Зона комфорта
Оставшись без любимых мишленовских ресторанов, татлеровский человек взялся за нож и на весь инстаграм (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) начал готовить картошечку с укропом. Наш гастроколумнист Станислав Лисиченко и бонвиван Геннадий Иозефавичус разбираются, что такое комфортная еда и с чем мы будем ее есть, когда снова вернемся в мир устриц.
Станислав Лисиченко, ресторатор
Кризисные ситуации укрепляют общество так же, как холодный душ по утрам укрепляет тело. Струи холодного кризисного душа избавляют нас от пелены грез — в зеркало на нас смотрит голая реальность, все как есть, ничего не прибавить и не скрыть. Когда в один момент вдруг упали нефть и рубль, а коронавирус, наоборот, вырос, эта реальность стала похожа на жуткую компьютерную игру, где каждый новый день — это новый уровень, сложнее и страшнее предыдущего.
Хрустально-крахмальный мир ресторанов растаял за секунду, как снежинка на ладони, мигом стихли дни рождения и светские мероприятия. А далее, как всегда бывает в минуты тревоги и неопределенности, в нас обнажился ген запасания гречки. Ген запасания гречки — это как выброс адреналина надпочечниками для спасения организма в сложных ситуациях. Этот ген запускает механизм скупки круп, муки, масла, мясных и рыбных консервов, туалетной бумаги.
Я тоже купил круп, потом зачем-то тушенки, хотя ел ее последний раз в походе в студенческие годы, затем купил замороженных овощных смесей. Через пару дней нервы сдали, я пошел и докупил муки, масла, сахара, водки и рыбных консервов. Потом купил и наморозил кур, потом купил и заморозил немного свиной лопатки. Потом плюнул и купил туалетной бумаги и еще водки. Жена купила два ящика каких-то лекарств. Правда, как потом выяснилось, когда я порезал ножом палец во время кулинарных эскапад в телеграме, ни бинта, ни пластыря в ящиках не оказалось.
Как писали СМИ, в марте мы в тридцать раз превысили свое обычное потребление по товарным группам, за скупку которых отвечает ген запасания гречки. Вообще потребительская активность в те предпоследние дни наблюдалась исключительно в супермаркетах, аптеках и оружейных магазинах. Как только продукты, лекарства и патроны были закуплены, мы стали с нетерпением ждать карантина. Бизнес вокруг рушился, рубль лежал на дне пропасти, дети уже неделю бездельничали. Мир за окном был настолько страшным, что действительно хотелось эти окна зашторить, отключить телефон, расчехлить на всякий случай ружье, сложить в центре квартиры запасы гречки, тушенки, а также крепкого алкоголя и уйти в глубокую самоизоляцию. В общем, когда карантин наконец объявили, мы все даже немного обрадовались. Но, как выяснилось в первый день, именно гречки я купил всего две пачки. Я сразу нарушил карантин, пошел и купил еще пять. Тут впервые за много дней мне стало спокойно.
Карантин, как вы помните, начался в субботу, в духе братьев Стругацких. Службы доставки ресторанов вскипели. Уверен, во многих домах были вскрыты бутылки, припасенные для самых торжественных случаев, кто-то решил даже начать пользоваться хрусталем из серванта. Выпившие люди не выходили из прямых эфиров в инстаграме (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), оптоволоконные кабели плавились от перегрузки — социальная жизнь ушла в диджитал за одни выходные, окончательно и бесповоротно. Были устроены эфиры с друзьями, которых никто тысячу лет не видел и не слышал (впрочем, после эфиров стало ясно почему).
Наобщавшись и устав, все подорвались готовить, к тому же срок годности некоторых продуктов уже стал подходить к концу. Некоторые читатели моего телеграм-канала смущенно признавались, что в их домах никогда не было таких больших запасов еды. Уверен, позднее начало кризиса 2020 года у нас будет ассоциироваться с обжорством и злоупотреблением алкоголем.