Дальше ехать некуда
От Москвы до Южного полюса 16 208 км. А еще чуть дальше – в 17 308 км от МКАД – расположен остров Питт. Там, на противоположной стороне планеты, живут 45 человек и птица уэка, не умеющая летать
Многих в какой-то момент жизни охватывает желание провалиться сквозь землю. А что если оно исполнится в самом буквальном смысле? Если такое случится с москвичом, то, пролетев строго вертикально вниз сквозь тротуарную плитку, земную кору, мантию, ядро, снова мантию, опять кору, и, наконец, пару километров соленой воды, он окажется на холодных просторах Тихого океана – 55 градусов южной широты, 142 градуса западной долготы.
Хм, ну и где здесь ближайшая суша, кров и горячий ужин? Ближайшая – в 3150 километрах. Это остров Питт, часть архипелага Чатем, входящего в состав Новой Зеландии. Крыша, стены и простецкий лежак ждут путника прямо на берегу, в одиноком пустом пастушеском домике на юго-восточной оконечности острова. Мягкая постель, вкусная еда и горячий душ найдутся девятью километрами дальше, в крошечном поселке с легкомысленным названием Цветочный Горшок (Port Flower Pot). Дальше от Москвы, чем в Порт-Флауэр-Пот, люди на этой планете не живут.
Архипелаг Чатем и его второй по величине остров Питт мало кому известны, поскольку скромны по размеру, слабо заселены и находятся в самом дальнем и максимально искаженном углу плоской карты мира. Нелегко найти их и на глобусе: это настолько пустая и бесполезная его часть, что именно здесь обычно указывают мелким шрифтом масштаб и данные производителя.
Климат островов тоже не способствует их всемирной славе. Хотя на архипелаге полно прекрасных песчаных пляжей и даже произрастает один вид пальм, там слишком холодно, сыро и ветрено для пляжного отдыха. Южное полушарие холоднее Северного – сказывается близость Антарктиды. Хотя острова Чатем находятся на широте Корсики, Махачкалы и Бишкека, здесь даже не Владивосток: летом температура поднимается до +15 о С, а зимой, в июле-августе, около +8 о С. Неофициальный символ островов – прижатое ветром, растущее под углом 45 градусов к земле дерево. Спасибо хоть снега обычно нет, однако существует историческая запись, согласно которой в 1892 году сюда доплыл километровый айсберг из Антарктиды. Говорят, одна из местных жительниц умудрилась тогда отколоть кусок льда и заварить себе антарктического чайку.
Из нескольких десятков местных островов обитаемы только два – Чатем (920 квадратных километра, включая соленую лагуну) и Питт (65 квадратных километров). Первые люди, полинезийцы мориори, называли свою родину Рекоху, то есть Туманные небеса.
Богоматерь антиподов
Мы добирались до Питта, не продираясь сквозь центр Земли, а более тривиальным путем – самолетами. На последнем этапе пятиместная «Сессна» поднялась над заболоченными лагунами острова Чатем, пересекла пролив, качнула крылом над горой Хакепа и плавно села на край света.
Самолетик летает не по расписанию, а только когда есть пассажиры и/или груз, плюс позволяет погода. Нам невероятно повезло: погода выдалась чудесная. Никакого тумана, на море штиль, солнечно и тепло. Вот только непонятно, почему все кусты и деревья растут согнутыми в одну сторону – что за паникерство?!
Аэропорт острова Питт состоит из прокошенной в траве взлетной полосы и дощатого туалета. Крыша туалета заякорена в землю стальными тросами – чтобы не унесло ветром. Вместе с нами прилетел огромный жидкокристаллический телевизор, его встречали как долгожданного родственника.
Впрочем, нас тоже встретили тепло. Брент Маллинсонс, единственный на острове туроператор и владелец гостевого дома, просиял белозубой улыбкой, забросил рюкзаки в багажник, и мы покатили по острову. Дорога там одна – пыльная подсыпная грунтовка от взлетной полосы до Цветочного Горшка. По сторонам дороги зеленые холмы, рыжие коровки, белые овечки и пегие лошадки. В лодже нас ждал сытный ужин из лобстеров и ночлег в огромных спальнях с окнами на бухту.
Когда-то здесь на выходе в море из воды торчала причудливая скала на тонкой ножке. Европейцам она напоминала цветочную вазу – по ней бухту, а за ней и поселок, назвали Flower Pot. Сегодня каменной цветочной вазы в заливчике уже нет. Она обвалилась еще в начале ХХ века – на ее месте теперь массивный бетонный причал-волнорез. На причале высится кран, урчит ангар-холодильник и теснятся ловушки для лобстеров. На песчаном пляже на трейлерах обсыхают несколько рыболовных катеров. Пока я осматривала бухту, в нее зашел последний припозднившийся кораблик, на мелководье его ждал трактор с трейлером. Катерок заплыл на трейлер, и трактор, скрипя проржавевшими от соленой воды потрохами, вывез его на берег.
Я пошла прогуляться по крошечному поселку. В каждом из десятка домов сиял телек и едва слышно тарахтел дизельный генератор. В остальном было так тихо, что можно было услышать, как лошади щиплют траву и икают овцы.
Посреди поселка у дороги обнаружилась простенькая церквушка. Единственным ее украшением служил лаконичный латинский крест. Двери церкви были приоткрыты, и в них влетала и вылетала ласточка. Гнездо и пищащие в нем птенцы ютились на высокой поперечной балке над алтарем. Пришпиленная к доскам записка просила не закрывать дверь.
Название церкви весьма примечательно: Church of Our Lady of the Antipodes – Церковь Богоматери Антиподов. Это самая удаленная от Рима и Иерусалима церковь на Земле. Провалившись сквозь землю в Ватикане, вы тоже первым делом доплывете до острова Питт.
Заселение
Первые поселившиеся на островах люди сформировали народ мориори. Лингвистически и генетически их ближайшая родня – маори с Южного острова Новой Зеландии. Их общие полинезийские предки жили на теплых островах ближе к экватору. Стабильные богатые урожаи рано или поздно приводили тропические земли к перенаселению, а перенаселение к междоусобице. Конфликты, теснота и отсутствие перспектив подталкивали безземельных островитян к освоению новых берегов.
Люди отравлялись на поиск еще не заселенной суши целенаправленно – против ветра, семьями, с хорошим запасом еды, воды и посевного материала. Если после многих недель разведывательного путешествия земля на горизонте не появлялась, а еда и вода подходили к концу, полинезийцы разворачивали свои катамараны и с попутным ветром быстро возвращались обратно. Хотя большинство экспедиций заканчивались ничем, некоторые удавались. Волны полинезийской экспансии прослеживаются по всей Океании. До тропических островов Тонга они докатились около трех тысяч лет назад, до Новой Зеландии – более чем на две тысячи лет позже. Древнейшие поселения на главных островах Новой Зеландии датируются второй половиной XIII века.
Увы, но привезенные из тропиков семена и клубни на холодном юге не прижились. Из всех привычных полинезийцам овощей и фруктов в Новой Зеландии значимый урожай давал только сладкий картофель батат (кумра), да и то не везде. В итоге большинству новоприбывших аграриев пришлось переквалифицироваться обратно в охотников-собирателей, благо дичи было через край – стада гигантских нелетающих птиц моа, непуганые многотысячные лежбища упитанных морских котиков, полчища жирных пингвинов. Однако бонанза продолжалась не бесконечно. Через век-два нелетающие птицы моа полностью закончились, ластоногие в страхе покинули свои лежбища, полчища пингвинов поредели до единиц. Начались конфликты за охотничьи угодья. Те, кто не имел своей земли, отправились на поиск новых берегов. Заключительная волна полинезийского расселения покинула Новую Зеландию, преодолела 800 километров открытого океана и в самом конце XV – начале XVI века достигла архипелага Чатем. Примерно в это же время Иван Третий ввел Юрьев день, в Италии начался Ренессанс, а Колумб доплыл до Америки.