Коллекция. Караван историйРепортаж
Валерия: «Думали меня сбить, но не тут-то было!»
«Когда сейчас сравниваю те конкурсы и современные, думаю: «Как же сейчас молодежи хорошо — только выходи и пой!» Теперь трудно в это поверить, но в мое время мы, участники, приезжали на конкурсы с оркестровыми партитурами! Что касается одежды, то какой-то саратовский «дизайнер» что-то мне наваял, в этом и вышла на сцену. И причесывались, и красились мы сами. Конечно, те ребята, что приехали из Москвы или из Прибалтики, выглядели и звучали поубедительнее. Но все-таки успех или неуспех прежде всего был связан с наличием «правильной» песни».
— Валерия, последние несколько лет зрители привыкли видеть вас на телеэкране не только как певицу, но и как члена жюри популярнейшего телешоу «Маска». Вот и в пятом сезоне, который сейчас идет на НТВ, вы вместе с коллегами вновь отгадываете, кто из знаменитостей оказывается под невероятными масками...
— Когда в конце 2019 года мне предложили принять участие в этом совершенно новом для нашего телевидения проекте, я ознакомилась с теми «Масками», которые выходили за рубежом. Так что какое-то представление о программе имела. Но пока не оказалась внутри этого грандиозного шоу, все равно не до конца понимала, что это такое. И сейчас, участвуя уже в пятом, юбилейном сезоне, думаю: «Боже, какое счастье, что тогда я согласилась!» И не только потому, что проект идет так успешно, а прежде всего из-за потрясающей команды, которая его производит...
А еще самая первая «Маска» оказалась для всех нас глотком свежего воздуха — в буквальном смысле. Ведь через три недели после начала съемок из-за ковида объявили самоизоляцию. Все оказались заперты в своих домах и квартирах, концертная деятельность полностью прекратилась. И вот тут я поняла, как здорово, что в нашей жизни есть «Маска», что хотя бы раз в неделю мы выбирались на съемки. Сейчас уже стали забывать, что в марте — апреле 2020 года просто выйти из дома было совершенно особенным событием. И в тех условиях съемки превратились в удивительное приключение.
При этом у нас на площадке так строго соблюдались все меры предосторожности, что никто не заболел, хотя «Маску» делает огромная команда. Помню, как мы постоянно протирали руки санитайзерами, помню эти бесконечные медицинские маски. Когда включали камеры, мы их снимали. Но как только работа в кадре заканчивалась, сразу же надевали...
С тех пор прошло почти пять лет, а этот проект по-прежнему меня захватывает. Он не оставляет равнодушным, даже когда ты уже отснялся. Обычно работа закончилась и ты забыл, как это было, и живешь себе дальше. А «Маска» не отпускает. Всю неделю от съемки до съемки продолжаю находиться внутри проекта, разгадывать участников: так хочется понять, кто там под маской! Это настоящая игра — и для нас, и для зрителей.
— Сколько времени идут съемки одного выпуска?
— Долго. Обычно мы начинаем часов в пять вечера (и к этому моменту всем нужно быть совершенно готовыми — с гримом, прическами). А заканчиваем часа в два ночи.
— Скажите честно: членам жюри ни разу не подсказали или хотя бы намекнули на фамилии участников проекта?
— Хотя в соцсетях иногда пишут, что судьи заранее все знают, уверяю вас: и для ведущего, и для жюри личности участников такая же загадка, как и для телезрителей. Именно это придает шоу особую атмосферу.
И что-то подсмотреть на площадке или за кулисами невозможно: конкурсантов очень тщательно отделяют от окружающего мира. Я это испытала на себе, когда была участницей другого шоу НТВ — «Аватар». На съемки конкурсантам нельзя было приезжать на личной машине, чтобы по номерам или по водителю вычислить, кого привезли. На нас всегда были маски, специальная маскировочная одежда — одинаковая для всех участников. Более того, в масках были и наши администраторы, директора, мы же все друг друга знаем...
И вообще, зачем нам, жюри «Маски», выспрашивать, кто выступает под маской?! Если бы даже у меня была возможность узнать фамилии, не стала бы этого делать. Потому что тогда это уже была бы не игра, а что-то предсказуемое. Для чего нам заранее все знать? Чтобы потом столько часов сидеть за столом и валять дурака?! Это же от скуки с ума можно сойти. А так мы каждую секунду разгадываем, выдаем версии, иногда бредовые, иногда классные. Потом они разбиваются и появляются новые варианты. Это так интересно!
— Внутри жюри у вас как-то распределены роли?
— Нет, что вы! В шоу мы такие, как есть, ни о чем заранее не договариваемся. Конечно, Филипп Киркоров у нас председатель, художественный руководитель. Он открывает программу, поздравляет с какими-то праздниками. А самое главное, делает трудный выбор, когда два члена жюри предлагают открыть одну маску, а два оставшихся — другую. Филипп в этом смысле абсолютный красавец: как никто умеет принять соломоново решение. И никто не обижается, потому что он находит веские аргументы.
— Иногда версии, которые высказывает жюри, кажутся невероятными и даже странными...
— Или бредовыми. И потом выясняется, что ты ошибался. Но порой предположение оказывается верным. А бывает, придет в голову фамилия исполнителя, но ты на ней не настаиваешь, сама ее сразу отметаешь или даже не произносишь вслух: «Нет, это не так, потому что этого не может быть». А потом — бах! — и под маской оказывается тот самый человек. И вот это обиднее всего.
У меня так было с Русланом Алехно, фамилию которого я брякнула, но потом почему-то дальше не ухватилась за эту версию, недокрутила ее. А ведь я Руслана хорошо знаю, у нас с ним был дуэт. И он в своих ответах делал какие-то намеки. Но при этом вел себя и пел настолько нетипично для Алехно, что я его не узнала. А когда он открылся, не могла сдержаться: «Я же говорила, что это он!»
На самом деле на шоу нас, жюри, виртуозно водят за нос. За это время продюсеры поднаторели по части обманок. Когда они в наших разговорах слышат какие-то имена, то незаметно, но мастерски начинают путать, направлять по неправильному пути. И все ради того, чтобы шоу, игра были более интересными, непредсказуемыми. Например, нам показалось, что под маской скрывается Стас Костюшкин. И в следующий раз за этим персонажем стояли два человека в костюмах мороженого. А ведь Стас в первом сезоне как раз был Эскимо! Вот что это было — издевка, хитрость?! Как-то нам показалось, что под маской — Распутина, и в следующем туре этот же артист выходит и поет явно голосом Маши. И мы все думаем: «Это точно Распутина!» Но это была не она. В общем, нас здорово путают, постоянно идет игра в кошки-мышки.
— Какие артисты, принимавшие участие в шоу, стали для вас открытием?
— Я, например, не подозревала, что так здорово поет Кирилл Туриченко. Знала его как молодого солиста «Иванушек», а он в «Маске» так раскрылся! Знала, что Толя Цой поющий, участвовал в конкурсах. Но все-таки когда артист исполняет только свой репертуар, особенно поп-песни, он не раскрывается в достаточной степени, в отличие от нашего шоу, где звучат произведения разных жанров, стилей.
Стаса Пьеху я не узнала по голосу, хотя его очень хорошо знаю, но догадалась, кто это, по шуткам. Стас устраивал на сцене самый настоящий стендап, такое творил! Но когда я говорила коллегам по жюри, что это Пьеха, они не соглашались: «Да ладно, что, Пьеха так умеет шутить?! Мы никогда подобного не слышали». Я твердила: «А я слышала, и много раз». Это парадокс, но именно под маской очень многие артисты раскрываются и открываются. А сняв ее, возвращаются к своему привычному для зрителей и коллег имиджу, образу...
— Вы не только член судейской коллегии. Однажды примерили на себя амплуа участника, когда были «гостевой маской»...
— После чего стала еще больше восхищаться участниками шоу. Ведь выступать в подобных костюмах очень непросто. Я была Летучей мышью, мне на спину прикрепили крылья. Тяжелая конструкция перетягивала меня назад. Мне все казалось, еще немножко, и я завалюсь на спину, хотя на самом деле все было сделано надежно и я бы не упала. А еще лицо закрыто маской, ничего не видно, и ты на каблуках должен передвигаться практически вслепую. Меня заносило то в одну сторону, то в другую — настоящее испытание. А другие маски в своих костюмах еще и танцевали так, что можно сойти с ума. В нарядах так жарко, как будто ты надел десять шуб и в такой одежде решил зажечь на дискотеке!
— В «Маске» поражают не только костюмы участников, но и наряды жюри. У судей есть специальный стилист?
— Нет, каждый артист подходит к этому вопросу самостоятельно. Первые два сезона я придумывала все образы сама. А потом поняла, что каждую неделю готовить новый образ тяжеловато. И теперь мне помогают стилисты. Наше шоу еще хорошо тем, что в его рамках артист может позволить себе то, что не позволит больше нигде. Это некий маскарад, и нам необязательно быть такими, какими нас обычно видят зрители. Тут большой простор для творчества стилистов, дизайнеров, и у каждого члена жюри есть свой образ, своя линия.
— Иногда на «застольных» съемках, если в кадре показывают только верхнюю часть фигуры, некоторые звезды не заморачиваются с «низом»: сидят чуть ли не в джинсах и кроссовках...
— Я так никогда не делаю: люблю быть собранной от и до, это мобилизует. К тому же в перерывах съемки мы выходим из-за стола, снимаем какие-то заставки, к нам подходят зрители, блогеры, мы с ними фотографируемся. В такой ситуации надо быть в форме...
— Во втором сезоне «Маски» под маской Ананаса скрывался ваш муж, продюсер Иосиф Пригожин, и вы его не узнали...
— Клянусь всеми святыми, это правда! Тогда обстоятельства вообще сложились особым образом... Мы только прилетели из Дубая, где Йося страшно переболел ковидом, еле выкарабкался. Перелет до Москвы для нас превратился в целую эпопею. Спасибо друзьям, которые снабдили нас специальным оборудованием, кислородными установками. Но Йосе все равно весь полет было плохо — мне было реально страшно. Он не мог встать, у него сводило ноги. Не знаю, как бы мы справились без этого оборудования...
Кстати, в Дубае я все время говорила мужу: «Я полечу в Москву одна — у меня съемки в «Маске». А ты остаешься!» Потому что врачи ему не разрешали лететь, говорили, что это опасно, что надо отлежаться какое-то время в отеле. Это же сосудистые дела, и непонятно, как организм отреагирует на полет. Но Йося твердил: «Нет, полетим вместе! Одну тебя не отпущу...» Я его уговаривала: «Что за глупости, что со мной случится? Полечу одна». А он никак не соглашался. Я думала, что он рвется в Москву, потому что, как всегда, не хочет меня от себя отпускать. Но тут, оказывается, была еще одна причина — ему тоже надо было быть на съемках «Маски»!
