Юнона Незванкина
Дизайнер бутиков Predubezhdai и IRNBY — двух самых арт + фэшн интерьеров 2023 года в Петербурге — придумывает интерьеры с антиквариатом музейного уровня и контемпорари-скульптурой, которая выставлялась в ЦВЗ «Манеж».
Сверхновая звезда петербургского дизайна, Юнона Незванкина в проекте для супружеской пары Тамары и Михаила (и их сыновей) придумала идеальную планировку и подчеркнула арт-вайб заказчиков, вписав в интерьер ЖК на Петровском острове искусство, сокровища из антикварных магазинов, винтажную мебель и чудом уцелевшую дореволюционную раковину (по легенде, из особняка Кшесинской).
Как создать bespoke-интерьер и сохранить хорошие отношения
С чего начинается работа дизайнера и заказчика: плюсы, минусы, подводные камни? Как построить коммуникацию?
ЮНОНА: Самое важное — раскрыть индивидуальность человека, его образ жизни и ценности. Даже музыка, которую он слушает, значима для пространства. Мой метод — bespoke-интерьеры, подчеркивающие и отражающие личность заказчика так, чтобы, попадая в квартиру, ты мог узнать его. Я часто вижу такой диссонанс интерьера и личности! Для меня тема баланса, соответствия пространства человеку является ключевой: хороший дизайнер всегда немного психотерапевт.
ТАМАРА: Мы друг друга слушали очень внимательно, обговаривали множество деликатных вопросов. Бывало, спорили. Юнона скрупулезно подходит ко всему, вплоть до того, какие книги должны стоять на полках. Если корешок не того оттенка, книга ссылается в закрытый шкаф. Мы долго препирались из-за картины «Артист» художника-посткубиста Ролана Шанко, приятеля Жана Кокто, Пикассо и Миро, которую нам привезли с французской барахолки. Это была эмоциональная покупка, но в итоге картина нашла свое место над пианино в гостиной и, по-моему, отлично вписалась.
ЮНОНА: Фигуративная живопись в интерьере обращает на себя много внимания, поэтому сначала я сомневалась в этой детали. Я люблю делать интерьеры с абстракциями большого размера, чтобы они задавали некий ритм. Думаю, это из детства: моя мама, Юлика Незванкина, — художница-абстракционистка. Я, кстати, часто использую ее работы в своем дизайне. Но, безусловно, заказчики выбирают то, что нравится им, мы обсуждаем на первых встречах в том числе предпочтения в искусстве — из этого создается дальнейшая история.
Посткубизм из 1970-х, современный натюрморт в стиле «новое наивное» и скульптура-идол — искусство в вашем интерьере если и не доминирует, то определенно играет свою лучшую роль второго плана.
ТАМАРА: Так и есть. В коридоре висит работа Антона Тотибадзе — он просто потрясающий человек, очень добрый, у него прекрасная семья, с ними одно удовольствие общаться. В спальне скоро пропишется мой портрет, написанный петербургской художницей Лерой Поповой. На мой взгляд, ее особенный талант — передать красоту женщины как внешнюю, так и внутреннюю. Поэтому мне захотелось, чтобы эта работа висела именно в спальне. Акцент кухни — натюрморт азербайджанской художницы Лятафет Мамедовой, дочери заслуженного деятеля искусств, художника Хафиза Мамедова. А концептуальный световой проектор Halo Edition, находка из шоурума Laboratory Dome, подсвечивает в гостиной скульптуру «Принц» Кати Емельяновой. Ее тотемы я увидела на прошлогодней выставке «Перевернутое сафари. Современное искусство Африки» в ЦВЗ «Манеж», тут же списалась с художницей, выяснила, что ее арт-объекты можно приобрести — и вот, поколесив по выставкам, «Принц» приехал ко мне домой.