Медитация на непостоянство
Эта медитация помогла преподавателю йоги Максу Штрому осознать, как жить «по полной»

Время от времени почти всем из нас приходится пересматривать свои приоритеты. Триггером обычно становится событие или взаимодействие, ведущее к какому-то инсайту. В тот момент мы видим суть того, кто мы есть. Это может вызвать спонтанный и неожиданный внутренний рост на очень глубоком уровне, меняющий ход всей нашей жизни.
Одно из событий, которое дало мне толчок к пробуждению, произошло в Индии почти 15 лет назад.
Мы с другом только что прибыли поездом в многолюдный город Варанаси — место паломничества для индусов всех направлений, которые верят, что омовение в водах свя-щенной реке Ганг даёт освобождение души от цикла смертей и перерождений. Многие индусы едут в этот священный город, чтобы в нём умереть и быть кремированным на ступеньках, ведущих к реке, (они называются «гхаты») и чтобы их останки побросали в её воды. Во время нашего первого посещения гхатов мы оказались прямо рядом с клубами дыма. Мы были ошеломлены при виде семи пылающих тел, обёрнутых в муслиновую ткань. Скорбящие родственники сидели всего в нескольких футах от пламени.
Мы с другом выдержали несколько секунд этого зрелища и решили отойти. Нам показалось, что мы нарушаем что-то очень личное. Но когда мы повернулись чтобы уйти, один мужчина, заведующий процессом сжигания тел, подошёл к нам и попросил остаться. Он проигнорировал наши протесты и дискомфорт, провёл нас через толпу и жестами показал нам присесть на ступени футах в 40 от трупов. Он оставил нас смотреть на священное событие, произнеся фразу «кремация — это образование» — аксиома, которую я тут же запомнил.
Дневное солнце палило через густой дым, а мы сидели в молчаливом созерцании. Я смотрел, как служители поддерживали огонь и даже отламывали от тел сгоревшие члены длинными палками. Когда муслиновая ткань обгорела, и я увидел, как чернеют стопы и ладони тел, меня растрогали рыдания горюющих семей, сидевших поблизости.