. Он всегда в процессе обучения. Все это нужно, чтобы правильно войти в контакт с клиентом и отпустить его с чем-то после встречи. Во время работы ты ждешь, когда произойдет хотя бы небольшая перемена, когда клиент посмотрит по-другому на себя. И все это нужно успеть сделать за маленькое количество времени.
В.К.: У меня такая метафора возникла: хороший специалист – это тот, кто тебе посветит фонариком. Туда, куда ты не хочешь смотреть.
Е.Л.: Или ты просто никогда не смотрел туда. Или смотрел, но ничего не видел.
Михаил Прокофьев: Я долго думал над тем, как просто объяснить, что делает психотерапевт. И мне пришла в голову такая метафора. Давайте представим человека как компьютер. У него есть хард (железо, плата, блок питания). У человека «хард» – это его ЦНС. Компьютер ломается – мы меняем блок питания. С человеком же все сложнее, купить себе новый «блок» мы не можем, нового мозга просто нет. Если проблемы с «хардом», то психолог мало что может сделать. А еще у компьютера есть софт (ПО, то есть набор инструкций, программ и данных). Наш «софт» – опыт, компетенции, установки, знания. Выучил новый язык – «скачал» себе новую программу. Забыл его – удалена программа. Представьте себе: человек покупает себе хороший компьютер с лицензионным ПО, включает, и ничего не работает. Айтишник находит опасный вирус, который все тормозит. Если перенести все это на психологию, то что такое вирусная программа? Это накопленный травматичный опыт, ограничивающие убеждения, негативные послания из семьи («Ты весь в отца!», «У тебя ничего не получится»). Наша задача – это диагностировать «вирус», определить послание, кто разработчик этого вируса (родители, учителя…), а затем методами психотерапии деактивировать его. Тогда «софт» человека заработает, и он станет тем, кем бы хотел стать.
В.К.: А можно я ва-банк пойду и задам личный вопрос для всех? Какие профессиональные знания и навыки лично ваши жизни поменяли?
Е.Л.: Не про знание, но могу рассказать. 1 апреля 1981 года я, будучи молоденькой 28-летней девушкой, в первый раз встретилась с литовским психотерапевтом доктором Алексеевичем, после встречи с которым за час поменялась моя жизнь. Он подсветил мне ложное убеждение, с которым я 28 лет жила, я увидела, насколько оно бредово. И это изменило меня и мою жизнь. Он спросил: «А почему ты хочешь, чтобы тебя все любили? Другим людям может хватать, чтобы их любили 20 % окружающих. Зачем тебе, чтобы тебя любили все 100 %?» Этот вопрос меня потряс. Я думала, это же так естественно, все же должны тебя любить, а как же еще иначе? Иногда одна фраза может поменять жизнь. Но, конечно, нам, терапевтам, не всегда так везет. Это тяжелый труд.