Лига Плюща
Великий чемпион Евгений Плющенко теперь сам тренирует звезд фигурного катания. Кует золото, не отходя от дома на Рублевке. Построил там собственный каток и рассказал Альберту Галееву, почему метод пряника ему ближе, чем русский национальный метод кнута.
Даже в мертвом на спортивные события 2020‑м Евгений Плющенко ухитрился стать ньюсмейкером. В конце весны сразу две звезды, две светлых повести отечественного фигурного катания — Александра Трусова и Алена Косторная — выпали из гнезда Этери Тутберидзе и стали «Ангелами Плющенко», да еще прихватили с собой тренера Сергея Розанова, который научил их рекордным прыжкам. Когда к ботам в инстаграме вернулся дар речи, обнаружилось, что вундеркинд Вероника Жилина тоже больше не #teamtutberidze. Потом ставить программы к Плющенко, который тренером работает всего три года, а наставником сборной стал только в июне (одним из шестидесяти четырех), пришли две победительницы Сочи 2014‑го Елена Ильиных и Юлия Липницкая.
Прямо пропорционально увеличению числа громких имен на квадратных метрах льда плющенковской академии росло количество грязи на квадратных метрах интернета. Белый и пушистый вид спорта внезапно превратился в аналог российского футбола. Плющенко узнал о себе, что он перекупщик, хайпожор, а после не самых веселых стартов своих подопечных на уцелевших от расправы Роспотребнадзора соревнованиях — что еще и бездельник. У Тутберидзе, как внезапно выяснилось, — фабрика и бесчеловечная культура. К концу года баттлы сторонников двух команд стали отдельным жанром белого шума и скрашивали нам ковидную жизнь в антрактах между видео Артема Дзюбы и трансляциями из зала суда над Романом Широковым. Люди с аналитическими способностями политолога Соловья даже решили: Плющенко с Тутберидзе специально сговорились устроить весь этот кликбейт, чтобы повысить рейтинги просмотра фигурного катания, а где рейтинги, там, как известно, и реклама. И тут самый титулованный российский фигурист открыл свой собственный каток.
А что такое собственный каток? Это значит, можно никому не платить за аренду, тренироваться, когда и как хочется, и, что немаловажно, сдавать по ночам лед каким-нибудь хоккеистам. Для любого тренера личная площадка — это заявка на превращение в Ирину Александровну Винер. А у Плющенко вдобавок каток — прямо дома, на Первом Успенском шоссе, со всеми вытекающими последствиями. Сейчас чемпион и его жена Яна Рудковская водят меня по своим пяти с половиной гектарам, половина из которых на глазах превращается в коммунальную квартиру. Вот обшитая горбылем избушка самой виртуозной фигуристки нашего времени, королевы четверных Саши Трусовой и ее мамы: три спальни, свой пруд с утками. Через лужайку — отделанный серым клинкерным кирпичом коттедж действующей чемпионки Европы, мировой рекордсменки по сумме баллов Алены Косторной (у нее пруд с карпами). Подальше двухэтажный дом еще на двадцать человек менее титулованных, но не менее дорогих тренерскому сердцу хозяина. Для спортсменов Плющенко с Рудковской сейчас доделывают отдельную баню и даром что не носят им свои фирменные завтраки в постель.
Интересуюсь, комфортно ли вот так взять и пустить хороших, но все-таки чужих людей на свою территорию. Нет, конечно, у всей страны, как у собаки Павлова, выработался рефлекс писать, видя Янины оладушки с гортензиями: «Тарелочки от Эрмес очень красивые». Но то инстаграм, там завтраками можно и прекратить кормить, а тут уже целое строительно-монтажное управление номер один. «Ну это такой, знаете, эксперимент, — улыбается Евгений. — Но у нас большая территория. Спортсмены живут в одной стороне, мы — в другой. Мы сидели с Яной на карантине и все это придумали. Купили у шестнадцати соседей участки. У многих были домики, мы их посносили, часть решили реконструировать. Надо было дать нашим девчонкам возможность не мотаться, не ездить никуда, не стоять в пробках. Чтобы они могли за тридцать секунд пройти от катка до дома, могли подольше восстанавливаться, отдыхать. Нет такого, чтобы они пришли к нам без стука, без спроса. Ребята из Питера, которые тоже у нас живут, приходят ко мне. Плавают в бассейне, иногда паримся вместе, наши девочки, бывает, готовят им завтрак, обед, ужин. То есть тренируйся, работай, показывай результат, и за тобой будут ухаживать».
О том, во сколько уже обошелся этот Кембридж, Плющенко умалчивает. Но рассказывает, что была построена, например, своя электростанция: лед нужно намораживать, а все остальное на катке — отапливать. Был нанят целый штат уборщиц и чистильщиков подъездных дорожек. Ну и соседи, конечно, по русской народной традиции не нашли в себе моральных сил не поднять цену на участки.
Но лучшее, конечно, — впереди. «Мы делаем бесплатное обучение в рамках начальной подготовки по соцпрограмме для детей из многодетных семей, живущих в Московской области, — рассказывает Евгений. — Они будут два раза в неделю заниматься бесплатно. Очень много детей хотят учиться, но, скажем, на Каток.ру в Горках‑2 час стоит шестьдесят тысяч рублей». «Женя уже третий год занимается с группой ребят с аутизмом и с синдромом Дауна, — добавляет Яна. — Это проект вместе с фондом «Обнаженные сердца» Натальи Водяновой. Никто в мире не работает с особенными детьми-фигуристами на постоянной основе».
Казалось бы, топливо для этого аттракциона невиданной щедрости поступает бесперебойно. В доальтруистические времена, когда Плющенко откатывал по сто двадцать ледовых шоу в год, он по доходам обгонял и Дзюбу, и, во что теперь трудно поверить, Хабиба Нурмагомедова. Да и сейчас не то чтобы живет на надбавки за заслуженного мастера спорта и старшего лейтенанта Вооруженных Сил РФ. Яна — один из самых высокооплачиваемых инфлюенсеров страны, это, если верить «Форбсу», еще полмиллиона долларов в семейный бюджет. Плюс двенадцать миллионов рублей, которые ежегодно кладет в копилку Гном Гномыч. Правда, мама говорит, что заработки сына в топку паровоза под названием «Ангелы Плющенко» не бросают.
Но фигурное катание — это, оказывается, черная дыра поглубже третьего этажа ЦУМа. Взять те же платья фигуристок. «В год от федерации на костюм спортсмена выделяется шестьдесят тысяч рублей, — рассказывает Евгений. — Пошить платья на все программы на эти деньги невозможно: надо двести — двести пятьдесят тысяч. А если костюм неудачный? Мы вот в 2020‑м пошили что Косторной, что Трусовой не по одному, а по три-четыре платья».
Оттого Плющенко, не витавший в облаках даже во время исполнения олимпийских акселей, ищет (и неизменно находит) спонсоров. В числе крупнейших — девелоперский гигант ЛСР Андрея Молчанова и дистрибьютор пищевых добавок TFS Group. «Андрей Молчанов — наш близкий друг, — говорит Евгений. — Он помогает некоторым спортсменам: оплачивает обучение, хореографов, которых мы приглашаем, инвентарь, переезды, участие в соревнованиях. TFS — это Сергей Чернодедов, тоже наш друг. Я его один раз пригласил посмотреть школу, детей. Он посмотрел и говорит: «Женя, я тебе буду переводить на счет». То есть это наши личные друзья, бизнесмены, люди, которые занимаются вот такой благотворительностью. Финансирование нужно: мы частный клуб, так что должны оплачивать поездки всех тренеров, всех спортсменов на соревнования. Федерация денег нам не дает, хотя мы на соревнованиях ее представляем».