Коллекция. Караван историйРепортаж
Дина Корзун: «После «Страны глухих» я проснулась, и вся моя жизнь изменилась»
«После выхода фильма моя необычная героиня Яя, глухая танцовщица ночного клуба, сразу полюбилась зрителям. Поклонники не давали мне прохода и просили автографы. А журналисты просили интервью каждый день. За один год фильм получил множество кинопремий и участвовал в десяти кинофестивалях».
Дина, вы вернулись в Москву, на театральную сцену спустя много лет... О чем ваш спектакль в театре «Практика»?
— «Как я пришла в сознание» — это моноспектакль. Он не просто автобиографический, для меня это программный спектакль о самом главном, к чему я пришла в данный момент жизни. Я начала писать текст пьесы весной 2020 года, когда началась пандемия. Мне очень хотелось поддержать моих друзей в это тяжелое время. Я говорила, что любые испытания делают нас только сильнее, они дают шанс стать лучше, добрее.
Это личный прожитый опыт. Оглядываюсь назад, на испытания, через которые я прошла, и думаю: «Как мне было страшно тогда, мне казалось, жизнь закончилась!» И только теперь вижу, что благодарна тем вызовам судьбы, которые приняла, я стала сильнее. Это как удар по бильярдному шару, который бьется о стенки, о другие шары, но продолжает лететь по своей уникальной траектории прямо в цель. Все эти испытания — поворотные моменты, благодаря которым менялся мой путь, и в результате я становилась каждый раз другим человеком. И взлеты, и падения, и радость, и боль — они все нужны. Самое главное — по жизни удерживать баланс и не падать ни вправо, ни влево, ни в горе, ни в безумную радость. Знаете, это как на велосипеде. Только вперед! Главное помнить, что все в этом мире непрочно, двойственно, непостоянно.
— А почему спектакль так называется?
— Главная мысль в том, что я пришла в сознание, что я — не тело, а душа, что все в этом мире подчиняется высшему порядку. Когда живешь, понимая это, все выстраивается в правильную вертикаль. Ты проще относишься к испытаниям, на которые повлиять не можешь. Ты не можешь одним движением своей мысли остановить войны во всем мире, отменить старость, болезни. Но ты можешь работать над собой — это и есть путь осознания. Об этом вся русская классическая литература, которой мы гордимся. В моем спектакле зритель проживает вместе со мной взлеты и падения, испытывает боль предательства, и мы учимся прощать, принимать и благодарить.
Для спектакля мы выбрали форму монолога, рассказа. Но это не просто исповедь: мне хотелось, чтобы зрители, как на карусели, промчались со мной к финалу спектакля, где мы все получаем ощущение катарсиса. Мы говорим о жизненных сложностях, о заблуждениях, об ошибках, но в конце появляются надежда, нежность и свет.
— Дина, скажите, как вы поставили ваш спектакль?
— Весной 2020-го мы, артисты, делали спектакли на балконе, концерты онлайн, прямые эфиры. Это продолжалось год, вот тогда и родился у меня этот замысел. Однажды я поделилась с подругой, продюсером и актрисой Вероникой Насальской, что написала текст про провинциальную певицу, приехавшую в Москву, хотя это история из моей жизни. Она вдруг сказала: «Не надо прикрываться чужим именем. Там должна быть ты! Дина Корзун, актриса! Говори о себе — люди ищут прямого разговора по душам, им нужны личности, к которым они чувствуют доверие. Зрителям интересен какой-то личный опыт, поделись им!»
Я переписала текст и отправила Марине Станиславовне Брусникиной, художественному руководителю театра «Практика», она, кстати, была моим педагогом в Школе-студии МХАТ по сценической речи. И она тут же ответила: «Дина, давай, ставь спектакль!»
Одним словом, весной 2023-го мы сыграли премьеру на малой сцене, в зале на 50 мест. На афише спектакля в «Практике» указаны три режиссера: Дина Корзун, Елена Оленина и Глеб Черепанов. В создании спектакля участвовала вся команда, даже художник по свету Игорь Фомин предлагал режиссерские решения. Я очень благодарна художникам-постановщикам Таше Крестовой и Серафиме Бескосной, консультантам по сценарию Кате Перфиловой, Егору Воронину. Все с энтузиазмом вместе сочиняли этот спектакль. Все хотели мне помочь...
Так состоялось мое возвращение на московскую сцену. Мое возвращение домой...
В этом пространстве на малой сцене очень уютно и тепло. Приходят зрители, которые ждали меня, а также мои друзья, знакомые и коллеги-артисты. Для меня главное было не о себе рассказать, а поделиться личным опытом: «Все переживания, потери и вызовы судьбы — это язык, на котором Вселенная с нами разговаривает. Если испытания неизбежны, значит, мы можем научиться быть мудрее, лучше и сильнее...»
Есть вещи, которые поменять нельзя. Например, можно выбрать, быть вегетарианцем или мясоедом, но, когда случаются какие-то такие события, на которые не можешь повлиять, у тебя есть только один выбор: как к этому отнестись. В такой момент грозить кулаком в небо, проклинать нет смысла. Нужно спрашивать не «за что?», а «для чего?», тогда все меняется. Человек обязательно услышит тихий шепот в своем сердце и находит в себе силы идти дальше, даже если это тяжело и страшно. Именно тогда он найдет в себе силы поддержать своих близких и незнакомых улыбкой, возможностью согреть теплом. Это и была цель моего спектакля. Это никакой не психоанализ, а живой разговор напрямую со зрителем.
— Дина, вы давно уехали из России. Где вы жили все эти годы?
— Я жила и работала в Лондоне десять лет и в Швейцарии три года. А до этого мы с моим мужем Луи десять лет жили в России. Луи Франк швейцарец, он музыкант и продюсер.
— Вы ведь с Луи встретились в Школе-студии МХАТ?
— Олег Павлович Табаков набирал курс в 1995 году, ездил по разным американским университетам. Это было время, когда страна открылась: русские студенты поехали учиться за рубеж, иностранцы приехали в Россию. И вот у нас в 1995-м в Школе-студии появился первый иностранный курс из Америки. Луи тогда учился в американском университете. Однажды, совершенно случайно, он увидел объявление, что набирается курс на полгода, и решил: «Это для меня!»
Он рассказывал, что его всегда интересовала Россия, он зачитывался историей, книгами о Второй мировой войне. «Сам не могу объяснить этот интерес, — говорил он, — как будто предчувствовал, что встречу тебя».
— Язык русский Луи тогда специально выучил?
— Нет, русский он тогда не знал. Иностранные студенты приехали изучать систему Станиславского. Так мы в Школе-студии МХАТ и познакомились с Луи, нам было тогда по 23 года. Нам, дипломникам, нужно было с американским курсом дружить, обмениваться опытом. Мы ходили к ним на спектакли, на репетиции, наши педагоги у них преподавали мастерство, речь, сценическое движение. И американцы приходили к нам на спектакли.
А познакомились мы так. Сразу по приезде гостей мы организовали для них дискотеку. И Луи впервые увидел меня... со спины. Как он, смеясь, сейчас вспоминает, его словно дубинкой по голове ударили: «Я почувствовал удар. И сразу понял — это судьба!» Помню, что ко мне, ни о чем не подозревающей, подошел молодой человек и начал что-то рассказывать. Самое смешное, что я тогда не понимала по-английски, а он ни слова не знал по-русски. Я завороженно следила за его мимикой, пытаясь понять, что он мне с таким жаром говорит. Из моего школьного словарного запаса поняла, что мама и папа у него есть, кажется, еще сестра и брат. И больше ничего.
Но это еще не все. Недели через две Луи пришел в секретариат Школы-студии МХАТ и поделился с секретаршей, что влюблен, что встретил свою судьбу. А на него вылили ушат холодной воды: «Ты что, Луи, Корзун замужем, у нее есть ребенок четырех лет». Вот это был второй удар...
— А вы действительно были замужем?
— К 22 годам я успела дважды побывать замужем. Второй мой муж тоже учился в Школе-студии, только на курсе старше.
А с первым я познакомилась в Смоленске, откуда родом. Стать актрисой и не мечтала, готовилась быть художником, всю жизнь рисовала, училась в художественной школе, а потом поступила на худграф в педагогический институт. Туда, кстати, было поступить очень непросто, мама так радовалась этому.
Я занималась в театральной студии при Смоленском драматическом театре. Там и познакомилась со своим первым мужем. Ансар Халилуллин приехал в Смоленск из Москвы, не поступив в ГИТИС, и чтобы не терять время, он решил пройти театральные курсы в Смоленске. Вскоре я вышла за него замуж, в 19 лет. Он мне говорил: «Ты очень талантлива, ты должна поступать в театральный институт». И увез меня в Москву, что определило мой путь...
Я поступила в Школу-студию МХАТ. Но через год мы развелись. Однако мы в хороших отношениях и продолжаем общаться. Осенью прошлого года женился наш сын Тимур. На семейном ужине я поблагодарила своего бывшего мужа: «Спасибо, Ансар, что ты привез меня в Москву. Если бы не ты, у меня не было бы Тимура, и я бы не встретилась с Луи». Моя судьба совершенно точно сложилась бы иначе...
— А как вы решились уехать из родного города?
— Вначале я ушла из педагогического института, где училась на факультете художественной графики. Забрала документы, ни с кем не посоветовавшись. На семейном совете, где были мои дядя и бабушка, мама спросила: «Что делать с Диной? Не понимаю! Она бросила учебу, пошла в артистки. Это немыслимо, это какая-то ошибка!» Помню, как мой дядя сказал мудрую вещь: «Оставьте ее в покое! Если наша Дина захочет стать космонавтом, она им станет. Я чувствую в ней такую силу и упрямство, поэтому пусть попробует». Бабушка очень переживала, она всегда во мне души не чаяла и во всем поддерживала. А мама справедливо беспокоилась, потому что у нас не было актерской династии, ни связей, ни опыта, ни понимания, что такое эта профессия. Мама говорила: «Я же не смогу тебе ничего ни подсказать, ни защитить». А это, на минуточку, было начало 90-х годов. Но меня несла в Москву какая-то неведомая сила...
Кстати, в моем спектакле есть Москва девяностых — эти толпы, которые куда-то бегут, все погруженные в себя. Весь город в проводах, в какой-то дешевой рекламе. Не было кафешек, красивых витрин, того освещения на улицах, как сейчас...
В Школе-студии МХАТ я училась с радостью, удовольствием и упорством. Мне было очень трудно выживать и учиться в чужом городе.
И, видимо, выглядела я такой беззащитной, потерянной молоденькой мамой с маленьким ребенком, что, на мое счастье, рядом оказался еще один ангел-хранитель. Второй мой супруг меня защищал еще три года до встречи с Луи. Мы жили в комнате в общежитии. У нас стоял шкаф, сделанный из коробки из-под холодильника. Мы эту коробку нашли на улице. Внутри просверлили дырки, соорудили перекладину и вешали на нее одежду.
Мой муж совершенно не ревновал меня к Луи, он знал, что мы просто дружим. Луи благородно не хотел вмешиваться в мою жизнь. Мы ходили в театры, часто встречались в студии, накупили словарей, учили языки, друг друга поправляя все время.