Спорт / Воркаут
Подъем-переворот
Как физические навыки превращаются в навык счастья
Когда мне предложили написать репортаж про ребят, занимающихся в парке на турниках и открывших магазин спорттоваров, я подумала: «Какая скука». А оказалось, что это история про американскую тюрьму, русское гражданское общество, попытки самоубийства, депрессию, идеализм, бизнес и мечту сделать наконец что-то вместе. Текст является журнальной версией главы из книги «Дельфины капитализма. 10 историй о людях, которые сделали все не так и добились успеха», которую выпускают в августе издательство «Манн, Иванов и Фербер» и Лаборатория «Однажды».
В дальнем углу Нескучного сада, где в зимние дни только пенсионеры кормят птиц, компания на спортивной площадке производит слегка пугающее впечатление. Молодые ребята, у многих лица закрыты платками, одежда простая и удобная, хоть сейчас в бой. Крупный бородатый парень делает отжимания от затоптанного снега. Ему не дает остановиться щуплый, на вид младше их всех, но уверенней, ведет себя как командир.
– Давай, давай резче, сильнее, как будто кому-то по морде даешь! Давай! Бей! Девять! По морде! Восемь! Семь! Еще!
– Я буддист, я не агрессивный, – бормочет крупный. Все вокруг хохочут.
Бородатого можно понять – это его четвертая сотня отжиманий за полтора часа. Он уже почти в нирване. Щуплый – это Саня, житель левого берега города Химки, не самого благополучного района, где люди, как он говорит, «пьют, курят, и не только». Когда он снимает толстовку с белой эмблемой, то сразу видно, насколько он на самом деле не щуплый. В 15 лет Саня занялся воркаутом. Это слово переводится просто как «тренировка», но конкретно имеются в виду уличные тренировки с использованием собственного веса. Все присутствующие занимаются воркаутом каждый день сами по себе, и вместе – по субботам. На первый взгляд, вроде, ничего особенного, – если не знать, что таких чудаков в России около 100 тысяч. Иначе говоря, это огромное общественное движение, которое нигде не зарегистрировано, никак не связано ни с государством, ни с какими-либо политическими силами – хотя у него есть мощная идейная основа.
Саня, ведущий тренировку, – не лидер и не тренер. Неформальный лидер и создатель и этой банды, и всего движения, Антон Кучумов, 28-летний айтишник и бизнесмен, вместе с другими повторяет отжимания за Саней. Воркаут – сообщество принципиально горизонтальное, «главных» в нем нет.
В этой истории все на первый взгляд выглядит слегка парадоксально. Антон – лидер движения без лидерства. Он фанатично агитирует за то, что можно привести себя в хорошую форму без всяких товаров, без гантелей и тренажеров – и при этом владеет магазином спортивных товаров с оборотом 25 миллионов в год. При этом сам живет на свою зарплату айтишника, а всю прибыль магазина тратит на развитие воркаута в России. Бизнес создан специально для обслуживания воркаута – но именно благодаря этому воркауту бурно развивается. Парадоксальность свидетельствует о том, что мы столкнулись с чем-то новым.
Американская мечта
Обычно слово «воркаут» ассоциируется с именем Пола Уэйда. В 1979 году, будучи малолетним уркой из Луизианы, Пол впервые сел в тюрьму – чтобы впоследствии провести за решеткой 19 лет. Американская зона не лучше русской, а Пол попал за решетку худым, тщедушным пацаном.
«Я довольно быстро понял, что другие заключенные используют слабых так же просто, как дышат воздухом. Ежедневные запугивания с целью заполучить твою задницу. И поскольку мне не хотелось быть ничьей сучкой, я понял, что самый безопасный способ перестать быть для них мишенью – это быстро привести себя в порядок».
Вскоре Уэйд оказался в одной камере с бывшим спецназовцем, который ежедневно выполнял несколько базовых упражнений с собственным весом: отжимания, подтягивания, глубокие приседания. С этого началось обучение Пола.
Меньше чем за год я стал одним из самых физически развитых парней в этой дыре. Я учился у всех, кого только мог найти, и вы будете удивлены, каких людей я встречал в тюрьме. Гимнастов, солдат, тяжелоатлетов, мастеров боевых искусств, йогов, борцов и даже пару врачей. Я тренировался один в своей камере, без оборудования. Так что мне пришлось искать способы сделать тренажером свое собственное тело. Тренировка стала моим лечением, моей навязчивой идеей…»
Постепенно Уэйд обнаружил, что некоторые старожилы практикуют силовые упражнения с собственным весом, которых он никогда не видел на воле – по всей видимости, старинные, бытующие еще с прошлых веков, когда не было ни штанг, ни тренажеров. Он стал собирать и систематизировать эти упражнения, полузабытые во внешнем мире, полном дорогих фитнесс-центров. С годами Уэйд приобрел репутацию парня, который может научить, как накачаться без штанг. Это позволило ему приспособить свои знания к другим людям, с их разными физическими данными, и выстроить пошаговую систему тренировок.
«Большинство из них находились слишком низко в тюремной иерархии, чтобы иметь доступ к тренажерам во дворе. Если я ошибался в тренировках и не подготавливал кого-то в достаточной мере, то ценой было не второе место в конкурсе бодибилдинга. Тюрьма жестока. Цель – быть сильным и выжить. Все мои ученики живы, большое вам спасибо».
В тюрьме Пол начал писать книгу «Тренировки заключенных». Ее основная интенция – твоя сила в твоих руках, для ее роста не нужно вообще ничего, кроме собственного веса, внимания и дисциплины. Примерно, как в «Робинзоне Крузо».
Конечно, для зеков смысл этой системы тренировок был далеко не только в накачке силы. Для большинства тех парней это был единственный доступный им путь саморазвития, работы над собой, придающий смысл одуряющему тюремному существованию. К тому же многие из них попали за решетку из-за проблем с рациональностью и самоконтролем, а систематические занятия, требующие преодоления, прокачивали в них именно дисциплину и осознанность. А, главное, дарили чувство, что ты сильнее тюрьмы.
«Справедливости ради, стоит сказать, – писал Уэйд, – что никто не получил от тюремной жизни так много пользы, как я …»
В 2010-м, освободившись, Пол Уйэд опубликовал свою книгу, сразу ставшую не просто популярной, а почти культовой. Правда к тому моменту воркаут уже существовал – в виде субкультуры черных хлопцев (в основном из Нью-Йорка и Балтимора), собиравшихся у дворовых турников и выполнявших на них разные чудеса. Для описания этих тусовок возникло словосочетание «гетто-воркаут». Как часто бывает, забавы ребят из чернокожих гетто быстро заразили людей в совсем других уголках планеты. Книжка Уэйда дала этой субкультуре систематическую основу и идеологический заряд. Оказалось, что как ни странно, его тюремная тема чрезвычайно востребована во внешнем мире. Возможно, потому, что обычный современный человек тоже ощущает себя в тюрьме.
Русская мечта
Группа ребят из Нескучного сада называется The Patriots. Почему, Антон не говорит. Небольшое журналистское расследование показало, что патриотическое слово – из компьютерной игры Metal Gear Solid. В четвертой части там действует тайная организация The Patriots, которая строит планы по захвату вселенной. Антон в ранней молодости был геймером.
– А как ты познакомился с воркаутом?
– Я его создал. Увидел в интернете ролики, где черные ребята в Америке делали что-то необычное. Они подтягивались на фонарных столбах, на перекладинах метро, на автобусных остановках, делали удивительные трюки на обычных дворовых площадках. Одновременно со мной эти видео попались на глаза двум паркуровцам – Сергею Иванову и Даниле Черкасову. Мы списались и встретились, чтобы потренироваться в метро. На «Парке Победы» очень длинные эскалаторы, если будешь бегать вверх, то прокачка будет нормальная. Дальше мы делали приседания, отжимания – простые, базовые упражнения. Там возле изображения битвы с Наполеоном есть небольшой закуток, скамеечка. Никому не интересно, что ты делаешь, никто тебя не трогает. Можно потренироваться...
Антона скучно описывать – он слишком положительный герой, не за что зацепиться. Пашет в своей IT-конторе, занимается спортом, исповедует правильные идеалы, зарабатывает деньги в собственном бизнесе и тратит их на благо человечества. У него нет недостатков, и даже это не выглядит как недостаток. Типичный воин света.
– В метро мало воздуха, поэтому мы решили выйти из подземелья на улицу. В следующий раз позвали друзей – пришло человек 11, наверное. Сначала мы пошли заниматься на площадку рядом со школой, нас оттуда директриса с милицией выгоняла. Это было весной, а осенью нас было уже 50 человек. Занимались каждое воскресенье в новом месте. Кто-то знал хорошую площадку, мы шли туда, тренировались, фотографировали, заносили в базу площадок. Так с весны 2009 года в России появился воркаут.
– Как в Америке?
– Нет. Люди на турниках качались всегда, но у нас важна именно социальная составляющая: ты зовешь друзей, вы тренируетесь, вы общаетесь, вы обмениваетесь опытом, стараетесь как-то развить свое сообщество в городе, в районе, где угодно – изменить мир, сделать его лучше. Просто накачать себя может каждый. А вот стать лучше, что-то сделать для других – это действительно цель воркаута...
В основе идеи Пола Уэйда лежит типичная «американская мечта»: позитивный индивидуализм, способность одиночки выжить в зверских условиях и добиться всего несмотря на трудности. «Русская мечта» Кучумова – скорее про что-то коллективное. Никакого конкретного отца у русского воркаута, конечно, не было, идея носилась в воздухе. В Питере те же балтиморские ролики попались на глаза Александру Яковлеву и Николаю Козякову, которые тоже стали вести бесплатные тренировки на уличных спортплощадках. А в других городах это были еще какие-то третьи чуваки.
В прошлом году вышел чудесный фильм «Тряпичный союз», где маленькая секта пацанов, мечтающих о революции и называющая себя «экспериментальным био-отрядом», яростно тренируется на московских улицах, используя для этого все, за что можно уцепиться. Фильм основан на реальных событиях середины 90-х – но тогда почти все прекрасные начинания романтично вспыхивали и гасли. Заслуга Антона Кучумова не в том, что он создал воркаут, – а в том, что смог воплотить романтику в работающую инфраструктуру.
Площадка
Антон говорит, чтобы понять, что это такое, надо заниматься каждый день. «Тренировки заключенных» он не очень любит, говорит, что его собственная программа гораздо лучше. Программа для начинающих, выложенная на редактируемом им сайте www.workout.su рассчитана на 100 дней и проста как три копейки: 5 подтягиваний, 10 приседаний, 10 отжиманий, 10 приседаний. И так четыре раза. Ближайшую площадку можно найти при помощи онлайн-навигатора на том же сайте. Отдых между кругами – от 30 секунд до одной минуты. Постепенно упражнения будут усложняться.
Я начинаю ходить на площадку рядом с домом. Ее основные посетители – молодые узбеки (киргизы, таджики). Обычно они приходят вдвоем-втроем, приветливы, здороваются со всеми за руку, прижимая вторую к груди. В них видна простая, бескорыстная любовь к физическим упражнениям. Видно, что с детства болтаются на турнике и до сих пор это вставляет. На турник прыгают без разминки. Выкладываются честно, но без фанатизма, полчаса и хватит. Иногда устраивают какую-нибудь игру: например, подтягиваются по очереди, наращивая число, пока кто-то не сдастся. Или начинают бороться на мерзлой траве.
Вторая группа посетителей площадки – мужчины среднего класса и возраста. Одиночки, нашедшие выход из кризиса. Видно, что спорт с детства ненавидят, но начав лысеть, заставили себя полюбить. Они приходят строго по одному, обществом себе подобных тяготятся. Замкнуты, разве что головой кивнут. В ушах у всех наушники, на ногах кроссовки, одеты в хорошие спортивные костюмы или жилеты – видно, что пришли сюда специально, и хотят как следует пропотеть. Начинают они с хорошей разминки, занимаются по часу, а то и дольше.
Третья группа – мужички, которые еще не потеряли надежду. Они забегают на площадку после работы, ставят на снег портфель, не снимая пальто или пуховик, цепляются на турник, нелепо висят несколько секунд, потом раз пять подтягиваются, спрыгивают, берут портфель и, стыдливо покряхтывая, идут домой. Их довольно много, но они мимолетны.
Идейная база
По субботам я стараюсь добраться в Нескучный. При ближайшем рассмотрении выясняется, что ребята тут отнюдь не из гетто. Один занимается нанотехнологиями в Курчатовском институте, другой возглавляет службу стюардов в крупной авиакомпании, третья (да, есть и девушки!) пишет о нефтедобыче в отраслевом журнале. Чем это лучше, чем нормальный спортзал?
– Во-первых, это экономит время, – говорит физик из Курчатовского Максим Занавескин. – Турник можно найти почти в любом месте, и выделить на него полчаса в сутки гораздо проще, чем ехать в тренажерку в определенное время. Во-вторых, это бесплатно.
Бесплатность и аскетичность – два краеугольных камня воркаута. Идеологически он противоположен фитнесу. Тот говорит: ни о чем не беспокойся, просто купи абонемент и мы сделаем из тебя конфетку. Идея воркаута ровно обратная: мои здоровье и сила зависят только от меня, моей осознанности и упорства. Я не умею, но могу научиться.
– Ежегодный оборот фитнес-индустрии в России составляет 100 миллиардов рублей, – говорит Кучумов. – Причем большая часть этих денег уходит на маркетинг: чтобы убедить человека что он должен купить одежду по цене годового абонемента, ходить в зал, где куча ненужных тренажеров. Тратить деньги на персонального тренера, на спортивное питание, всякие добавки, без которых ты якобы не можешь выдержать эти ужасные нагрузки. Мы хотим убедить людей, что здоровый образ жизни можно вести вообще без денег.
– Но ведь какие-то вещи действительно невозможно делать на улице, без утяжеления…
– 99 процентам людей не нужно делать упражнения с большим весом. И даже я бы сказал, нельзя. Тренажеры сделаны, чтобы ты платила деньги. А чтобы привести себя в хорошую форму, достаточно делать приседания, отжимания, подтягивания – все! Наша задача сделать эти упражнения чуть более интересными за счет общения и некоторого разнообразия техники. А если кто-то вам скажет, что проводит тренировки по воркауту за деньги, гоните их в шею.
– Я ходил в качалку несколько лет, – говорит физик Максим. – И я не могу сказать, что это плохо, – каждому свое. Единственное, что я заметил: там у многих людей постепенно смещаются ориентиры: они хотят стать «качками». Приходишь с намерением просто привести себя в форму, а через несколько месяцев уже ловишь себя на том, что хочешь быть похожим на профессиональных бодибилдеров, которые недавно казались тебе адскими мутантами. Начинаешь интересоваться, как они тренируются, чем питаются. Идеалом красоты становится человек-бык, фотография которого висит на стене рядом с тренажером – лакированная кожа, мясистые ноги, бицепсы с футбольный мяч.
– При том, что они так выглядят, как правило, только в день фотосессии, – продолжает Антон. – Которой предшествовало несколько месяцев нездорового питания, анаболических стероидов и очень специфических тренировок. А в остальное время у них лишний вес, часто проблемы с сердцем и сосудами. Я понимаю, они профессионалы, деньги получают, но обычным-то людям это зачем?
В воркауте внешнего идеала красоты нет. Продвинутый воркаутер по сравнению с бодибилдером – это хлюпик, которого, кажется, вот-вот ветром сдунет. Может поэтому самый популярный трюк воркаутеров называется «флажок»: человек держится двумя руками за перекладины шведской стенки или за вертикальную палку, а тело висит в воздухе параллельно земле и как бы колышется на ветру. Чтобы это сделать, нужно быть очень сильным.
Наркотик
– После второй попытки самоубийства я пошла к психотерапевту, – рассказывает Натали Пашкофф. – Дело в том, что я страдаю генетической депрессией, у меня плохие гены и по маме, и по папе. Просто сошлись неудачно два генетических набора. Я родилась такой, моя депрессия не связана с тем, что я звездострадалица и из каждого пустяка делаю слона. Просто у меня неправильно работает головной мозг и не выделяет в нужном количестве те гормоны, которые должен. Это не лечится, но корректируется. Как при диабете, знаешь, нужно колоть инсулин и соблюдать диету.
В отличие от Антона, Натали – персонаж сложный и противоречивый. По профессии она тату-мастер, а в прошлом танцовщина и преподаватель пол-дэнса (танцев у шеста).
Чрезвычайно яркая, нервная девушка, вся в татуировках, с кольцом в губе и с панковской прической, одетая в невообразимое сочетание шмоток, каждая из которых кажется безвкусной, но вместе они создают дерзкий, привлекательный и вполне уникальный образ.
Она отнюдь не воин света, в ней явно куча слабостей и недостатков, с которыми ей приходится жить и справляться. С собой ей непросто, она судорожно себя ищет и лепит. И воркаутом занялась поэтому – не из идейных соображений, как Антон, а по собственным, личным причинам.
– В общем, надо ходить к психотерапевту, принимать флуакситин, наполнять жизнь какими-то позитивными вещами. Раньше это был алкоголь – при любой серьезной сложности, я просто ставила проблему на стол, рядом ставила бутылку прекрасную и пила, пока проблема не начинала мне казаться довольно приятной и милой. Любое мое алкогольное приключение заканчивалось спустя две недели ежедневного употребления, когда что-то у меня начинало отказывать из внутренних органов.
Психотерапевт заметил, что Натали склонна к зависимостям, – и посоветовал ей найти такую зависимость, которая не вредила бы организму. Наркотик, который не имел бы побочных эффектов и риска передоза. Им оказался воркаут.
– Любая тренировка связана с микроразрывами мышечных волокон, – объясняет Натали, – и организм выделяет обезболивающие, эндорфины, которые поднимают настроение. Поэтому люди, которые занимаются спортом регулярно, на пределе своих возможностей, они в этом спорте нуждаются. По счастливой случайности мне попался воркаут, и я вцепилась в него, как папуас в бусы.
– Как это произошло?
– Как-то раз я просто для себя, без какой-то далекой цели подтягивалась на турнике. Потому что для танца на пилоне это неплохая база и трюки даются легче. Ко мне подошел парень и спросил: «Девушка, а вы воркаутом занимаетесь?» – «Нет, а что это?» Я, честно говоря, ожидала желания познакомиться, вопроса «Девушка, зачем вам это нужно?» И парень как-то засмущался, видимо, он действительно хотел познакомиться. Мне тоже стало неловко: парень явно моложе, а мне уже 28, видимо, существует что-то в этом мире, что я пропустила. Я пришла домой, залезла в интернет и поняла, что в общем-то мне это очень близко.
– А ты не мыслишь воркаут как свою профессию?
– Мыслю, потому что я никогда не смогу стать хозяйкой тату-салона, я не потяну, слишком нервный человек, чтобы брать на себя такую ответственность. Малейшие проблемы с какими-нибудь проверяющими инстанциями, с кредитами могут меня подкосить. Вот если бы мне купил салон какой-то обеспеченный мужчина, и сделал бы все сам. «Если бы у бабушки был хрен, она была бы дедушкой». А вот сделать свое хобби, воркаут, еще и самоокупаемым было бы здорово. Но я не понимаю, будет ли это направление как-то коммерциализироваться.
– То есть у тебя нет убеждения, что воркаут это уличная культура, и нельзя загрязнять этот чистый дух попыткой монетизировать?
– В отличие от Антона, я идеологическими заморочками не страдаю. Антон из благополучной семьи, у него есть, где жить. А я совершенно не представляю себе, появится ли у меня мужчина, который будет меня содержать. Как говорила Мерилин Монро: «Плохо жить я и без мужика могу...»
Площадка
Довольно часто на скамейке у турников я застаю стайку местных колдырей. Они с утреца уже бухие и подчеркнуто вежливые: «Кладите, пожалуйста, телефон, кладите, не украдем... Девушка, у вас звонит!.. Так и не соединилось?..» Они пьют какое-то зловещее пойло из пластиковых бутылок, а закусывают почему-то тортами и пирожными, вероятно, просроченными, – которыми рады и вас угостить. Турник навевает на них лирические школьные воспоминания. Иногда кто-нибудь на него забирается и старается выполнить выход силой – под хриплые крики товарищей, которые принимаются заливать друг другу, сколько раз они могли в лучшие годы.
Ближе к вечеру появляются подростки. Сидя на заснеженной лавке, они почти всегда пьют пиво, неуместно громко слушают рэп на телефоне или тихо что-то бормочут в гарнитуру, обсуждая сложнейший мир отношений в классе. Меня они не видят, отделены прозрачной стеной и максимально, стопроцентно далеки от спорта.
Я спрыгиваю с турника, тяжело дыша и шатаясь, бреду прочь, кружусь вокруг площадки, пока дыхание не восстановится. Ноги сами несут меня, метель приятно продувает кофту, в голове нет мыслей. Нужно успеть отдохнуть – иначе следующего упражнения не получится, будет халтура. Но нельзя и затягивать, остывать, иначе развалится интенсив, превращающий тренировку в единый процесс.
Вообще после тренировки, если выложишься, всегда кайф. Но самые сильные чувства я испытывала в метель – когда жар в мышцах смешивался с хлещущим холодом вьюги. Тут я приходила в какое-то действительно измененное состояние.
Агенты и ячейки
«Экспериментальный био-отряд» из фильма «Тряпичный союз» просуществовал одно лето и, не совершив революцию, заглох в жизненной рутине: герои не знали, куда деваться дальше. При этом им надо было как-то жить, учиться, зарабатывать деньги. В фильме, как полагается, победила правда жизни. А в жизни все сложилось куда удивительнее – маленькая тусовка стала расти и развиваться, у нее появились фанаты, последователи и региональные ячейки. Герои «Тряпичного союза» об этом могли только мечтать.
– Мы ездили по городам, – рассказывает Антон, –собирали локальные сообщества в интернете и в реальной жизни. Главная задача –развить институт кураторства, чтобы те, кому интересно, собирали людей в своих городах. Люди хотят тренироваться, но, если никто не будет их звать, они не будут собираться вместе. А уже потом на тренировке люди могут делать что хотят, учиться друг у друга. И это тоже мы позаимствовали у черных ребят, у которых один из принципов – “Each one teach one”, “Каждый учит каждого”. Это пошло еще с рабовладельческих времен: если один черный овладевал грамотой и чем-то еще, он начинал учить остальных.
Кучумов – харизматический лидер. Мотивация у него идейная, альтруистическая, хочет делать большое, светлое дело.
Без такого чегевары нельзя, но его мало – нужно еще добиться, чтобы в движение пришли люди, которые станут работать ради каких-то собственных интересов, причем не материальных. Саня, например, курирует гетто Левого берега Химок, Максим Занавескин подсадил на воркаут половину Курчатника, Натали Пашкоф ведет воркаут-группу для девушек – раньше в Москве, теперь в Питере.
– Я познакомилась с Антоном, поприсутствовала на нескольких их тренировках и стала искать занятия для женщин. Да, я подтягивалась, отжималась, у меня была неплохая база для девушки. Но тренироваться с сильными атлетами мужского пола – это больше напоминает цирк, хлопанье в ладоши и мысли, что, блин, я так никогда не смогу.
Тренировки для девушек Натали не нашла и в итоге стала проводить их сама.
– Знаете анекдот про профессора? «Я им один раз объяснил, второй – не понимают. В третий раз объяснил, сам уже понял – они не понимают!» Обучая чему-то для себя новому, ты сам узнаешь столько нового, что тебе преподаватели уже не нужны. Я скачала с сайта программу тренировок, на всех ресурсах разместила информацию: просто все, кто желает, приходите в парк 50-летия Октября на проспекте Вернадского. Это абсолютно бесплатно, для любого уровня подготовки, и упор делается на начинающих, на тех, кто ни разу подтянуться не может. Довольно много девчонок приходило – к моему собственному удивлению. Одна девушка приходила с мужем и с коляской, со своей маленькой дочкой. Я выслушала очень много благодарностей. «Натали, спасибо тебе, ты показала мне, на что способно мое тело. Возможно, я теперь смогу...» – и там было перечисление всего, от «бросить ненавистную работу» до «признаться в чувствах человеку, которого я давно люблю».
Девушкам всегда вбивают в голову, что вы слабый пол. И девушки экстраполируют сознание своей слабости на другие сферы жизни. Не могут, например, уйти от пьющих супругов, терпят, считают, что не справятся. Тут поможет малейший толчок: да нет, ты справишься, просто попробуй. Не можешь обычные подтягивания? Попробуй австралийские. Справилась с австралийскими? Возьми резиновую петлю, поставь на нее ноги. Потом подтянешься без нее. И когда она один раз криво-косо подтянется, она поймет систему, по которой в принципе можно жить.
– Но обычно считается, что девушкам нужно что-то более плавное?
– Да, это обычное заблуждение. Девушкам кажется, что они станут выглядеть, как мужчина с треугольной спиной, у них вздуются вены и голос понизится на две октавы. Это чепуха, чтобы этого достичь, нужно есть и колоть очень много запрещенных препаратов и тренироваться с железом. Это штанга, зал – но точно не воркаут. А второй стереотип: если я буду тренироваться, как мужчина, то меня будут воспринимать, как мужчину, и я психологически потеряю свою женственность. Стану угловатой, грубой, пацаны на площадке будут воспринимать меня, как своего парня, хлопать по плечу: «Эй чувак, дай пять». Это тоже ерунда: мне приходится отбиваться от желающих познакомиться именно как с девушкой, а не как «Эй чувак».
Ну и еще считается, что мужчина – это защитник, ему надо идти бить мамонта, и ему нужны мускулы. А девушкам сила не нужна, ей достаточно быть женственной, варить борщ и иметь более-менее упругую попу.
– А по-твоему?
– По-моему, любой человек должен быть физически сильным, потому что ему дано тело, которое нуждается в физической нагрузке. Люди жили тысячи лет, занимались физическим трудом, и в эмоциональной сфере у них было меньше проблем.
– Ты бы рекомендовала воркаут людям, у которых проблемы с психикой?
– Знаешь, мне бы хотелось донести другое – что наше неблагополучное детство, какие-то пограничные состояния психики, необходимость принимать лекарства – не являются отрицательной характеристикой человека. И это не причина, чтобы делать вид, что у тебя все хорошо. Гнить в своей скорлупе, подкрашивать ее снаружи, чтобы проходящий мимо увидел, что у тебя, вроде, как у всех. А это причина, чтобы действительно что-то поменять. Не важно, воркаутом или чем-то еще. Потому что счастье – это навык. Не какая-то эфемерная субстанция, а умение жить так, чтобы чувствовать себя счастливым. И тогда чуть более счастливыми становятся твои родственники, твои друзья. Это ведь заразно – так же, как и негативные проявления.
Искушение
Любое успешное волонтерское начинание, будь то общество по защите морских котиков или служба по обмену подержанными вещами, рано или поздно дорастает до стадии, когда нужно определиться с финансовой этикой. С одной стороны, растет давление изнутри – если движение действительно популярно, становятся нужны деньги на оргдеятельность – например, на юрлицо, на командировки, распространение информации. С другой, намечается интерес извне: если идея хорошая, у нее много сторонников, рано или поздно кто-нибудь, скорее всего, захочет ее купить, в прямом или переносном смысле: выдать грант, взять под крыло или просто инвестировать в нее как в перспективный стартап.
Этот момент часто становится кризисным, так как требует сделать выбор, зачастую конфликтный. Для социально ориентированного проекта это вдвойне важно: нужно на всех парусах проскочить между Сциллой безответственной романтики и Харибдой циничной коммерции так, чтобы сохранить первоначальный дух, энергию, которая когда-то позволила это все поднимать и расширять. Правильного решения тут нет – каждый действует в соответствии со своими изначальными установками и интуицией. И нередко именно на этом этапе прекрасные проекты загибаются.
У Антона такая ситуация возникла в 2011 году. Антон и его команда за неделю могли побывать в 2-3 городах, где они показывали на улице чудеса воркаута и рассказывали о своем проекте, вовлекая новых людей и потенциальных кураторов. Нужны были деньги на поездки и на разработку сайта, чтобы координировать группы воркаутеров между собой. Подали на грант Росмолодежи.
– Просили 300 тысяч на посещение 10 городов. Расписали все подробно: какие города планируем посетить, сколько уйдет на бензин, сколько на электричку, кто поддержит. В итоге дали 50 тысяч. А кому-то, кто просто планировал снять видеоролик о здоровом образе жизни, Росмолодежь выделила 300 тысяч, – возмущается Кучумов. – Государству непонятна эта история: как это ребята просто занимаются?
Неудивительно, что на почве монетизации случился раскол – Данила Черкасов, с которым Антон когда-то бегал по эскалатору, выбрал путь профессионализации. Он попытался превратить воркаут в настоящий организованный спорт, устраивать соревнования, делать совместные проекты с Москомспортом.
– И они создали федерацию Московской области. Привозили известных воркаутеров из Америки, чтобы только на пару дней показать чудеса. Стали проводить чемпионаты России, оплачивали переезды, проживание в пятизвездочных гостиницах. Кучу денег потратили – в никуда. Им пообещали золотые горы, показали, что можно проводить тренировки за деньги. Но государство не может платить всегда. Потом чиновникам стало неинтересно, а ребята уже отказываются проводить тренировки бесплатно. В Подмосковье это воркаут почти убило.
Антону все это очень не понравилось, и союз распался: Данила продолжил взаимодействие с государством, а Антон по-прежнему настаивает на вольной уличной жизни. По его мнению, соревнования хороши только как инфоповод, чтобы привлечь СМИ. Но заниматься воркаутом как профессиональным спортом не нужно – иначе энергия будет потрачена не на саму жизнь, а на подготовку к соревнованиям.
– Лучше бы учебой занялись или работу хорошую нашли! В воркауте надо соревноваться с самим собой. Чего хорошего, когда звезды соревнуются, а остальные просто стоят в сторонке? Смысл воркаута, повторяю, в том, что им занимаются обычные люди. У которых есть работа, дела, у которых нет времени убиваться в зале целыми днями. Собственно, даже «флажок» –это не из воркаута, это элемент спортивной гимнастики, пусть там и остается. Потому что люди посмотрят, подумают, что у них так не получится, и на этом все закончится. А когда ты видишь, что твой сосед делает на несколько отжиманий больше, это гораздо лучше мотивирует.
Частная лавочка
В итоге Антон выбрал самый простой способ монетизации – он сделал бизнес специально для того, чтобы финансировать движение. Появился магазин спортивных товаров Workout.
– Идея возникла потому, что о нас отказывались писать деловые издания. Был такой сайт Hopes and Fears, они написали про моих друзей, которые капоэйрой занимаются, а нам сказали: «А где тут бизнес?» Сейчас о нас уже, конечно, написали все: и «Ведомости», и Forbes, и «Коммерсант»…
В магазине продается то, что, как говорит сам Антон, для уличных тренировок не нужно: жилеты-утяжелители, перчатки для подтягивания, разборные турники, резиновые петли, которые уменьшают вес человека.
– Те, кто много подтягивается, стали жаловаться на мозоли. Мы разработали перчатки, заказали на фабрике, собрали отзывы, что-то переделали. Это наше изобретение, таких перчаток больше никто не делает.
Все что можно Антон старается заказывать в России, все, что нельзя – в других странах.
– Ну например резиновые петли делают только в Китае и в Пакистане, мы здесь много резиновых производств обошли. А вот турники делают в России. Когда мы начинали, все делали сварные турники, такие громадины. А мы придумали разборные – упаковал и отправил.
Но компания развивается медленнее, чем могла бы: вся прибыль уходит на развитие движения – поездки, разработка сайта, распространение информации о воркауте в сети. Именно о воркауте, а не о магазине.
– Например, на «Пикабу» размещение баннера стоит 35 тысяч. Когда мы к ним обратились, они очень удивились: «Рекламу поставим, а продаете-то что?» А ничего.
– Нет ли тут противоречия? Как владелец магазина ты заинтересован в том, что у тебя покупали все эти штуки, а как активист – в том, чтобы те же самые люди экономили деньги…
– Да, есть парадокс. Но нужно понимать, что первично. Наш магазин создавался именно для того, чтобы финансировать деятельность проекта. Я работаю в IT, у меня есть зарплата, воркаут – мое хобби. Я не собираюсь использовать его как источник дохода, у нас вообще нет цели заработать больше денег.
– А разве не каждый мечтает зарабатывать при помощи любимого увлечения?
– Нет, это убьет всю движуху. Я не смогу говорить своим кураторам: «Идите и бесплатно делайте», если я сам буду не бесплатно делать. Сейчас у меня есть кредибилити, люди мне доверяют. Они должны видеть, что у человека есть семья, работа, куча забот, он много часов в день сидит за компом. И при этом не только сам занимается, но и других тренирует. А иначе чем мы отличаемся от той же фитнес-индустрии? Мы не хотим связываться с коммерческими компаниями, ничего рекламировать, ни с государством, ни с какими партиями. Воркаут – вне политики и вне коммерции. Иногда появляются команды, к которым приходит какой-нибудь спонсор и говорит: мол, порекламируйте наше спортивное питание, мы дадим вам денег. У ребят нет других источников заработка, они соглашаются – появляется спортивное питание. Это полнейший бред, потому что воркаут возник именно как альтернатива всему этому.
Площадка
Я занимаюсь каждый вечер. Месяц назад я представить себе такого не могла, трудно было заставить себя раз неделю сходить в зал. Но оказалось, что заниматься каждый день проще – именно потому, что думать не надо. Раньше я каждый раз мучилась, выбирая между тренировкой и делами государственной важности, очень жалко было тратить время. А потом просто привыкла и перестала париться. Не страдаем же мы, что нужно спать и есть.
Действительно, возникает что-то вроде зависимости. Без вечерней дозы я уже не могу заснуть, и настроение на следующий день во многом зависит от этого чудесного состояния свежести в теле. Без тренировки я буду чувствовать себя весь день так же фигово, как если не поем. Но в целом мое душевное состояние стало гораздо лучше, стабильнее, сконцентрированней. Хотя все-таки немножко странно, что приходится каждый день себя подкачивать, как дырявый мяч.
Главный эффект занятий в том, что теперь я живу, все время чувствуя, что у меня есть тело. Оно словно материализовалось. Оно в полном моем распоряжении. Это так же приятно, как обладание чужим телом, а может, даже и приятнее.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl