Неделя | Смысл
Прошлое вместо будущего
Варшавский саммит НАТО будет успешным для альянса, но не решит ни одной его проблемы
В Варшаве открывается встреча в верхах Североатлантического альянса, которую невозможно не назвать символической. Четверть века назад, 1 июля 1991 года, по соседству, в столице Чехословакии, было принято решение о роспуске Организации Варшавского договора (созданной, как очевидно из названия, как раз в том городе), что формально подвело черту под эпохой конфронтации двух военно-политических блоков.
Один из соперников добровольно ушел с ринга, полагая, что вслед за ним достоянием истории станет и второй участник соревнований. По крайней мере, так видели будущее Европы и мира в Кремле. Там царило «новое политическое мышление», и советское руководство было преисполнено решимости активно участвовать в строительстве «общего европейского дома» согласно предначертаниям Хартии для новой Европы, заключенной в Париже в конце 1990 года. Этот документ, на который часто ссылаются и поныне, провозглашал «новую эру демократии, мира и единства» для всего Старого Света без противостоящих блоков и разделительных линий. Подписанты документа заявляли, что «безопасность каждого государства-участника неотделима от безопасности всех других».
Сейчас у нас принято считать, что Михаила Горбачева попросту обманули, пообещав ему не расширять НАТО на восток в обмен на согласие СССР не препятствовать объединению Германии. Сам Михаил Сергеевич, правда, отрицает, что тема вообще поднималась, по одной простой причине — на момент германских переговоров (конец 1989 — начало 1990 года) ни о каком вступлении в альянс новых членов и речи быть не могло. Сохранялось блоковое равновесие, и под «востоком», где обещали не размещать натовские объекты, подразумевалась территория ГДР.
Впрочем, существует много разных цитат и высказываний западных политиков и более позднего времени, которые можно толковать как заверения именно в том, что НАТО не будет осуществлять движение в Восточную Европу. Но если посмотреть на истекшие годы глазами реалиста (а отечественная школа мысли в международных отношениях тяготеет именно к такому углу зрения), трудно не признать, что поглощение Североатлантическим блоком стран, входивших ранее в ОВД, было логичным и неизбежным. Когда одна сила уходит, вакуум заполняет другая, та, что взяла верх в противостоянии. И коль скоро СССР на том переломном этапе не стал (не смог, не захотел, не додумался — нужное подчеркнуть) добиваться параллельной ликвидации НАТО, предъявлять претензии к расширению бесполезно.
Фото AP
Более того, согласившись с аргументами США и их ведущих союзников, что Германия внутри альянса будет находиться под надежным присмотром и представлять собой куда меньшую угрозу, чем если она станет нейтральной (о чем изначально шла речь), Кремль фактически признал благотворную роль НАТО, а заодно и формулу, из-за которой в дальнейшем и разгорелся главный сыр-бор: каждая страна имеет право выбирать, членом какого альянса она хочет быть. Этот принцип появился как раз в ходе германских переговоров, причем в качестве компромисса — чтобы прямо не делать членство объединенной Германии в Североатлантическом блоке частью договоренности.
Остальное было делом техники, особенно после распада СССР, когда полностью изменилась геополитическая картина Европы и договоренности, исходившие из прежних реалий, де-факто утратили силу. Атлантический альянс не просто сохранился, но и превратился в системообразующий фактор европейской, а на какой-то период и мировой военно-политической сферы. Идея «неделимой безопасности» стала НАТО-центричной, а сам блок взял на себя роль символа тех самых «демократии, мира и единства». В сочетании с декларированным правом каждого государства «выбирать себе альянс» это сделало расширение безальтернативным. А появление рано или поздно новой разделительной линии — неизбежным.