Репортаж Midburn
Выжечь святую землю
Знаменитый своим безумием фестиваль Burning Man, проходящий в американском штате Невада, пустил корни в израильской пустыне
На израильский Burning Man меня подвозит Амир, профессиональный гид. Ему около 60, и родился он в пещере где-то неподалеку, в безлюдных просторах пустыни Негев. Он был со мной и накануне, когда смерть едва не застала меня там, где я совсем не ожидал, да и не хотел ее найти.
– Марафон бегут, – пошутил тогда Амир, кивнув на группу людей – то ли полицейских в штатском, то ли гражданских в полувоенной форме, – несущихся по тель-авивской улице Ха-Арбаа с винтовками наперевес.
Не обратив особого внимания на его слова, я продолжил есть свою дораду – но в тот момент мимо окна промчалась еще одна толпа легковооруженных рэмбо. Если бы в гастропабе, плохо притворяющемся ирландским, не орала на полную громкость Sweet Home Alabama, я бы услышал свист пуль.
Работники ресторана тут же заперли двери, официант буднично попросил всех отойти от окон. За доставленные неудобства всем гостям принесли бесплатный тирамису. Батальоны солдат и полицейских с немецкими овчарками оцепили квартал, мигалки синими вспышками бликовали на окнах. Понимание ситуации пришло из твиттера: двое вооруженных типов только что пытались перестрелять посетителей ресторана на рынке Сарона, буквально на соседней улице.
Четверть часа страх от мыслей о близости смерти висел в воздухе. «Вот так все могло бы для меня закончиться», – думал я. В дурацком пабе, по пути на Midburn, локальную версию культового феста Burning Man, в попытках примирить местный ханукальный гедонизм с бесконечной междоусобицей, от которой регион лихорадит со дня основания Израиля в 1948-м. Сколько литров пива «Маккаби» придется выпить, чтобы забыть, что в любой момент тебя здесь могут застрелить, взорвать или изрезать ножом?
Влажная израильская ночь наполнялась спокойствием. Из колонок доносились Simon and Garfunkel. Улицы по-прежнему заполняли военные. «Это Израиль, – произнес официант. – Подобное происходит то и дело, но всегда – где-то далеко от тебя». Он суетливо убежал, бормоча что-то себе под нос.
Открылись двери ресторана, и посетители невозмутимо вышли на улицу. Новости уже рассказывали о двух двоюродных братьях с Западного берега реки Иордан, связанных с ХАМАС. Одетые во все черное, они застрелили четверых и ранили еще несколько человек. К машине нам пришлось идти сквозь паутину оранжевых оградительных лент, огней полицейских машин, сирен скорой помощи и толпы мрачных солдат в оливковой форме. Дрон новостного телеканала тихо фиксировал на камеру рыдающих и утешающих. Знак на дороге подсказывал, что океан находится в 24 минутах ходьбы. «Не могу в это поверить, – ворчал Амир, ожесточенно почесывая лысину. – Хорошим людям приходится страдать из-за нескольких паршивых овец, позорящих Ислам!»
Мусульманин-бедуин, Амир, с точки зрения официальной демографии, принадлежит к тем немногим, кто соблюдает нейтралитет. Он ездит на «мерседесе», носит джинсы и рубашки-поло и внешне походит на арабского Телли Саваласа – словом, как будто воплощает собой дух прогресса. Но по крови он принадлежит к тем диким кочевым племенам, что всегда заявляли о своей верности этой земле.
***
Частокол, ведущий ко входу на фестиваль, увешан табличками на английском, арабском и иврите. Все надписи на них звучат, как заклинание: «Мы мечтали/ Мы думали/ Мы говорили/ Мы делали/ Мы творили/ Мы сотворили/ Абракадабра!» Намерения их авторов благородны, но если ты всю ночь живо представлял, как убийцы врываются в твой номере в отеле, тебе уже не до творчества.
– Это похоже на Диснейленд, – Амир машет рукой в сторону целого города из разноцветных палаток, расставленных на грубом сухом песке пустыни.
Midburn гордо хвастает своим родством с Burning Man, который в этом году отметил свое 30-летие в пустыне Блэк-Рок в Неваде. За последние годы «горящий» фестиваль разгорелся целой сетью подобных мероприятий: AfricaBurn в ЮАР, Midburn в Израиле, менее масштабные фесты проводятся в Австралии, Новой Зеландии. Midburn в этом году проходит в третий раз. Организаторам удалось продать более восьми тысяч билетов по цене около $170. Для сравнения, первый фестиваль в 2014-м посетили лишь три тысячи человек.
Я ни разу не был на американском Burning Man, но мне вполне хватило увиденных фотографий звезд с фестиваля, чтобы понять: он давно перестал быть той сумасшедшей бурей в пустыне, какой являлся когда-то. Там, конечно, все еще можно получить необыкновенный экспириенс выхода за пределы реальности, но вот возможности провести время в относительной тишине и с комфортом не стало. Так может, Midburn сможет возродить тот дух свободы и расслабленного отдыха, который витал на Burning Man до того, как там стали устраивать свои гламурные оргии миллиардеры из шоубиза и топ-менеджеры IT-компаний?